– Ты вечером свободна?
В ответ она всхлипнула. И будто обреченно кивнула головой.
– Давай сегодня в кино сходим, – предложил Леха.
Вообще-то, не мальчик он, чтобы ходить с девочкой в кино. Иные масштабы, иные интересы. Тем более, сегодня он к Любочке собирался. Завтра уже будет поздно. Завтра муж ее из командировки возвращается…
Но Вика вскружила ему голову. Он и думать забыл о какой-то Любочке, о рогах, которыми «облагородил» голову ее супруга. Он вдруг понял, что не нужны ему эти «взрослые» игры. Несерьезно это. А Вика… Вика – это серьезно. Это очень серьезно. И просто сходить с ней в кино, просто подержать за руку – вот что ему нужно больше всего…
– В кино? – Она посмотрела на него глазами, полными страдания.
И разрыдалась.
– Леша, – послышался за спиной голос мамы.
И тут же она взяла его под руку.
– Пошли…
Она вывела его из комнаты, из квартиры. И уже дома:
– Леша, ты туда больше не ходи, – сказала она.
Это было невероятно, но в ее голосе Леха ощутил упрек.
– Почему? – Он непонимающе смотрел на нее.
– Потому что ты ничего не знаешь…
– А что я должен знать?..
– В прошлом году Викин отец разбился на машине, врезался в «КамАЗ». Он погиб…
– Царствие ему небесное!.. Но я-то здесь при чем?
– Вика при чем… Я слышала, ты приглашал ее в кино…
– А что, нельзя?
– Нельзя… Дело в том, что Вика была в машине вместе с отцом… Она очень серьезно пострадала…
Леха вдруг увидел перед глазами ту самую «шестерку», на которой шесть лет назад Викин отец отвозил его в больницу, после первой разборки с Митей. А потом мысленный взор показал, как эта машина на полном ходу врезается в многотонный грузовик. И всмятку. Александр Геннадьевич разбивается насмерть. Вика живая, но вся в крови. Глубокие рваные раны, множественные переломы – места живого нет…
Но ведь он не заметил на ней ни единого шрама. Почему?..
Мама будто поняла, о чем он думает.
– На Вике не было ни единой царапины. Ни ушибов, ни переломов… Но…
Мама вдруг заплакала.
– Что но?.. – не вытерпел Леха.
– Врачи говорят, она получила лишь одну травму. Психологическую. И очень серьезную… В общем, она парализована…
– Что?!..
– У нее парализованы ноги. Она не может ходить…
– Но как же так!.. Это же несправедливо!..
Леха страшно разволновался. Нервно заходил по комнате. И махал руками. Словно искал какую-то опору, чтобы ухватиться за нее, остановиться, успокоиться.
– Несправедливо, сынок… Она такая молодая…
– И красивая… Она очень красивая…
– Красивый цветок… Именно цветок. Растение. Беспомощное растение…
– И что, она всю жизнь будет парализована?
– Врачи говорят, ей и чудо не поможет…
– Брехня!.. Тупые врачи!..
Вика – это небесной чистоты и красоты создание. Она послана на эту землю, чтобы дарить людям тепло и радость. И вдруг – парализована, беспомощна, ни на что не способна… Это не укладывалось в голове. Леха никак не мог в это поверить… Но верить приходилось. Ведь мама не станет его обманывать…
Вика – беспомощный цветок. Забытая, одинокая, никому не нужная, кроме ее матери, Марии Станиславовны…
Леха и сам не понял, как сделал это. Он выскочил из квартиры, пересек лестничную площадку. Дернул за ручку двери в соседнюю квартиру. Дверь поддалась.
В себя Леха пришел уже на пороге комнаты, где в своем кресле сидела Вика. Он еще мог бы отступить. Но не потеряет ли он после этого уважение к себе?
Вика плакала, мама ее утешала. Они не замечали появления постороннего.
– Выбрось его из головы… – говорила ей мама.
Леха затаился. Прислушался.
– Мама, как я могу? – всхлипывала Вика. – Я ведь всегда любила его…
– Ты еще вспомни, как он жениться на тебе обещал…
– Мама, я знаю, это был сон…
Леха понял – разговор про него. Это было шесть лет назад. К нему тогда Танюха пристала. На день рождения к себе приглашала. В любви признавалась. А он Вику увидел. И как бы в шутку сказал, что любит ее. И женится на ней.
Действительно, давно это было. Но все это правда. Святая правда.
– Он не женится на мне…
Надо было слышать, сколько отчаяния и обреченности было в голосе Вики.
– Я это знаю… Но ведь я его люблю…
Железная логика. Против которой Мария Станиславовна не могла найти никаких аргументов. Она лишь тяжело вздохнула и погладила дочку по голове.
Леха отступил на несколько шагов назад. Хлопнул входной дверью – будто только вошел в квартиру.
Он быстрым шагом вошел в комнату к Вике. Не обращая внимания на Марию Станиславовну, приблизился к девушке. Опустился на одно колено перед ее креслом.
– Вика, помнишь, я обещал, что женюсь на тебе? – спросил он.
И положил руку на ее ладонь. Она была теплая, нежная.
И Вика, и ее мама были шокированы его внезапным появлением. И, возможно, даже не поняли, о чем он спросил.
– Я обещал на тебе жениться, – сказал Леха.
Словно с вершины горы в быструю реку прыгнул он. Его уносило потоком. Он чувствовал, как бьется о подводные камни собственной глупости. Но остановиться уже не мог. Слишком сильным было течение.
– И я прошу твоей руки!..
Рыцарские доспехи собственного благородства тянули его на дно. Ему было страшно. Но он не сдавался. И продолжал оставаться на плаву.
– Алексей!.. – взвизгнула Мария Станиславовна.
Казалось, еще мгновение, и она забьется в истерике.
– Ты же ничего не знаешь!..
– Нет! Я знаю все!..
– Значит, ты издеваешься!.. – сделала вывод Мария Станиславовна.
– Я?!.. Издеваюсь?!.. – возмутился Леха. – За кого вы меня принимаете?
– За того, кто ты есть!..
Перепалка разрасталась в ссору. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не Вика.
– Мама, прекрати! – сказала она.
И нежно, ласково посмотрела на Леху. Сквозь слезы мило улыбнулась ему.
– Леша, ты самый лучший, – сказала она. – Я всегда это знала… И всегда тебя любила… Любила, потому что не могла полюбить плохого человека… Ты хороший, ты жалеешь меня. Это не любовь, это жалость… А жалости я не хочу… Ты просишь моей руки… Ты приносишь себя в жертву… Такую жертву я принять не могу… Леша, прошу тебя, уходи. Не мучай меня…
