Вика закрыла лицо руками. И зарыдала. Леха и сам чуть не разрыдался.
Да, ему было жаль Вику. Да, он приносил себя в жертву… Но ведь он любит Вику. Любит. Только сейчас он понял, насколько сильное это чувство…
Мария Станиславовна взяла его за руку, вывела из комнаты.
– Если я тебя обидела, извини, – сказала она перед тем, как выставить его за дверь. – Но Вика права, жертв нам не надо…
* * *
Любочка открыла перед ним дверь. И едва в обморок не бухнулась.
– Ты что, сдурел? – спросила она.
– Сдурел! – признался он.
И с деловитым видом отодвинул ее в сторону, чуть ли не по-хозяйски зашел в ее квартиру.
– Вообще-то, я тебя вчера ждала…
Вчера Леха не мог приехать к ней. Из-за сильнейшего душевного потрясения. Весь вечер он провалялся дома, на своем диванчике. Все мысли о Вике. Он уже не сомневался в том, что любит ее. Но все же осуждал себя за свой поступок, который иначе как дурацким не назовешь. Ну разве можно так бездумно бросаться в омут головой?.. «…Прошу твоей руки…» Глупость и позерство…
Жертвы не приняли. Он потерпел фиаско. И уже вовсе не горел желанием снова сунуть голову в полымя… Появилась у него предательская мысль – выбросить Вику из головы. Раз уж дали ему от ворот поворот, значит, есть у него все основания благородно выйти из игры. И действительно, зачем нужна ему жена-инвалид?..
А как же любовь?..
Сегодня он ясно осознал, что запутался в самом себе, в своих мыслях, в своих привязанностях. Он понял, что при всем желании не может принести себя в жертву. Он замучает и себя, и Вику. Ведь он молодой, вся жизнь впереди, на будущее столько планов. И столько женщин. Сотни, тысячи из них готовы будут лечь к его ногам. А он будет связан парализованной Викой, Он сойдет с ума сам. И ее сделает сумасшедшей. И жутко несчастной…
А как же любовь?..
Он снова задал себе этот вопрос. И понял, что не может отступиться от Вики. Но и крест на своем будущем поставить не может…
Сомнения терзали его, рвали душу на части. Он метался, как лев в клетке. И все никак не мог найти выхода из ситуации.
К вечеру он вырвался из этой клетки. И отправился к Любочке. На пороге ее квартиры он облегченно вздохнул. Почувствовал запах свободы… Но в то же время он понимал, что свобода эта временная. Он по-прежнему в плену своих чувств.
Леха прошел в комнату к Любочке. Сел на диван, вольготно развалился на нем. Поманил ее к себе.
– Мне кажется, нам нужно тесно пообщаться, – сказал он.
Любочка осталась на месте. Покачала головой. Она отказывалась от его предложения.
Но ее отказ не огорчил Леху.
Слишком потрясла его Вика. Сила ее очарования довлела над ним, не давала воли чувствам к другим женщинам. Любочка казалась ему не интересной. Как и все другие бабы. Кроме Вики… Наваждение какое-то…
А ведь ему нужен секс. Для него он сейчас как глоток воздуха, без которого ему не жить…
– Уходи! – показала ему на дверь Любочка.
– Это еще почему?
– Сейчас муж должен вернуться…
Точно, сегодня из командировки возвращается ее муж. Как он мог об этом забыть…
Муж-рогоносец уже на подходе. А Леха в его квартире, с прицелом на его жену… Ситуация в высшей степени пикантная и щекотливая. Адреналин мощной дозой вспрыснулся в кровь…
– Ты знаешь, что такое азарт? – спросил Леха.
Он поднялся с дивана, подошел к Любочке, обнял ее за талию, привлек к себе. Она растаяла в его объятиях. Забыла о муже. Затрепетала. К бою готова…
– Знаю, – прошептала она.
И сама повалила Леху на диван…
С ее мужем Леха встретился в подъезде. Он узнал его по фотографии, которую видел в квартире у Любочки. Здоровенный мужик. Под два метра ростом, плечи амбала, морда в три наката, кулаки что двухпудовые гири. Естественно, Леха сделал вид, будто не узнал его. Просто прошел мимо…
Он трахнул Любочку. И, наверное, чувствовал бы сейчас угрызения совести. Словно изменил Вике.
Но ведь это был не просто секс. Это был экстремальный секс. Адреналиновый ураган, необъяснимая жажда риска, дьявольский азарт – страшный коктейль. Но зато какая острота ощущений. Даже на кинжал нарваться после этого не страшно – не та сила…
Экстремальный секс. Леха вдруг понял, что это его спасение от самого себя. Он решил, что эта не измена Вике. Поэтому его можно практиковать и дальше. Даже нужно…
Экстремальный секс – это лучше, чем запить горькую. Куда лучше…
3
Первый концерт было решено дать в родном поселке. Когда-то их городок называли эпицентром ядерного взрыва под названием «Голубая мечта». Здесь все, от мала от велика, слушали эту группу, восхищались ею. Хотя и не все знали в лицо виновников этого взрыва. Леху не показывали по телевизору, пресса обходила его вниманием. Это сейчас всех мало-мальски известных певцов знают в лицо. Свободный от идеологии эфир, журналисты в вечном поиске сенсаций. Иные времена, иные ценности…
Леху все забыли. А новой сенсацией он пока не стал. Поэтому журналисты за ним не охотились. Но скоро все изменится. Он заявит о себе, на весь мир возвестит о своем триумфальном возвращении на сцену. «Люди! Ваш Алексей Белов снова с вами!..» Именно это он хотел крикнуть сейчас со сцены. Именно эта фраза должна разойтись по белу свету…
К первому выступлению они подготовились хорошо. Отличные инструменты, аппаратура. Звуковые и световые эффекты. Их концерт должен был стать зрелищным, интересным шоу…
Леха, Макар, Мишка и еще один паренек – все четверо они сидели в гримерке местного Дворца культуры. Макар глянул на часы.
– Ну что, пора? – в предвкушении чуда спросил он.
– Пора! – кивнул Мишка.
Леха тоже был под кайфом эйфории. Ему хотелось петь, танцевать, беситься. Именно это он и собирался сейчас делать.
На лице яркая улыбка, в глазах огонь, в крови азарт, сам как заводной.
Веселый, задорный, полный самых радужных надежд, он выскочил на сцену. И застыл, будто на стоградусный мороз попал. Вмиг все заледенело в нем – и кровь, и чувства. Он не умер, но перестал жить.
Он не мог в это поверить. Но факт оставался фактом. Огромный зал был пуст. Десятка два юнцов с семечками в зубах – не в счет.
– Писец-с! – только и смог сказать Макар.
Он тоже был потрясен. Белый как пломбир, такой же замороженный.
Никто не ожидал такого. Рассчитывали на аншлаг. Ведь вход был бесплатный. И на тебе. Полный провал!..
Леха коснулся струн. И понял, что никакая сила не заставит его сейчас играть и петь. Да и перед кем ему это делать? Перед горсткой прикалывающихся юнцов?.. И кому? Тому, кто когда-то собирал полные стадионы по всей стране…
