– Нет.
– А как насчет парилки?
– Легко!
В конце концов ей не впервой раздеваться перед мужчинами. Ну, и все остальное…
Ее ничуть не смущали похотливые глаза банкира, которыми он наблюдал, как она снимает с себя одежду.
Раздеваясь, Рита на какое-то время полностью потеряла контроль над собой. Очнувшись, обнаружила, что стоит перед Шенгреем совершенно голая и напяливает на себя «сбрую» с кобурой.
– А это зачем? – спросил он.
– От врагов отстреливаться… Или не надо? – саму себя спросила она.
– Не надо, – подсказал искуситель. – Еще меня подстрелишь.
– Но ты же не враг!
– Нет, я твой любимый босс.
Она могла бы оспорить это утверждение – когда-нибудь, но только не сейчас.
– Ну, если любимый, тогда вперед. И ничего не бойся…
Волна бесстрашия захлестнула Риту с головой. В себя девушка пришла уже в парилке. Она лежала на животе, вытянувшись во весь рост, а Шенгрей стоял над ней и шлепал ее по попке веничком. И так ей было приятно, что хотелось чего-то более внушительного и впечатляющего.
– У тебя родители есть? – спросил он.
«Как смеет он спрашивать о родителях?» – спросила здравая, но парализованная часть сознания. А на язык прискакало совсем другое.
– Что, хочешь стать моим папочкой, чтобы шлепать меня на законных основаниях? – хихикнула девушка.
– Я серьезно.
– Ну, если серьезно… У меня нет родителей. Они погибли. Осталась только тетка. Она забрала дом, а меня отдала в интернат… Я хотела ее убить. Но попала на обочину. Я была проституткой. Да, да, проституткой…
Рита истерично засмеялась. Она совсем потеряла над собой контроль. И совершенно не соображала, что можно говорить, а чего нельзя…
* * *
Калитка была заперта изнутри, но Егор знал ее секрет. Просунул руку в широкую щель, скрытую от посторонних глаз, нащупал железный крючок… Калитка открылась, и он широким уверенным шагом зашел во двор. Одна рука свободная, в другой хлыст, который он держал с опорой на плечо. Телохранитель Шенгрея смотрел на него большими глазами.
– Эй, деревня, ты куда?
– Слышь, село, ты здесь моей коровы не видал?
– Это кто село? – возмутился здоровяк.
А Егор продолжал приближаться к нему.
– Стоять!
Телохранитель полез под пиджак, вынул из кобуры пистолет. Правильное решение, но немного запоздалое. Егору даже не пришлось вытаскивать «ТТ» с глушителем, ждущий своего часа в холщовой пастушьей сумке. Он воспользовался хлыстом – мастерским ударом выдернул оружие из руки незадачливого бодигарда.
– Ну ты попал! – взбешенно взревел громила.
Но Егор ловким движением выудил из сумки грамотно вложенный в нее пистолет.
– Еще не попал…
Два выстрела – основной и контрольный.
– Теперь попал!
Шура говорила, что Шенгрей топит баньку. И действительно, из трубы к небу тянулась едва заметная струйка дыма. Осиной, гад, топит. И телку свою парит. Ничего, сейчас Егор поддаст ему жару.
Телохранители поддерживали между собой связь. Видно, второй охранник понял, что случилась беда. Но как глупо выскочил он навстречу Егору… И почему Шенгрей так халатно относится к собственной безопасности? Ведь предупреждали его, что нельзя быть таким беспечным. Брал бы пример с Гомельцева, вот у кого охрана так охрана. Была…
Егор выстрелил с ходу. Свинцовая «двойка» – в грудь и голову. Стопроцентный нокаут с летальным исходом… Если верить Шуре, то больше у Шенгрея телохранителей нет. Но Егор не расслаблялся. Быстро, но с опаской вошел в предбанник. Никого. Комната, где он когда-то расслаблялся за пивом-водкой в компании разбитной Шуры. И здесь пусто. В моечной тоже никого.
Зато в парилке двое. Девушка на полатях; Шенгрей с веником, но гладит ее рукой. Ей хорошо, ей весело. Хи-хи, ха-ха… нездоровый какой-то смех.
– И много людей ты убила? – спросил Шенгрей.
И только затем увидел, что их уединение нарушено.
– Закрой… – в гневе начал было он.
Но осекся, увидев направленный на него пистолет.
Егор был далек от эффектных выяснений отношений. Основной выстрел для начала и контрольный – жирная точка в конце никчемной жизни банкира. И небольшое послесловие:
– Это тебе за Весну.
Осталась только девушка. Но она лежала к Егору задом. Она не видела его. Только-только поворачивает к нему голову. Если он сейчас уйдет, она не успеет разглядеть его.
Но уйти он не успел. Потому что сам разглядел девушку… Лиза?! Какая же она красивая… И какая шлюха!
– Ой, не могу! – хихикнула она. – Пастух!
И, глянув на мертвого Шенгрея, истерически расхохоталась.
– Я ж говорила ему, идиоту!..
Глядя в ее дурные глаза, Егор понял, что девушка не в себе. «И много людей ты убила?» Шенгрей задавал ей этот вопрос в твердой уверенности, что услышит правдивый ответ. Он задавал ей страшные вопросы, и она на них отвечала… Точно так же было и с ним. Только пытала его под «сывороткой правды» Весна… Наверняка и Лизу чем-то накачали… Но как она здесь оказалась?
– А ты не пастух! – все тем же безумным взглядом она смотрела на Егора. – Ты – леший! Все-таки ты пришел!.. А я говорила им…
– Что ты им говорила?
– А ты не потрешь мне спинку? – капризно спросила она.
– Где Артем?
– Дома. Далеко.
– А ты что здесь делаешь?
Он почти уверен был в том, что Лиза скажет ему правду.
– Шенгрей – наживка. На тебя. А я рыбак… Я должна была тебя убить…
– Вы знали, что я приду?
– Ага… Или ты потри мне спинку, или застрели…
Лиза была настолько хороша, что рука не поднималась ее убить. Но Егор должен был сделать это. Иначе она всадит ему пулю в спину. Оперативная кобура с пистолетом висела в парной, на гвоздике. Металл, наверное, сильно нагрелся, но это вряд ли помешает ей нажать на спуск…
Егор занервничал. Оказывается, Артем просчитал его действия. Он устроил ему ловушку. И, возможно, она вот-вот захлопнется. Надо спешить…
Он поднял руку, чтобы застрелить Лизу. Но так и не смог нажать на спусковой крючок… В конце концов он смахнул с гвоздя «сбрую» с трофейным оружием и со своим пистолетом наготове вышел из бани. Во дворе остановился, осмотрелся. Никого. Мертвые тихо лежат. Только слышно, как пересвистываются меж собой пичуги. А может, новопреставленные души переговариваются, ругают своего убийцу…
Егор пересек огород, вышел к реке, быстрым широким шагом двинулся вниз по течению. Ветер в ушах свистит, рыба где-то всплеснула. А так спокойно вокруг… Егор оглянулся раз, другой. Никто его не преследует. За деревней в камышах тихой заводи стоит его лодка. На ней он и уйдет. Навсегда из этих краев… Шорох за спиной. Ветер усилился, но почему телом он этого не чувствует?
