– Ну, так и скажите, что из-за этого войну начали. Только не надо на меня гнать! А то Крыжова к этому делу приплели, Леру вашу...
– А что Крыжов? – хищно сощурился Семен. – Я точно знаю, что ты бочку в нашу сторону катнул, когда его сделали.
– Ну, катнул! Потому беспредел это!
– Отцу бы стрелку забил, перетерли бы... Так нет, ты к войне готовиться стал. Сколько у тебя бойцов было? А сколько стало?
Семен знал, о чем говорил. На охране объектов Паук держал тысячи две человек. Но это пассивная охрана, не способная решать нестандартные задачи. В активе же у него было всего два десятка бойцов, которые всегда готовы были выехать на разборку, лечь костьми или, как минимум, сесть за решетку в угоду своему боссу. Так вот, после убийства Крыжова это актив увеличился, как минимум, вдвое.
– Не к войне я готовился, а к защите. Я же чувствовал, что вы ножи на меня точите... Блин, вы поймите, если со мной вдруг что-то случится, вас же с дерьмом смешают!
– Это все слова, Леонид Петрович. Ты лучше о делах своих подумай. Твои ублюдки меня чуть не убили. И брата нашего ранили...
– Поверь, мои бы не промазали!
– Слова, слова...
– Поймите, это азики воду мутят! – стенал Паук. – Им выгодно стравить вас и нас! Ввяжемся в бойню, и все потеряем. А они рынок хапнут. Сначала Северный, потом Центральный... Я знаю, что говорю!
– С азиками у нас мир. И они бы не посмели рыпнуться... И вообще, пора тебе собираться, Леонид ты наш Петрович. Ты не переживай, мы тебе и гроб сколотим, и яму поглубже выроем...
– Идиоты! – закрывая глаза, простонал Паук. – Какие же вы идиоты!
– Какие есть! – Семен сочувствующе посмотрел на приговоренного и медленно навел на него пистолет.
Тягостный момент, можно сказать, мистический, но настолько же и торжественный. И Семен даже вздрогнул, когда в кармане вдруг пропел телефон. Как будто с того света позвонили. Именно такое ощущение у него и возникло, может, поэтому он опустил пистолет. Можно было сначала застрелить Паука – секундное дело – а потом уже ответить на звонок. Но он решил сменить последовательность своих действий.
– Да.
– Семен! – услышал он голос Юли. – Мне только что звонил Павел. У него для тебя очень важная информация.
– Ну, если важная, то я ему позвоню. Пока.
У него имелся номер Никифорова: взял на всякий случай у сестры. Оперативник отозвался сразу.
– И кто там у нас такой неизвестный? – спросил он, имея в виду высветившуюся надпись на дисплее своего телефона.
– Это я, майор. Чего ты хотел?
– Я тут случайно узнал, что некий неустановленный спецназ похитил гражданина Шестакова.
– Понятия не имею.
– А может, все-таки имеешь?.. Скажи, это ваших обстреляли на Лебедином?
– Даже не понимаю, о чем разговор.
– Значит, ваших... Да я и сам знаю, что ваших. Тебя хотели убить и брата твоего. Мы киллера взяли, он сказал, что на тебя охотились.
– Кто? – встрепенулся Семен.
– Не могу тебе этого сказать. Но точно – не Шестаков.
– Ты что, у него в адвокатах?
– Бурыбин, ты же меня со всех сторон просветил. И знаешь, что не работал я на Паука. Просто предупредить тебя хотел, не делай глупостей...
– Кто меня заказал? – до треска сжал телефонную трубку Семен.
– Не скажу. Пока не скажу.
– Тогда не убедил...
– Ладно... Но учти, это только из-за Юли. Не хочу, чтобы она вместе с вами пострадала... Азербайджанцы. Сафар. Муслим.
– Твою мать! – вскричал Семен.
И со всей силы запустил мобильником в стену.
Лева вопросительно посмотрел на него.
– Сафар в нас стрелял. И Муслим... Майор сказал.
– Зачем он это сказал?
– Прочухал, что мы Паука взяли. Не нравится ему это...
– Может, потому и соврал про Сафара?
– А откуда он про него вообще может знать? И про Муслима?.. Мы про них так, чуть-чуть знаем... Вот падлы волосатые!
– А я что вам говорил? – торжествующе спросил Паук. – Азики воду мутят. Под шумок банк решили сорвать.
– А Лера? Она сказала, что на тебя работала, – напряженно посмотрел на него Семен.
– Может, соврала. А может, ей самой голову запудрили.
– Ну и что делать теперь будем? – озадаченно спросил Лева.
– Да все нормально, парни! – воспрял духом Паук. – Ну, развели вас, с кем не бывает? Зато теперь мы знаем, кто наш враг. Вместе его и завалим. А к вам я претензий не имею...
– Точно не имеешь? – всматриваясь в его глаза, спросил Семен.
– Ну, я же все понимаю.
– Что, и забудешь, как в ногах у нас валялся?
Паук не выдержал его взгляда, отвел в сторону глаза. Нет, не сможет он смириться со своим фактическим поражением. Ошибка это была или нет, но унизился он реально. И будет мстить... Но не хотелось его убивать. Действительно, его смерть могла обернуться для Семьи большими проблемами.
– Забуду, забуду...
Семен обратился за помощью к Леве.
– Я не знаю, что делать, брат.
– Думать надо, думать, – замялся тот.
– Вот и я думаю, что нельзя Паука убивать, – кивнул Семен.
Он вспомнил вдруг, как однажды в детстве лазил с братьями к соседу на промысел. Есть такой неписаный, но известный всем закон – у соседа яблоки всегда слаще. Вот и повадился он в чужой сад, через дырку в заборе. А однажды он обнаружил, что дырка эта со стороны соседа закрыта тонкой древесно-стружечной плитой. Причем лист не был приколочен, а просто прислонен к забору, как деликатное, но внятное предупреждение, что сосед знает про их набеги и намерен положить этому конец. Но именно это и толкнуло Семена на авантюрный шаг. Он ударил ногой по листу, и тот разломился пополам и упал. Все, как будто ничего и не было. Он потом все-таки смог убедить себя в том, что совершил проступок, но ведь лист уже сломан...
– Нельзя Паука убивать, – заворожено повторил он.
И вдруг резким движением направил пистолет на цель, тут же нажал на спуск. Пуля попала Пауку в переносицу, мгновенно выбив из него дух. Но Семен продолжал читать мантры.
– Нельзя его убивать!
И снова выстрел.
– Нельзя!!
Еще две пули в голову.
– Нельзя!!!
На этот раз он успел выстрелить только раз. Напуганный его исступленным поведением, Лева схватил его за руку, забрал пистолет.
– Нельзя его было убивать, – оскалился Семен. – А я убил... Что теперь делать, брат?
