В Лондон он не поедет, пусть некая Лиза пропадает там без него. А торта дождется. И даже переночует в родительском доме. Но завтра здесь его уже никто не удержит.
Глава 17
Любой индивидуум стремится к безопасности. Даже столь грозная рептилия, как крокодил, заботится об этом — перед лицом безумного бегемота. У Алмаса тоже были враги: менты, конкуренты. Он уже два раза побывал за решеткой и больше не желал туда возвращаться. Поэтому он много сделал для того, чтобы обезопасить себя от внешних факторов. Прежде всего конспирация, целая сеть посредников от низовых звеньев созданной им структуры до него самого. Казалось бы, все предусмотрел в этой системе, но… Все же вышел на него наркоконтроль. И теперь сотрудники этой службы держали его под колпаком. Или сам где-то прокололся, или кто-то его сдал…
Впрочем, нет худа без добра. Алмас вовремя вычислил наркоборцов, раскрыл систему, по которой они работали. И теперь при всем своем старании эти деятели не смогут нарыть на него компромат. Он позволял прослушивать только те разговоры, которые не представляли для него опасности. А с посредниками он связывался по особым каналам, о существовании которых наркоконтроль мог только догадываться.
Но в любом случае ситуация напрягала. И Алмас уже всерьез подумывал о том, чтобы исчезнуть из страны. Недвижимости у него за рубежом нет, но есть деньги на тайных счетах. Можно будет купить круизную яхту метров тридцать-сорок длиной и отправиться в бесконечное путешествие по океанским просторам. По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там… Но сначала нужно было продать весь товар, с прибытком вернуть вложенные в него деньги. А товар — это наркотики, девочки, оружие. Классический бизнес крупной мафии. Бизнес, которым Алмас мог только гордиться.
— Алмас Евгеньевич, к вам Татьяна, — сообщил по фомкой связи начальник охраны.
— Пускай.
У него было пять жен. Пусть и не официальных, но I всех он в какой-то мере любил. Мало того, какое-то время он всерьез считал, что все они составляют смысл его жизни. А что это за жизнь, если в ней нет женской ласки? Зачем тогда деньги, если их не на кого тратить?..
Но с недавних пор его убеждения претерпели некоторые изменения. Он влюбился в красавицу Татьяну. Влюбился по-настоящему. Если до этого звездой его «гаре-ма» бесспорно была Вика, то теперь пальма первенства принадлежала новой его пассии.
— Привет!
Татьяна вошла в его кабинет, заполнив каждый метр I пространства энергией своих женских чар. Алмас влюбленно смотрел на нее.
— Ты один? — спросила она.
— А с кем я еще могу быть?
Татьяна была единственной женщиной, которой он позволил приходить к нему в казино. Даже Вике он отказывал — и в личных визитах, и в концертах, хотя на его площадке частенько выступали другие звезды… Хотел он отказать и Тане, когда она попросилась к нему в казино. Хотел, но не смог. Поэтому она здесь. И, к его тайной радости, не первый уже раз. Ей нравилось быть с ним, и это ему льстило.
— Ну, мало ли что, — с намеком на интимные казусы пожала плечами девушка.
— Мало ли что — в головах сомневающихся… Ты когда-нибудь видела секретаршу в моей приемной?
— Нет.
— Потому что это мне неинтересно. Потому что семейные ценности для меня — это свято.
— Ты хочешь сказать, что ни с кем мне не изменяешь? — удивленно посмотрела на Алмаса Татьяна.
— Нет.
— А с другими своими женами?
— Какие другие жены, о чем ты говоришь?
— Я понимаю, ты не хочешь об этом говорить. Но ведь они есть…
— Ты понимаешь? Ты, девочка, ничего не понимаешь… — Алмас взял Татьяну за руку, притянул к себе, посадил на колени. — Я же говорил тебе, забудь своего Гончара…
— Я забыла.
— А домой зачем к нему ездила?
— Я же тебе говорила, что ключи хотела отдать.
— Хорошо, если так. Плохо, если это всего лишь повод.
— Какой повод? Нужен он мне, этот самовлюбленный болван!.. Я сказала ему, какой он ненадежный. Я же знаю, он собирался бросить меня, — не очень уверенно сказала Таня. — И Ладу бросил… И еще с этой… с твоей закрутил…
— С этой? Ты можешь называть ее Викой. Я же тебе сказал, что порвал с ней.
— Сказать все что угодно можно…
— Сколько раз тебе говорить, что я никогда не вру! — жестко сказал Алмас.
Он хлопнул Татьяну по ягодице, чтобы она поднялась с его колен, встал, нервным шагом сделал круг по кабинету.
— Представляю, что Гончар наговорил про меня. И гарем у меня, и сам я, наверное, уголовник…
— Да, сказал, что у тебя две судимости.
— И ты ему поверила?
— Да.
— Еще что он наплел?
— Я не хотела тебе это говорить… Он сказал, что у тебя есть кокаин. — Татьяна смотрела на Алмаса так, будто надеялась выявить признаки наркотического опьянения.
Пусть не старается. Сабуров употреблял наркотики, но в разумных дозах. Чисто для тонуса. Он никогда не скатится до уровня грязного наркомана.
— Кокаин?! — недоуменно улыбнулся хозяин кабинета. — Да, у меня был кокаин… Вчера служба безопасности задержала дельца, который толкал кокаин в моем казино. Вот на этом столе вчера лежал пакет с кокаином. Но мы передали его в милицию. Вместе с дельцом… Ты не должна верить этому пустозвону Гончару!
Неприязнь к Артему очень быстро переросла в ненависть. Сначала из-за Татьяны, которая была его девушкой. Затем из-за Вики, которую он грязно совратил… Алмас готов был отказаться от всех своих жен, кроме Татьяны, от своего бизнеса. Но Гончара в покое он не оставит. И если его не привлекут за убийство, Алмас приведет в исполнение свой приговор. Он уже сделал шаг в этом направлении. И не один…
— Да я не верю… — в раздумье пожала плечами девушка. — Ты хороший…
— Я хороший. Но ты сомневаешься… Как ты думаешь, где сейчас находится твой героический Гончар?
— Не знаю.
— А я знаю. Гончар сейчас в тюрьме.
— Ну, это его работа, преступников сажать.
— Ты не поняла, он сам сидит в тюрьме. За убийство… Вот такой он хороший. А я здесь, плохой, но ни в чем не повинный…
— Да-а… А кого он убил?
— Да какого-то парня… Вроде бы из-за женщины… Так и до меня бы мог добраться. Из-за тебя…
— Он тебе уже отомстил.
— Не пойму, что Вика в нем нашла? — поморщился Алмас.
— Он умеет кружить головы… Но ты все равно лучше… Мы домой когда поедем?
— У меня еще дела.
— Можно, я немного в зале побуду?
Алмас молча кивнул. Открыл ящик, достал оттуда плотную стопку пятитысячных купюр, протянул их Татьяне:
