– Это какая-то нелепица! – Эдуард Михайлович затравленно глянул на Павла и в поисках спасения перевел взгляд на своего атлетичного собеседника. – Я даже не представляю, за что меня можно арестовать...
– Ну почему же? Вы были сегодня в прокуратуре, вы разговаривали со следователем.
– В том то и дело, что я разговаривал со следователем. Она не считает меня виновным... А ты, майор, говорил, что прокуратура обвиняет меня! – Лихопасов истерично сжал кулаки. – Ты меня обманывал!
– А обманывать нехорошо, – ухмыльнулся атлет.
И глянув на Лихопасова, с уверенностью знающего человека сказал, что волноваться ему нечего, что есть люди, которые смогут оградить его от милицейского произвола.
– Заканчивайте этот балаган, – устало сказал Стрельнев. – Хват едет со мной, Никифоров и Чигиров досматривают кабинет.
Он предъявил Лихопасову постановление на обыск и арест, сам защелкнул на его запястьях наручники, после чего, взяв его под руку, вывел из кабинета. Чигиров отправился с ним для подстраховки.
– Эдуард Михайлович, ты, главное, ничего не бойся, все будет в лучшем виде, – заверил своего приятеля атлет.
Он даже не собирался покидать кабинет, который Павел должен был обыскать.
– Может, вы удалитесь? – раздраженно спросил Никифоров.
– Чего это ради? – недобро глянул на него атлет.
– Нет?! – зловредно усмехнулся Павел и сел напротив него.
Локтями уперся в стол, подал корпус вперед, затвердевшим взглядом воткнулся в глаза оппоненту. И попытался взять его на психологический прием.
– Что-то лицо мне ваше знакомо.
– Не понял! – саркастически оскалился парень.
Он выдержал взгляд Никифорова, не сломался, но все-таки что-то дрогнуло у него в душе.
– Следствие установило, что в машине находилось, как минимум, двое, – наседал Павел. – Вы могли быть одним из них.
– Ты, майор, тень на плетень не наводи. Какая машина? Какие двое? Я ничего не знаю...
– А кто убил?
– Кого убил? Ты, майор, меня не путай. Я тебе не валенок, меня валять не надо... Не знаю я, кто там кого убил... Вообще, не понимаю, о чем разговор, – давил на басы атлет.
– Что, вообще ничего не знаешь? – сокрушенно вздохнул Павел.
«Жаль, – говорил он взглядом, – не удалось провести воробья на мякине».
– Нет! – торжествующе ощерился парень.
– И за что Лихопасова забрали, тоже не знаешь?
– Знаю. Ни за что!
– Его в убийстве обвиняют.
– Знать не знаю, – откинувшись в кресле, с чувством превосходства атлет скрестил руки на животе.
– Он что, вам ничего не рассказывал?
– Как можно рассказывать то, чего не знаешь? Не стрелял он ни в кого...
– Почему именно стрелял? Он мог зарезать человека, задушить...
Атлет поджал губы и свирепо зыркнул на Павла. Понял, что попал впросак, потому и разозлился.
– Слышишь, майор, не надо меня путать, я тебе не муха.
– А кто ты? Охранник?
– Какой охранник?!
– Ну, кабинет охраняешь. Сторож, да?
– Ты что, майор, нарываешься? – удивленно-агрессивно спросил парень.
– Ну, если ты не убивал вместе с Лихопасовым, если он тебя в свои дела не посвящает, значит ты либо сторож, либо... Может, у вас нежная дружба?
У атлета чуть глаза не лопнули от натуги, настолько он был возмущен.
– Ты, майор! Ты хоть знаешь, кому ты тут хамишь?
– В том то и дело, что не знаю. Пытаюсь выяснить, а все дальше сторожа подняться не могу.
– Достал ты меня своим сторожем! Это мое казино, понял! – не выдержал напряжения парень.
– Насколько я знаю, казино принадлежит семье Бурыбиных.
– Допустим!
– Значит, ты – сын Бурбона.
– Сам ты Бурбон! Моего отца зовут Савелий Федорович, понял!
– Твое казино, а про Блинкова ты ни разу не слышал. Или все-таки слышал?
– Нет! – скрестив руки на груди, вне себя выпалил Бурыбин.
– И Лихопасов не говорил тебе, за что его в прокуратуру вызывают?
– Нет!
– И за что его арестовали, тоже не слышал?
– Нет!
– И убивать Лихопасову не помогал?
– Нет!!
– И куда делась барсетка, тоже не знаешь?
– Нет!!! Какая барсетка?! – спохватился Бурыбин. – Не знаю, что за барсетка!.. И Лихопасов никого не убивал!..
Какое-то время он молчал, с напряжением во взгляде осмысливая ситуацию. Затем вдруг, откинув голову назад, утробно захохотал.
– Ну, ты, майор, в натуре! Все-таки развел?
Он вдруг резко подался вперед. Еще бы чуть-чуть, и он боднул бы Павла лбом. Но Бурыбин вовремя остановился, так и не дождавшись, что собеседник дернется, чтобы избежать столкновения. Правда, агрессия лезла из него, как ядовитая змея из норы, заливаемой водой.
– Развел! – нахраписто рыкнул он. – Но не поймал! Не за что зацепиться, да?
Павел понимал, что победа его была исключительно психологическая. Заморочил противнику голову, не более того. Но все равно приятно.
– А почему ты так уверен, что я в чем-то пытаюсь тебя уличить? – усмехнулся он. – На воре шапка горит?
Атлет снова откинулся на спинку кресла, скривил губы в ироничной улыбке, которая больше походила на гримасу неудачника.
– Знаю я, кто такой Блинков. Эдик просветил. И то, что ты мозг ему вчера выровнял, тоже знаю. Лихо работаешь, майор.
Бурыбин снова подался вперед, но плавно, не пытаясь атаковать оппонента. Но взгляд его затвердел, как вода на морозе, подернулся инеем.
– И мне ты по мозгам проехался. Но это работа твоя, понимаю. Только сестру мою ты зря тронул.
Павел вздрогнул так, будто в грудь ему ударил порыв ледяного ветра.
– Не трогал я твою сестру! – возмущенно мотнул он головой.
– Трогал... Я все знаю. И что Юлька показания дала на мужа, тоже знаю. Говорил с ней.
– Ну, это твое право, говорить с ней...
Павел глянул на Чигирова, который молча, но с интересом наблюдал за их жесткой пикировкой.
– Сергей, сам видишь, какое дело. А время идет, кабинет обыскать надо. Без понятых нельзя, сам понимаешь. А понятых с улицы надо брать. Займешься?
Парень озадаченно кивнул и, как показалось, с опаской вышел из кабинета, будто за дверью его поджидали трое с дубинами.
– Не трогал я твою сестру, – оставшись наедине с Бурыбиным, повторил Павел.
