Яна не стала читать ему мораль. Взывать к совести пьяного, все равно что лечить мертвого. Разнос она собиралась устроить ему утром. Разула его, раздела, помогла добраться до дивана в гостиной.
Утром она проснулась рано, но, к своему изумлению, Вильяма дома не обнаружила. Понятно, в каком состоянии, но непонятно, каким образом он ушел из дома.
Яна не стала звонить его родителям – как бы не остаться крайней. Если Римма Борисовна начала против нее войну, то она же и обвинит ее в том, что Вильям сорвался с тормозов. А где искать его, она не представляла. Да и не было времени его искать. Сегодня понедельник, ей нужно в университет. Это Вильям бездельник. Не лежит у него душа к работе. Закончил институт, получил распределение в теплое местечко в системе Внешторга. Должен был получить назначение в торговое представительство при посольстве СССР в Польше, а чуть не получил пинка под зад по причине профнепригодности. Хорошо, вмешался отец, отстоял своего нерадивого сынка. И все равно Вильяма уволили якобы по собственному желанию. Сейчас он находился в творческо-коммерческом поиске – пытался организовать собственное торгово-кооперативное предприятие, разумеется, используя деньги и связи отца.
В принципе Филипп Михайлович был не против и, возможно, помог бы Вильяму, если бы тот проявлял хоть какую-нибудь активность в своих поисках. Но ему все было фиолетово. Самой лучшей работой он считал безделье – целыми днями мог лежать на диване пузом кверху и смотреть видео. Римма Борисовна не поощряла его праздное времяпрепровождение, но и на работу не гнала. Главное, чтобы жив-здоров был, чтобы не пил. Ну и, конечно, чтобы сыт был и обогрет. Зато Яна должна была успевать везде.
Перед тем как уйти в университет, она обязана была приготовить сытный завтрак для Вильяма. Просыпался он обычно поздно, завтракал тоже поздно, поэтому и обедать любил в три-четыре часа дня – к этому времени она как раз успевала вернуться домой и на скорую руку приготовить обед в полном комплекте: первое, второе и третье. Благо, что по магазинам бегать не приходилось – Вильям оградил ее от этой обязанности, взвалив ее на собственные плечи. Сам ходил по магазинам, сам составлял меню... К занятиям Яна готовилась на кухне – одной рукой держала учебник, а другой помешивала варево в кастрюле... Так и жили. На шее у родителей Вильяма. И всех все устраивало, в том числе и саму Яну. Не так все было плохо, если разобраться... Но вот Вильям ушел в запой. И как его теперь оттуда выдернуть?
* * *
Вильям появился через три дня. Помятый, небритый, без копейки денег, но относительно трезвый. Все бы ничего, но от него пахло женскими духами.
– И где тебя носило? – строго спросила Яна.
– Тебе не все равно? – пряча глаза, буркнул он.
– Раньше ты «Чарли» пользовался, – горько усмехнулась она. – А сейчас что, на «Шанель» перешел?
– При чем здесь «Шанель»? Ты что несешь?..
– Это от тебя несет. Женскими духами.
– Да нет, быть не может.
– У меня с обонянием все в порядке.
– А-а, ну да... Я с другом одним встретился, ну, вместе учились. Он сейчас в коммерции, свой магазин у него... парфюмерный... Показывал, какие духи из Франции привозит... Вот я и думаю, может, и мне парфюмом заняться, а?
– Врать ты не умеешь. И друзей у тебя никогда не было...
– Врать не умею?! – вскинулся Вильям. – Умею!.. И друзья у меня есть!..
– Эти друзья собутыльниками зовутся?
– Много ты знаешь!
– А подругу ты где снял? Под «Интуристом»?.. Дорогие путаны «Шанелью» пользуются...
– Откуда ты знаешь? – глумливо ухмыльнулся Вильям. – Сама там, что ли, стояла?
– Ты забываешься, – гневно сверкнула она взглядом.
– Это ты забываешься!.. Я тебя из дерьма вытащил, а ты... – начал было он, но, спохватившись, замолчал.
– Что я?
– Да пошла ты!..
– Хорошо.
В тот же день Яна побывала в кабинете декана своего факультета. Она была на хорошем счету, ее фотография висела на Доске почета, поэтому с направлением в общежитие проблем не возникло. Тем более что там она была прописана до сих пор. И комендантша сразу же нашла ей свободную койку в трехместной комнате. Правда, не забыла позлорадствовать. «Что, поматросили и бросили?» – спрашивал ее взгляд. Новые соседки по комнате проявили сочувствие, но опять же, как ей показалось, в душе они радовались тому, что Вильям, как они полагали, выгнал ее на улицу...
* * *
Яна забрала все вещи, но забыла зимнее пальто и теплые сапоги. Зима была не за горами, и ее холодное дыхание уже остужало город.
У нее был ключ от квартиры, но она решила не пользоваться им. Она предоставила Вильяму свободу. Если хочет, пусть пьет, если развратная душа требует того – пусть у него будут женщины. Ей все равно. И если он сейчас дома не один, пусть сам решает, открывать ей дверь или нет.
Но у самой двери она остро осознала, что ей вовсе не все равно, как он живет без нее. И если у него сейчас женщина – она заглянет в глаза и ему, и ей. В конце концов, она жила с ним три года. Он не чужой для нее человек, и не может она быть равнодушна к нему и к его личной жизни...
Женская интуиция подсказывала, что Вильям не один. Так и оказалось.
– Я пойду приму душ, а ты лежи...
И голос она узнала. И девушку, вышедшую из комнаты. Это была Лиза. Щеки красные после постельной встряски, в глазах эфемерное удовлетворение похотливой самки. На ней не было одежды, только простыня, в которую она была завернута, как древнегреческая гетера после купания в жаркой терме...
– А я так и знала, – пренебрежительно скривив губы, сказала Яна.
И тому, что Вильям был с Лизой, а не с какой-то другой бабой, она тоже не удивилась. Как будто иначе и быть не могло.
– Там, где разврат, там и ты...
– Ой, кто бы говорил! – смерив ее уничижительным взглядом, хмыкнула Лиза. – Шлюха!..
– Что?! – взвилась Яна.
– Шлюха!
– Хватит вам!
Вильям вышел к ним из комнаты. Голый, в одних трусах. Пьяные глаза, пьяная улыбка, на ногах еле стоит.
– И ты заткнись, – сначала он рявкнул на Лизу, затем и на Яну. – И ты!
– Какая же ты мразь!
Яна выплеснула на него волну своего презрения и повернулась, чтобы уйти. И чтобы скрыть слезы.
Невыносимая обида. Сколько раз Вильям говорил, что любит ее. Сколько раз она слышала от него, что Лиза для него не существует. И ведь это действительно было так. Летом восемьдесят седьмого она застала его в квартире с Лизой, но тогда он дал этой мерзавке от ворот поворот. И сегодня он спал с ней. И вчера, и позавчера... И водку они пьют на пару, и все остальное... Сволочи!
