Но не век же так куковать. Надо в жизнь окунаться. И Леха это понимал. И мама. Отсюда и хлопоты.
– Не стала, – согласился Леха.
Одежда его тюремным духом испорчена. Выстирывай ее, выглаживай, все равно воротить от нее будет. Это как после покойника костюм надеть. А потом, мала она на него, по швам трещит. Возмужал Леха в колонии, занятия в «качалке» даром не прошли…
– Джинсы у тебя новые есть, рубашек много, туфли… – перечисляла мама.
Остатки былой роскоши.
– А вот зимнего у тебя ничего нет…
Тут она права. Весной и летом восемьдесят восьмого денег у Лехи было много. Обновок кучу купил. На лето. Но к зиме приготовиться не успел. Гад Куприянов помешал. Это уже потом мама в тюрьму куртку принесла…
– Ничего, мы тебе хорошее пальто купим, – сказала мама. – Шапку новую и ботинки…
– А деньги?
– Ты же мне много денег оставлял…
– А на что ты жила?
– На зарплату… А на деньги твои золота купила. Все в целости и сохранности…
Значит, не лоханулась мама, как другие. Не сожрала ее сбережения павловская реформа. Потому как в золото деньги перевела.
– Это твои деньги, – поправил ее Леха. – И я не возьму из них ни гроша.
– Не нужны мне деньги. Без них жила. И дальше, даст бог, проживу… А ты молодой, тебе без денег никуда… В общем, Лешенька, знать ничего не знаю. А обновку я тебе куплю…
Мама куда-то ушла. Вернулась не скоро. Открыла дверь, зашла в прихожую. И села. Прямо на пол. Лица на ней нет. Как не живая. Глаза остекленевшие.
– Мама, что с тобой? – запаниковал Леха.
Он помог ей подняться, зайти в комнату, усадил в кресло…
– Что случилось? Говори, не молчи…
– Сынок, не знаю, как жить дальше… – выдавила из себя мама и заплакала.
Мама забрала с собой все золото, пошла на рынок. Нашла скупщика. И продала ему весь свой золотой запас. Рублей у него не было, только доллары. Он дал хорошую цену, расплатился валютой. Сказал, что обменный пункт рядом. Если нужны рубли, пожалуйста, меняйте на доллары.
А маме нужны были рубли. Она пошла в обменный пункт. А там на нее посмотрела недоуменно. Доллары-то фальшивые. Оказывается, на кидалу мама нарвалась. И тот легко ее вокруг пальца обвел. Ведь в долларах она не разбиралась…
Мама бросилась обратно на рынок. А козла того и след простыл. Только парень, который рядом с ним был, стоял. Но тот лишь улыбается. Ничего, мол, не знаю. Я не я и лошадь не моя…
– Ну и ляд с ними, с этими деньгами, – успокаивая мать, сказал Леха. – Деньги дело наживное. А вот здоровье беречь надо… Не волнуйся, мама. Все в порядке… А с кидалой тем я разберусь…
Утром следующего дня Леха сам пошел на рынок. По приметам, которые дала мама, нашел паренька.
– Золото, доллары! – как попугай выкрикивал он.
– А по морде? – спросил Леха.
– Чо? – взъершился паренек.
– Болт в очко!.. Твой кент мою матушку кинул?..
– Какую матушку? Какое кинул?.. Ты чо, в натуре?..
– Значит, ничего не знаешь?
– А чо надо?
Парень растерянно озирался по сторонам. Будто подмоги ожидал. Но никого не было. Он оставался с Лехой один на один.
– Пойдем…
– Куда?
– Поговорим. Людно здесь…
– Никуда я не пойду!.. А ты иди. Сам знаешь куда!..
Это была последняя капля в чашу терпения. Леха не смог совладать с собой. И влепил свой кулак парню в живот. Селезенку прощупал. А это очень больно. Парень сморщился, взвыл, согнулся в три погибели. И тут же с его мордой состыковалась Лехина коленка.
Парень упал на землю Репа всмятку. В глазах ужас. И мольба о пощаде.
– Не надо! – выл он. – Не бей!..
– А ты говори, кто матушку кинул!..
– Не знаю… – мотал тот головой.
Леха врезал ему ногой в живот. И тут перед ним как из-под земли выросли два типа. Крепко накачанные, пудовые кулаки. Каменные лица, пустые взгляды. Кожаные куртки, «слаксы», тяжелые кованые ботинки.
– Эй, ты, короче!.. – рыкнул на Леху один.
– Кончай беспредел, в натуре… – сделал распальцовку второй.
«Братки нагрянули», – подумал Леха. И прекратил избиение.
– Ты кто такой, а? – наступал на него первый браток. – Ты чо бузишь тут, а?..
Уже лапу свою к нему протянул.
Леха попятился.
– Руки!..
Но браток не внял. И продолжал тянуть к нему свои грабли. За что и поплатился. Леха взял его на прием. Вывернул руку – браток согнулся. В самый раз было врезать ему ногой по морде. Но Леха сдержался. Похоже, и без того перегнул палку.
– Сука! – ревел от боли и унижения браток. – Уррою, козел!..
– А вот за козла придется ответить…
Леха от всей души ударил его ногой в живот. На этом остановился. Нужно было встречать второго братка, который уже ринулся на Леху.
Но ситуация вдруг резко изменилась.
– Ша!.. – послышалось за Лехиной спиной.
Браток послушно остановился. Замер.
Леха обернулся. И увидел Митю. Того самого… Только как он изменился.
Раздался вширь, закабанел. А еще лучше сказать, заматерел. Морда кирпичом, холодный волевой взгляд, ледяное спокойствие уверенного в себе человека. Теплая кожаная куртка нараспашку. А под ней массивная золотая цепь.
По обе стороны от него два мордоворота. Как боевые псы в стойке застыли. Будто хозяйского «фас» ждут…
Митя. Авторитет. Вот так-так…
– Что здесь происходит? – холодно спросил он.
– Да вот, фраерок бузу тут поднял, – как будто оправдываясь перед ним, сказал первый браток.
И показал на Леху.
– Свару устроил, – подтвердил второй.
В качестве доказательства кивнул на побитого скупщика.
Митя смерил Леху ледяным взглядом. И айсберг в его глазах дал трещину.
– Ты….
– Я!.. – с вызовом ответил Леха.
Он понял, что попал в переплет. Конфликт с братками, встреча с давним и, как оказалось, авторитетным врагом. Он мог выйти из этой ситуации в виде котлетного фарша. Ему было страшно. Но страх этот не выплеснулся наружу.
– Откинулся?
– Как видишь…
– Да уж, вижу…
Митя по-прежнему был спокоен, агрессивности в нем не чувствовалось.
– Какие проблемы? – спросил он.
– Да матушку мою кинули, – не стал таиться Леха.
