– На Волге, – покачала головой Яна.
– Ну да, на Волге. Там еще Куйбышев жил.
– Да, как Ленин в Ленинграде и Горький в Горьком...
– У вас все в Куйбышеве такие умные? – съязвила Лиза.
– За всех не скажу.
– И дискотек у вас там тоже не бывает?
– Все есть, и дискотеки в том числе. Но мне совсем неинтересно...
– Да ладно, неинтересно, так я тебе и поверила! Скажи, мама не пускала!..
– Ну, мама говорила, что мне рано, а я соглашалась...
– Ты прямо вся такая правильная.
– Какая есть.
– Да, с тобой каши не сваришь.
– А не надо со мной кашу варить.
– Не надо, и не буду. Да и не люблю я кашу. Икорки бы сейчас на хлеб с маслом...
– Икорки не обещаю, а чаем напоить могу.
– Икорка у меня есть. Вот, в баночке...
Кухня располагалась в конце коридора. Общий чайник был пуст. Яна неторопливо налила в него воды, поставила на большую электрическую плиту. Не сказать, что ей не понравилась Лиза, но и желания побыстрей сесть с нею за стол не возникало. Разные у них интересы. Точки соприкосновения у них наверняка найдутся. Возможно, они даже подружатся. Но что-то подсказывало Яне – не станут они родственными душами.
Лиза вернулась в первом часу ночи. Яна уже спала, но это не помешало ей включить свет. И еще нагло спросить, глядя, как она протирает глаза:
– Что, бессонница мучает?
– Свет выключи!
Лиза послушалась – свет погас, но Яна успела разглядеть соседку – волосы растрепаны, помада на губах стерта, верхние пуговицы на блузке вырваны с мясом. И на ногах она стояла нетвердо. Или устала очень, или поддала хорошенько – скорее всего, последнее.
– Уфф! – Лиза опустилась на кушетку, спиной опершись о стену. – Лучшие годы жизни проходят, а ты как затворница-монашка!..
– Рано мне еще на дискотеки ходить...
Яна поняла, что не уснет, поэтому откликнулась на разговор.
– Одна тоже так думала. А потом раз, и мамой стала, – усмехнулась Лиза. – Какие уж тут дискотеки!..
Она действительно была под градусом, поэтому плохо держалась на ногах. Об этом можно было судить по тому, что не носилась она по комнате, не зная, куда приткнуться. Как легла на кушетку, так и лежит неподвижно. И глаза куда-то в потолок смотрят.
– Хотя нет, я одну такую знала. Двоих родила, а на дискотеки бегала. Ни матери, ни мужа, а все равно бегала. Спать уложит – и бегом в клуб...
– Дура потому что.
– А ты не будь дурой. Гуляй, пока не залетела... Хоть не обидно будет, когда это случится...
– Что случится?
– Ну, ребеночка когда нагуляешь...
– А мне это не нужно. Поэтому и не гуляю. И не нагуляю.
– Ну да, у нас была одна такая. Отец в школу приводил, из школы забирал, никаких дискотек, все вечера дома, а она еще до выпуска родила.
– Всех ты знаешь, и все плохие, одна ты хорошая.
– Да нет, не хорошая, – мотнула головой Лиза. – И гуляю с пятнадцати лет... И пока все нормально.
Она хотела еще что-то сказать, но в окно вдруг постучали. Яна вздрогнула. Комната на третьем этаже, балкона нет, так что постучать могла только ведьма черенком своей метлы. Зато Лиза не испугалась. Несмотря на свое хмельное состояние, довольно-таки легко поднялась с кровати, отдернула штору, открыла окно.
– С ума сошел! – бросила она кому-то в ночь. – А ну давай обратно!
Кто-то что-то ответил ей мужским голосом. Этот «кто-то» настойчиво просился в гости, но Лиза не сдавалась:
– Я сказала, гуляй! А то ведь столкну!
Она действительно вытянула руку в окно, отваживая ночного гостя. И тот испугался, убрался восвояси. Межэтажный парапет узкий, до пожарной лестницы далековато – не за что будет зацепиться, если толкнут. Так что лучше не рисковать.
Лиза закрыла окно, зашторила его, вернулась на место.
– Ничего, если я закурю?
Яна не жаловала эту ее недопустимо дурную для женщины привычку, но ее мнение Лизу не особо интересовало. И разрешение она спросила для проформы. И если бы Яна сказала «нет», она все равно бы закурила.
Впрочем, обижаться на нее не стоило. Обычно Лиза выходила курить в дальний конец коридора на общий балкон. Сейчас она просто немного не в себе, поэтому блажит.
Курила она болгарские сигареты, утверждая, что вреда от них никакого нет, одна только польза. Но Яну переубедить не смогла. Хотя если б и была от сигарет какая-то польза, Яна все равно бы не стала следовать ее примеру. Тошнотворно противный дым не вдохновлял на табакокурение...
– Это Егор был, хороший парень, – сказала Лиза, кивком головы показав на окно. – Я с ним на дискотеке познакомилась, он с четвертого курса... Как он целуется!..
– Так это ты с ним?
– Что с ним, целовалась? А что, похоже?..
– Помада размазана...
– Помада?.. Да и черт с ней... Губам до сих пор горячо, до сих пор приятно... Видала, у нас в университете девчонок в сто раз больше, чем парней. А Егор ко мне полез, рискуя жизнью, можно сказать...
– Ну и впустила бы...
Яне вовсе не хотелось видеть у себя в комнате какого-то там Егора. Просто вдруг стало жаль парня. На третий этаж с трудом залез, а обратный путь еще сложней – как бы не упал, не разбился.
– Что, познакомиться захотела? – насмешливо спросила Лиза.
– Очень нужно!.. Он мог бы через нашу комнату выйти, по лестнице спуститься...
– Ну да, а в холле баба Рыжа, она бы Егора к стенке – кто такой, из какой комнаты. А завтра бы тебя к декану потащили. Или даже к ректору...
– Почему меня? – всполошилась Яна.
– Ну ты же его хотела пригласить.
– Я?! Это ты здорово придумала, с больной головы на здоровую!
– Ну ты же хочешь с ним познакомиться, – не унималась Лиза. – А хочешь, я познакомлю вас? Он парень хоть куда...
– Спасибо! Как-нибудь обойдусь!
– Да и он, в общем-то, обойдется... – усмехнулась Лиза. – Таких, как ты, у нас – пруд пруди. Только пальцем помани – любая за ним побежит, ну, из таких, как ты...
– Каких – таких?
– Ну, из обыкновенных...
– А ты, значит, необыкновенная! – возмутилась Яна.
В принципе ей было все равно, какая она – обыкновенная или нет. Вернее, так ей казалось, что все равно. Но сейчас она вдруг поняла, что ей не хочется быть обыкновенной.
– Нет... Во всяком случае, стараюсь быть необыкновенной. Вроде бы получается... Сама же видела, как Егор ко мне на третий этаж лез... К тебе бы вряд ли полез... А ты что, обижаешься?
