– Ну, расскажи, как служится.
– Тебе это не интересно.
– Ну почему же... Кстати, выглядишь неплохо. Костюмчик славно на тебе сидит...
– Это не костюм, это форма, китель, брюки... Но, в общем, да. Серега услужил... Кстати, он тебе привет передавал.
– М-да, что в казарме, что в конюшне, – тихо сказала она, пренебрежительно хмыкнув себе под нос.
– Не понял.
– Если Серега твой друг, это не значит, что он может передавать мне привет... Да и ты для меня, в общем-то, никто...
– Да я и не набиваюсь, – мрачно глянул на нее Гарик. – А Серегу ты знаешь. Кановецкий его фамилия. Ты с ним в одном институте училась...
– Сергей? Кановецкий?... Да, знаю такого. Так, шапочное знакомство. Он что, с тобой служит?...
– Да, по блату.
– По блату с тобой или по блату вообще?
– Вообще.
– Он, кажется, на факультете внешней торговли учился.
– Сказал, что выперли.
– За что?
– Не сказал.
– Значит, что-то серьезное... Что еще он говорил?
Кофе поднялся в турке, выплеснулся, но Лариса как будто не замечала этого. Смотрела на пенную шапку, но не видела ее.
– Ничего.
Гарик не стал говорить ей про Эрика. Во-первых, он совершенно не знал этого парня; а во-вторых, ему не было никакого дела до ее амуров.
– Давно это было, – очнувшись, сказала она.
– Что давно?
– Да так, ничего... Кофе готов.
Напиток она подала в чашечке размером чуть больше наперстка. Гарик понимал, что большая половина кофе сбежала на плиту, но все равно недоуменно уставился на чашку.
– Что, мало? – догадалась она.
– Да нет, просто непривычно. Я, конечно, понимаю, что так положено. Но мы кофе большими кружками пили...
– А ты маленькими пить привыкай.
– Зачем?
– Затем...
И снова ее взгляд остановился, снова она мысленно перенеслась в свой непонятный для него мир.
– Не знаю зачем... Все равно... Да, совсем забыла, – спохватившись, сказала она.
И поставила на стол плетеную миску, сверху накрытую узорной салфеткой.
– Эклеры, Софа вчера напекла...
– Софа? Твоя сестра?
– У меня нет сестры. И брата тоже. А Софа – наша домработница. Готовит, в доме убирается...
– Прямо как при буржуях, – не без упрека заметил Гарик.
– Ну и пусть. Зато удобно...
– Домработница, водитель, круто, – совсем не весело усмехнулся он.
– С водителем тоже удобно, – кивнула она.
– Но я к вам не нанимался. Я по службе...
Ему самому не нравился этот разговор. И Лариса поморщилась, не желая его продолжать.
– Если ты не против, я на машину гляну...
Эклеры ему понравились. Тесто нежное, крем со сливочным вкусом. Есть бы и есть, но пора и честь знать...
Лариса переоделась, отвела его в гараж, находившийся недалеко от дома. Просторный бокс шириной метра четыре, верстак, стеллажи с инструментом. Под машиной забетонированная смотровая яма. И сам автомобиль заслуживал внимания. Красавица «восьмерка» белого цвета, еще не утратившая своего первозданного блеска.
– Неплохо, – воодушевленно сказал Гарик. – Очень неплохо... Что там у тебя?
Он сел за руль, завел мотор, выгнал машину из гаража, проехал немного, поставил ее на место.
– Все ясно. Клапана, зажигание и карбюратор... Жить будет, но подлечить надо...
Прежде чем начать работу, он должен был переодеться. Но Лариса не торопилась уходить. Да и не должна была. Он хотел послушать, что она скажет.
– Если ты не против...
Он развязал вещмешок, вынул оттуда техническую куртку.
– Не отвернешься? – спросил он.
– Легко.
Они повернулись друг к другу спиной. Он разделся до трусов, натянул на себя черные штаны. И только тогда почувствовал на себе пристальный взгляд.
Возмущаться он не стал: глупо это и смешно. Более того, он повернулся к Ларисе лицом. Стесняться ему нечего, тело у него в порядке. Руки мускулистые, грудь в меру волосатая, лишнего жира нет, рельеф брюшных мышц хоть и смутно, но просматривается.
Она рассматривала его без тени смущения на лице. Похоже, это доставляло ей удовольствие.
– Это у тебя что?
Лариса нежно провела пальцами по шраму на правом боку.
– Душманская пуля?
– Нет, – покачал он головой. – Нож.
– Душманский?
– Нет, в драке...
Ее пальцы коснулись еще одного шрама – на груди, от шипованного кастета.
– И это в драке... И это...
– И все в драках?
– Бурная молодость.
– Мне кажется, что я греческая жрица перед лицом варвара, – тихо, с замиранием сказала она.
– Это я варвар?
– А разве нет?... И мне страшно.
– Почему?
– Вдруг ты надо мной надругаешься. Как варвар над жрицей.
– Даже не думаю.
– И не думай...
Она обошла Гарика сзади, кончиками пальцев сверху вниз провела по спине. Чертовски приятное ощущение.
– Здесь шрамов нет.
– Я врагам спину не показываю.
– Ты настоящий варвар...
Ее руки легли ему на плечи, волосы коснулись спины. Гарик почувствовал сильный толчок внизу.
– Не играй с огнем, – предупредил он.
– Я – жрица, – прошептала она. – Жрица Огня. Огонь моя стихия...
– Ну, смотри!
Рухнули условности, которыми Гарик пытался оградить себя от мира высокой касты. Плевать ему на генерала; плевать, что скажет он, если узнает... Если узнает. Если будет что узнавать... Должно быть. Ведь Лариса липнет к нему сама, девочка просится. А он к сонму святых ангелов не причислен. И варварская кровь в нем уже вскипела...
– Смотрю!
Он резко развернулся к ней, обнял за талию. Попытался приблизить к ней свое лицо, но Лариса прогнулась назад. Вырваться она не пыталась. Ее игривая улыбка и затуманенный взгляд отражали вакханалию в ее чувствах и желаниях.
Девочка хочет, а в гараже столько свободного места. И джинсовый сарафан на ней отнюдь не монашеской длины... Гарик попытался водрузить ее на верстак, но Лариса трепыхнулась в его медвежьих объятиях, рукой дотянулась до дверцы машины; попыталась ухватиться за ручки открывания, но лишь скользяще стукнула по ней пальцами.
