– Стыдно должно быть, товарищ капитан, – возмущенно, но не без счастливых ноток в голосе сказала она.
– Если честно, не очень…
Андрей снова попытался облапить ее, но Вика увернулась. Завела мотор и выехала на дорогу.
– Какой ты быстрый!
– Ничего себе быстрый. Это еще в кино должно было случиться, на местах для поцелуев…
– Между прочим, я должностное лицо.
– Да, но у твоих губ совсем не казенный вкус.
– И все же мы по-прежнему находимся по разные стороны барьера. Ты защищаешь Илью, я его обвиняю…
– Давай завтра о нем поговорим. Не до него…
– Тебе не интересно знать, что я собираюсь принять твою сторону? – заговорщицки улыбнулась она. – Я же говорила тебе, что разговаривала с Катей. Она призналась, что у Бориса Окулова был аквариум. Он его разбил…
Андрей не хотел вникать, но инстинкт сыщика невольно взбудоражил служебный интерес.
– Когда это случилось? До или после убийства Окуловой?
– Не знаю. Знаю только, что разбил он его с помощью Кати. Толкнул ее на аквариум – может, в сердцах, может, нарочно…
– Была у меня мысль, что он уничтожил аквариум. Но мысль – это одно, а признание другое дело…
– Признание не запротоколировано, к делу не пришьешь. А в следующий раз Катя промолчит…
– Черт с ней. Есть знакомые Окулова, есть прислуга, если захотеть, можно допросить их, показания всплывут обязательно…
– Это верно. Но кто этим займется?
– Займутся. Теперь Окуловым вплотную займутся. Он каким-то лядом с Матюшиным связан, они, кстати, соседи… Стоп! Вспомнил! Катя бросила меня после того, как Эльвира погибла. До этого она с Окуловым не жила. Может, встречалась, но не жила. И не мог он ею аквариум разбить до того, как Эльвира погибла. После все случилось… Хитер бобер, всех умыл из своего аквариума…
– Но какая вода была в аквариуме? Морская или пресная?.. Даже если морская, ничего не докажешь…
– Я же говорю – разберемся. Матюшина в чувство приведут, а потом допросят. Я уверен, он очень много интересного знает… А за аквариум тебе спасибо. Приятно осознавать, что мы с тобой не враги…
– Кажется, мы приехали.
Машина остановилась возле шлагбаума, преграждающего путь в небольшой, но богатый коттеджный поселок. Вика посигналила, но из сторожки никто не вышел. Зато Андрей покинул машину, заглянул в будку. Никого. Он не растерялся и сам открыл шлагбаум.
Тетя Нила жила в красивом доме с высоким забором, но калитка в воротах почему-то была открыта.
– Странно, – пожал плечами Андрей.
– Уж не случилось ли чего? – забеспокоилась Вика.
– Кто его знает…
Во дворе никого, в окнах света нет, но дверь в дом открыта. Андрей увидел в этом дурной знак. Что-то подсказывало, что тетя Нила лежит на полу в прихожей, глаза безжизненно закрыты, а под головой подсыхающая лужа крови. Именно такую картинку рисовало ему сознание, когда он входил в дом.
Тетя Нила действительно лежала на полу. Но не в прихожей, а на мягком персидском ковре в каминном зале. И глаза открыты. Живые глаза. И непонятно, что на ней – то ли гимнастический костюм, то ли пеньюар с закрытым низом. Распахнутый настежь халат, вульгарные чулки без подвязок и пояса… Похоже, все-таки пеньюар…
Она увидела Андрея, в панике вскочила с пола, запахивая халат. Спросила нахраписто, но с чувством вины:
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот заехал. У тебя калитка открыта, и дверь…
Тетя Нила перевела взбудораженный взгляд на Вику.
– А, знакомое лицо… Виктория Михайловна?
В комнате не хватало света, но даже в полумраке Нила узнала Вику. Она действительно принимала живое участие в судьбе своего мужа – держала палец на нерве следствия. Настоящая жена…
– Здравствуйте, Нила Германовна, – с сомнением глядя на нее, поздоровалась Вика.
– А я вот йогой занимаюсь, – замялась тетя Нила.
Андрей уже готов был ей поверить, когда в комнату вдруг вошел раздетый до плавок мускулистый хлопчик лет двадцати пяти. Он шел к ней, но смотрел в зеркало сбоку от себя – любовался своим накачанным телом. И, видимо, так был увлечен самосозерцанием, что не заметил гостей.
– Дорогая, ты уже созрела? – фривольно спросил он.
И только после этого увидел Андрея и стоящую рядом с ним Вику. Но ничуть не смутился.
– Ух ты! Оба в форме! Классный антураж! Это что, для декораций?
Игнорируя Андрея, он подошел прямо к Вике. И нагло спросил:
– Или можно пользоваться?
Так же нагло он попытался ухватить ее волнующее полушарие под юбкой, но Андрей вовремя разгадал его мерзкое намерение и перехватил его руку.
Парень был как минимум на голову выше, чем он, и в плечах пошире, по массе своего тела превосходил раза в полтора. Поэтому и глянул он на Андрея с удивлением – так может смотреть наглый кот на ополчившуюся против него пичужку.
– Эй, ты чего? – ухмыльнулся качок.
И небрежным движением попытался выдернуть руку. Но из этого ничего не вышло – Андрей держал ее мертвой хваткой.
– Не, ну ты борзый!
Парень дернул руку изо всех сил, но результат не изменился.
– Ничего себе!
Тогда он попытался толкнуть противника в грудь свободной рукой, но пока он думал, как это сделать, Андрей уже выбросил в его сторону кулак.
Мощный, четко поставленный удар в солнечное сплетение сложил качка в три погибели. Добивать его Андрей не стал.
– Три секунды на сборы и пошел.
Парень молча разогнулся, собрал в охапку свою одежду и убрался из дома.
– Э-э, кран в ванной потек, – пряча глаза, промямлила тетя Нила. – А Костя охранником здесь работает. Сказал, что слесарем раньше работал… Только вы Илье ничего не говорите.
– Да это не наше дело, – пожал плечами Андрей.
– Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Он мне тоже, между прочим, изменял!
– Говорю же – это не мое дело.
– И не мое, – кивнула Вика.
– Как там Илья? Случилось что-то?
– Нормально все.
Андрей жалел, что приехал сюда. И сейчас хотел только одного – как можно скорее отсюда убраться. Поэтому не стал вдаваться в подробности.
– Зачем тогда приехал?
– Да так, мимо проезжали. Решили заглянуть. Да не вовремя… Поедем мы.
Охранник Костя был уже в сторожке, когда Вика остановила машину возле шлагбаума. Он понял, кто едет, и поспешил освободить путь.
– Торопится, – усмехнулась Вика. – К тетушке твоей спешит. А она у тебя хищница. Вернее, охотница.
