А еще через день борцы с организованной преступностью рапортовали об очередном своем успехе. Арестованы все члены обезглавленной банды. Всем предъявлено обвинение в незаконном хранении огнестрельного оружия и наркотических веществ.
Организация умела наказывать вольных и невольных своих врагов. И делала это на высоком профессиональном уровне.
Но на Организацию надейся, а сам не плошай. Леха бросил все свои силы на укрепление собственной службы безопасности. Чтобы не зависеть от Джона. И как можно реже обращаться за содействием к своим боссам.
К лету 1998 года он значительно укрепил свои позиции.
3
– Алекс, за наш успех! – Джон поднял фужер с шампанским.
Деловой, водку уже не пьет. Или просто не верит, что в Москве еще осталась настоящая, не фальшивая водка.
– За успех! – Леха принял его тост.
Сам он водочку предпочитает. Даже если она их с Джоном производства.
В последнее время им обоим понравилось расслабляться в ночных клубах. Не просто посидеть за столом. Но и порезвиться в меру. Иногда они брали себе девочек. Правда, Леха позволял себе лишь флирт, до постели дело не доводил. Несмотря ни на что, хранил верность больной жене. Тем более, особо озабоченным он себя не считал. Вика уже могла исполнять супружеский долг и себе и ему в удовольствие.
А Джон гулял. Не так давно он расстался со своей постоянной подругой. Свободный и охочий до красивых женщин, он не отказывал себе в сладеньком.
Сейчас Леха и Джон сидели за столиком вдвоем. Девочки для них что кофе – подаются под конец трапезы.
На сцене появился какой-то паренек – атлетически сложенный, бритая башка, с ног до головы в коже. И взгляд – мутный как у дохлой рыбы. Но это лишь муляж, подделка под крутого. Паренек затянул блатные песни. И изо всех старался соответствовать имиджу бывшего зэка.
– Ты тоже когда-то пел, – сказал Джон.
– Пел… Когда-то… – кивнул Леха. – Что было, то быльем поросло…
– Убил в себе музыканта?
– Нет, пожалуй, он сам помер… Не тянет меня больше к музыке. Не хочется толпу веселить. Не вижу в этом престижа…
– Я тебя понимаю, – согласился Джон.
Они серьезные люди. Вершат серьезные дела. И как-то несолидно лезть на сцену, на потеху публики.
И все же Леха был не совсем искренен. Ни с Джоном, ни с самим собой. Все-таки музыкант в нем не умер. Он жил в глубине души. Затравленный, задавленный. И не жизнь у него, а прозябание. Но, возможно, когда-нибудь он взбунтуется. И попытается выбраться из клетки.
– Меня сейчас более важные вещи интересуют, – словно пытаясь заглушить в себе ностальгию, сказал Леха.
Он нарочно перескочил с музыки на деловые вопросы.
– Думаю, нам пора выходить из подполья. Мы можем освоить вполне легальное производство той же фальшивой продукции. Простой пример – какой-нибудь пищевой комбинат. Один цех будет гнать легальную продукцию под маркой комбината. Все остальные – ту же продукцию, но под маркой раскрученных фирм. А что касается закона – сам знаешь, он как дышло, надо только уметь повернуть его в свою сторону. А мы умеем…
– Да, ты прав, нам пора выходить на новый уровень, – поддержал его Джон. – Я переговорю с боссом… Сам знаешь, твои идеи приносят нам удачу… Эй, смотри, какая крошка!..
Джон вмиг забыл о криминально-производственных проблемах. Потому что на сцене появилась какая-то певица. Никому не известная, но смотрится очень эффектно. Красивая, сексуальная, грациозная, фигура – лучшая из лучших. Даже Леху в жар бросило. Джон, тот вообще был в шоке.
Как ни странно, голос у певички был сильный, звонкий. Она пела без всякого напряжения, легко и непринужденно брала верхние ноты. Только песня, мягко говоря, не очень. Ровная и плоская, как баба без груди и задницы, ни единого волнующего перепада. Чего не скажешь о самой певице. Все ее тело – один сплошной магнит, невозможно глаз от нее отвести.
Джон разволновался. И на какое-то время даже дара речи лишился. Только после того, как певица исчезла, смог выдавить из себя застрявший вопрос.
– Кто такая?
– Не знаю, – пожал плечами Леха. – Но можно узнать…
– Ты серьезно?
– Это проще пареной репы… Ты со мной или здесь подождешь?..
– Чего подождешь? – не понял Джон.
– Не чего, а кого… Сейчас я эту девочку сюда приведу.
– Ты шутишь…
– Слушай, да у тебя синдром влюбленного школьника. Робеешь, как юнец из младших классов…
– Может быть, – не стал спорить Джон.
– Да ты влюбился… Ладно, сиди здесь. Я сам…
Певица Лехе понравилась. Он мог бы сам ее закадрить. Однако это опасно. Можно вляпаться в амурную историю, а у него Вика. Но на приключения тянуло. Поэтому он и решил пойти за кулисы, к неизвестной певице. Не для себя трофей, для Джона. Но адреналин приятно взбудоражит его собственную кровь.
Для начала он подозвал к себе шустрого официанта. Сунул ему в карман две стодолларовые купюры. Одну за букет цветов, вторую за срочность. Розы появились ровно через пять минут. С ними он и отправился на подвиг.
Он узнал, где найти певицу по имени Жанна. Приоткрыл дверь в гримерку. Но до конца открыть ее помешал мужской голос.
В комнатке он увидел красотку Жанну. И рядом с ней Вадима Куприянова. Вот уж кого он не ожидал здесь встретить.
– Я же говорил тебе, тварь, исчезни. Чтоб глаза мои тебя не видели…
Вадим грубил Жанне, оскорблял ее. Та с ужасом взирала на него, жалась в угол.
– Раздавлю, сука! – ревел Куприянов. – Парашу заставлю нюхать…
Он взбесился. Протянул к Жанне руку, схватил ее за горло, прижал к стене. Леха просто не мог оставаться в стороне.
Он влетел в комнату, оторвал руку подонка от жертвы. Вадим дернулся, попытался ударить Леху. Но попал на прием. Стремительной подсечкой Леха сбил его с ног.
Куприянов грохнулся на пол, затылком стукнулся о тумбу трельяжа. Попытался подняться. Но Леха наступил ему ногой на горло.
– Ну ты и мразь! – выплюнул он из себя сгусток презрения. – Шакал! На женщину руку поднял…
Вадим смотрел на него испуганным, но при этом будто отсутствующим взглядом. Глаза красные, зрачки суженные.
– Что, не узнаешь, ублюдок? – спросил Леха.
– Узнаю… – прохрипел Куприянов. – Узнаю, гад…
– А вот насчет гада – это ты напрасно…
Леха со всей силы надавил ногой ему на горло. Пережал кингстоны. Куприянов захрипел, задергался. И потерял сознание. Леха убрал ногу, нагнулся над ним, пощупал пульс на шее.
– Вы его убили? – в страхе спросила Жанна.
– Нет, жив ублюдок…
