– Был ментом. И сейчас – мент. Хороший для хороших, плохой для плохих... – Панфилов протянул руку ладонью вверх. Грозно потребовал: – Ключи и документы на машину!
Антон ухмыльнулся и сделал движение, будто собирался плюнуть в раскрытую руку. Но не плюнул.
– Может, тебе еще и ключи от ячейки в депозитарии?
– Ключи и документы на машину.
– Хрен тебе... Ты посмотри на себя и посмотри на меня! Кто ты, а кто я!
– Хулиганствующий ты элемент, Грецкий. Пятнадцать суток по тебе плачут.
– А за угрозы и оскорбления можно и ответить!.. Я на тебя в суд подам... Не-ет! Я твой опорный пункт к черту разнесу! – разошелся в похмельном угаре Антон.
– Тогда точно сядешь.
– Не-а! Не угадал!.. Я, если хочешь знать, свои кровные в этот пункт вложил! На мои деньги его строили! И машины я закупил. И штаты расширил!..
– Ты? – изобразил удивление Панфилов.
– Да, я! – брызгал спесью Грецкий.
– Поверить не могу.
– А придется!
– Может, ты и меня из Москвы выписал?
– Может, и я! Своим цепным псом хочу тебя сделать!
– Ух ты!
– И сделаю! Мой дом будешь охранять!.. Я сейчас твоему начальству позвоню, скажу, как ты с гражданами обращаешься!.. Звонить, а?
Марк Илларионович лишь усмехнулся. Грецкий был уверен, что чуть ли не до смерти его напугал, думал, что пощады он запросит. Но не дождаться ему этого.
– Позвонишь, – кивнул Панфилов. – Право на один звонок у тебя будет. Закрою тебя, а потом в суд, чтобы пятнадцать суток тебе впаяли.
– Не за что! Да и кишка тонка! Облажаешься, Панфилов!..
– Посмотрим! Ключи и документы на машину! – снова потребовал капитан.
– А хрен тебе!
– А говоришь, задержать тебя не могу. Могу. За неподчинение законным требованиям сотрудника милиции.
– Ну, ну, давай попробуй! Посмотрим, что из этого выйдет!
Грецкий хамски нарывался на грубость. И он ее получил. Панфилов махнул рукой, призывая к себе Левшина и Захарского. Те не заставили себя долго ждать. Получили указание, ловко скрутили Грецкого и закрыли в камере опорного пункта.
Давняя история повторялась. Правда, фабула сейчас другая, вовсе не такая злостная, как тогда, много-много лет назад.
* * *
Марк часто бывал на сельской дискотеке. В основном по долгу службы. В сопровождении двух добровольных помощников из народной дружины следил за порядком – чтобы драк не было, чтобы самогон не жрали, чтобы девушки от грубых деревенских злыдней не страдали... Целый год он прослужил в должности участкового, но только сегодня на дискотеку пожаловала Настя.
Вчера он увидел ее впервые, а сегодня она с более взрослой подружкой пришла на дискотеку. Платье получше, понарядней, туфли поновей, коса распущена, брови подведены карандашом, губы накрашены. Красивая, волнующая.
Парни засматривались на нее, смельчаки пытались пригласить ее на медленный танец, но получали от ворот поворот. И всякий раз, когда от нее отходил отвергнутый кавалер, она поднимала глаза на Марка. Как будто говорила, что никто ей здесь не интересен, за исключением одного человека. Ему бы она в танце не отказала. Но ему не хватало духу пригласить ее. От волнения кружилась голова, в ногах тяжелый свинец. К тому же он был при исполнении. Пусть и не в форме, но все равно на виду, во главе наряда дружинников.
Так и не дождалась его Настя. И когда доморощенный диск-жокей объявил последний танец, вместе с подругой направилась домой. В дверях обернулась, бросив на Марка прощальный взгляд. Как будто навсегда уходила...
Может, и не набрался бы он решимости пойти за ней, если б не знал о небольшом и темном участке липового сквера, через который пролегал путь из клуба к главной сельской площади. А он видел, как вокруг Насти кружили задиристые хлопцы, как жадно смотрели на нее. Как бы не поджидал ее кто на выходе...
Предчувствия его не обманули. Именно в сквере и поджидала ее опасность. Скверных молодцев было трое. Двое тащили в кусты Настю, а один держал за руки ее подругу. Марк тоже был не один, за ним следовали дружинники, но про них он уже не думал – настолько был взбешен.
Он спешил со всех ног, но все же подонки успели повалить Настю на траву, задрать ей платье. Она кричала, сопротивлялась, но это лишь раззадоривало насильников. И они бы сделали свое грязное дело, если бы не Марк.
Одного мерзавца он ударил в челюсть, второго швырнул через бедро, локтем, на добивание, расквасив ему нос. Третий не стал дожидаться своей порции, бросил девушку и задал деру. И парень с выбитой челюстью вовремя сообразил, что нужно спасаться бегством. Поэтому в руках у Марка остался только один негодяй. Он скрутил его, надел на него наручники, велел дружинникам доставить его в камеру опорного пункта.
Сам же он занялся Настей. Девушка была в шоке, из ее глаз катились слезы. Она казалась такой хрупкой и беспомощной, что Марк едва сдерживал себя, чтобы не броситься вслед за ее обидчиком. Сбить бы его с ног, да врезать еще раз по морде, чтобы неповадно было.
– Успокойся, все хорошо, – сказал он, прикоснувшись к ее руке с такой нежностью, будто она была сотворена из тончайшего стекла, которое могло треснуть от тепла его ладони.
– Да, спасибо вам, – поблагодарила его девушка и закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Пошли, я вас домой провожу.
Он обращался к обеим девушкам, но смотрел только на Настю. Ее подруга его совершенно не интересовала, хотя, стоило признать, дурнушкой она не была. Симпатичная шатеночка с живым продувным взглядом. Да и видел он ее на дискотеках не однажды. И даже знал, как ее зовут. То ли Нина, то ли Нонна.
– О! Это мне нравится!
Настя бы не додумалась до того, чтобы самой взять Марка под руку. Зато ее подруга догадалась провести свою ручку под его правый локоть. И при этом оставила его в долгу перед собой, ведь ее примеру последовала и Настя – взяла его под левую руку.
– А наши девушки на вас жалуются, товарищ лейтенант, – бойко затараторила Нонна. – Такой видный молодой человек, офицер, а ни с кем не дружите. На дискотеке как истукан стоите, хоть бы кого на танец пригласили.
– Нельзя, когда при исполнении.
– А сейчас вы тоже при исполнении?
– В общем-то, да.
– И приставать к вам нельзя? – На несколько мгновений Нонна-Нина тесно прижалась к нему бедром.
Дала понять, что согласна на многое.
– Нельзя.
– А когда можно?
Марк не сдержал вздох облегчения, когда Нонна, а именно так ее и звали, скрылась за калиткой своего дома. Сделала она это неохотно, так как была не прочь прогуляться с ним под луной. Уходя, завистливо глянула на Настю. Похоже, она поняла, какие чувства питает к ней Марк.
