– Твою мать! – возмущенно протянул он, помогая ей оправить платье.
– Не моя мать, а твоя, – иронично улыбнулась Яна.
– Ну да, моя...
Римма Борисовна поздоровалась с Яной кивком головы, даже признательно улыбнулась – дескать, спасибо, что не отказала сыну. Но первым дело провела пальцами по верхней полке вешалки в прихожей – проверила, есть пыль или нет. Не было.
– Хорошо, очень хорошо.
– Как настроение, хозяйка? – натянуто улыбнулся Филипп Михайлович.
Он смотрел на Яну с прохладцей во взгляде, но в то же время с определенным мужским интересом. Казалось, он видит в ней не только невесту сына, но хорошенькую женщину. Но ей, конечно же, это только казалось.
– Настроение отличное, – ответил за нее Вильям.
Он как надел с утра спортивный костюм, так в нем и оставался. А ведь мог бы и приодеться к приходу родителей.
– Живем, радуемся, так сказать, жизни...
– Это хорошо, что вы радуетесь жизни, – кивнул Филипп Михайлович.
Яна заметила, как поджал он губы, глянув на ее живот. Как будто что-то не так... Видно, не рад он ребенку, которого она ждала. Или считает, что Вильяму рано иметь детей, или не верит, что ребенок от него...
– Пахнет как вкусно, – заметила Римма Борисовна.
Она зашла в гостиную, где был накрыт стол. Замечания посыпались как из рога изобилия.
– Салфеточки можно было бы повыше поднять. Ножи и вилки неправильно лежат. Скатерть какая-то аляповатая...
Зато вывод был утешительным:
– Но в целом все хорошо...
Нарезанные колбаса и сыр на тарелочках не произвели на нее никакого впечатления. Зато ей очень понравились салаты.
– Ух ты, почти как у меня!
– Очень хорошо, – согласился Филипп Михайлович.
Но особенно ему понравилась отбивная в сырной корочке и на овощной подушке.
– М-м, пальчики оближешь...
И это была не показная, а вполне искренняя похвала.
– Телятина в сыре... И я сам как сыр в масле катаюсь, – широко улыбнулся Вильям.
Сам он ел с таким аппетитом, что за ушами трещало. И отец его налегал на блюдо, и мать.
– Не хватает бутылочки вина, – заметила Римма Борисовна. – Красное сухое, как раз к мясу...
– И без вина хорошо, – отмахнулся от нее Вильям.
– Ты серьезно так считаешь? – удивленно спросила она.
– Ну да... – кивнул он, не задумываясь над сутью ее вопроса.
– Это хорошо, что ты так думаешь, – сказал Филипп Михайлович, обратив на Яну одобрительный взгляд.
– Не то слово, – умиленно вторила ему Римма Борисовна.
Уходя, она так растрогалась, что поцеловала ее в щеку. Но не удержалась и сунула нос в обувной ящик, вытащила оттуда грязные носки Вильяма.
– За всем надо следить, девочка, – не зло, но нравоучительно сказала она.
– Не придирайся, – одернул ее Филипп Михайлович. – Она же здесь еще не совсем хозяйка...
Яне очень не понравилось, что на сочетании «не совсем» было сделано особое ударение. Не совсем она в этой квартире хозяйка. И будет ли она вообще полноправной женой Вильяма, еще неизвестно...
Родители Вильяма ушли. Ей так хотелось дать волю своим чувствам. Но она сдержалась. Истерики не красят женщин. А она должна держать себя в рамках, чтобы всегда нравиться Вильяму. Да, он очень обидел ее в прошлом. Да, она воротила от него нос, не желая быть с ним. Но она уже вторую неделю живет с ним, она привыкла к нему, к этой квартире, к обеспеченному быту. И уже не хотела возвращаться в общагу... Но и спуску Вильяму она давать не собиралась.
– Держи! Это тебе! – выпалила она и швырнула в него носки.
– Извини, – виновато шмыгнул он носом.
– Сам постираешь!
Он согласно кивнул и поплелся в ванную.
– И со стола уберешь!
Он и носки постирал, и со стола убрал. Но посуду помыть не догадался. Как ни в чем не бывало завалился на свой любимый диван и уставился в телевизор.
* * *
Яна первой зашла в аудиторию, первой взяла билет, прочитала вопросы.
– Готовиться будешь или сразу ответишь? – спросил физик.
Всем своим видом он давал понять, что очень сожалеет о том, что не додумался поставить ей «отлично» автоматом.
– Сразу...
Она блестяще ответила на все вопросы, получила свою законную пятерку. И на этом летняя сессия закончилась. Последний экзамен за первый курс, последняя отметка в зачетке. Можно смело идти домой...
Вильям рассчитался с экзаменами раньше ее – и сессию сдал, и госы. Он закончил институт, неважно, что в дипломе в основном «уды». Главное, что теперь он дипломированный специалист. С работой отец его все уже устроил. Отгуляет отпуск – и вперед... А у нее отпуск только начинается. И летний, и декретный. На сносях она... Именно поэтому она думала, что Вильям ее будет ждать у парадного входа в главный учебный корпус. Но там ее ждал Егор.
– Все, рассчиталась? – глядя на ее живот, спросил он.
– С экзаменами да.
– Ненаглядного своего ждешь?
– А без ехидства нельзя?
– Ехидство... От меня же ребенка ждешь...
– Типун тебе на язык!
– Чего?
– Ребенка жду, а не жеребенка...
– А может, и жеребенка, – хмыкнул он. – Знаю, как этот на белой кобыле к тебе подъехал...
– И ты бы попробовал.
– Поздно уже... А Вильям твой за тобой не приедет. Занят он. Знаешь, кем?.. Лизка у него!
Яна похолодела от макушки до пят, на руках онемели кончики пальцев. Внутри живота возмущенно ворохнулся малыш.
– Быть этого не может!
– А ты пойди! Глянь!
– Ты откуда знаешь?
– Знаю.
– Ты нарочно это мне сказал?
– Зачем нарочно?
– Хочешь, чтобы я от Вильяма ушла?
– Ко мне? – пренебрежительно усмехнулся он. – Больно нужно!
– Тогда иди отсюда!
– И пойду...
Он ушел с видом человека, глубоко к ней безразличного. Это был всего лишь вид, но, возможно, он уже близок к тому, чтобы навсегда выбросить из головы свою прежнюю любовь... Впрочем, Яне сейчас было не до его чувств. В сознании билась рычащая мысль: «Лизка! Снова она!..»
До Марксистской улицы было рукой подать, но Яна все же поймала такси – тяжело ей ходить пешком, и уж тем более бегать. А когда она шла к остановке, ноги сами срывались на бег. Так хотелось поскорее узнать, что происходит дома. Она выведет Вильяма на чистую воду, даже если это будет стоить ей разрыва отношений с ним...
