О возможном кризисе его предупредили еще ранней весной. И он уже успел избавиться от ГКО, на которых раньше делал неплохие деньги. Теперь нужно поработать с рублевой массой, обратить ее в твердую валюту. Кризис уже не за горами, он грянет где-то в середине августа.
А на кризисе ведь можно будет сделать большие деньги. Надо будет отстегнуть кое-кому из Центрального банка. Пусть зарядят его информацией об ожидаемом курсе доллара. Ведь обязательно будет повторение биржевых махинаций «черного вторника»…
* * *
Дима встречался с Викой каждый день. Они ходили в кафе, бывали в театрах, один раз даже заглянули на ночную дискотеку. Но ненадолго. Самое большее в полдвенадцатого ночи Вика должна была быть дома. Ей было уже девятнадцать, но она по-прежнему слушалась родителей как маленькая девочка. О том, чтобы уединиться с ней где-нибудь в номере гостиницы или у него дома, не могло быть и речи. Дима не раз признавался ей в любви, и она, к его великой радости, отвечала ему тем же. Но о том, чтобы оказаться в одной с ней постели, оставалось только мечтать.
— Выходи за меня замуж, — в его устах эта фраза прозвучала как нечто естественное.
Он не собирался жениться, по меньшей мере, лет до двадцати пяти. Вот когда он крепко встанет на ноги, тогда и можно будет думать о женитьбе… Но от судьбы не уйдешь. Вика создана для семейной жизни. Ей уже пора замуж. А он и представить себе не мог, что она выйдет замуж за другого.
— Ты это серьезно? — вскинула она на него свои ангельские глазки.
— Дальше некуда…
— Я согласна, — кивнула она и покраснела. На следующий день они подали заявление в загс. Но и после этого Вика не подпускала его к себе как мужчину, который жить не может без женской ласки.
Да, без женской ласки он действительно жить не мог. Он любил Вику, но не прогонял от себя Катю, «ночной бабочкой» прилетавшей к нему ночью, когда он приходил домой после свидания с Викой.
А вчера к нему приклеилась еще секретарша босса. Иннокентий Анатольевич Огурцов, управляющий банком, слюнки пускал, глядя на Наташу, свою собственную секретаршу. Длинноногая блондинка с умопомрачительным бюстом и большими голубыми глазами, она сводила его с ума. Но прикоснуться к ней не смел. Тут же получал отпор. А ведь сколько баек ходит о связях начальников со своими секретаршами. Байки эти, слов нет, появляются не на пустом месте. Но в случае с управляющим и Наташей все было иначе. А уволить он ее за несговорчивость не мог. Духу не хватало. Она носила короткие юбки. И шефу доставался хотя бы вид ее обалденных ножек. Он боялся лишиться и этого… Наташа отказывала в своих симпатиях Иннокентию Анатольевичу. Но зато она положила глаз на Диму. При встречах с ним она кокетливо улыбалась, а когда он появлялся в приемной, чтобы положить на подпись какую-нибудь бумажку, она как бы невзначай выставляла напоказ свою соблазнительную ножку. Но Дима не отвечал на ее заигрывания. Не хватало еще место потерять из-за короткой любовной связи. Наташа, конечно, красивая и сексапильная, спору нет. Но таких у него было немало. Если будет надо, он найдет еще. Но только не Наташу, любимую секретаршу босса. Прознай он про их амуры, и Дима тут же окажется на улице. Хорошо, если характеристику хорошую дадут. А если нет, кто его возьмет в другой банк?.. Нет, лучше не рисковать…
С каждым днем при встречах с ним глаза Наташи загорались все ярче. Она хотела его и обижалась, что он игнорирует ее. Наконец она не выдержала. Подкараулила его на Русаковской улице. Он ехал на своей «девятке», а она стояла на обочине и якобы ловила тачку. Но рукой махнула только перед его машиной. Проехать мимо было просто неудобно.
— Приветик! — соблазнительно улыбаясь, она легко впорхнула в салон, наполнив его волнующим ароматом французских духов.
Приветик… Как будто они сегодня не виделись.
— Куда едем?
— А тут ресторан один есть… У меня там сегодня встреча с одним молодым человеком…
От нее исходили волны сексуальной энергии. Ей невозможно было противостоять.
— Останови! — сказала она, указывая рукой на вывеску ресторана.
А ведь они проехали совсем немного. И пешком можно было дойти.
— Пожалуйста. — Он плавно нажал на тормоз. Вдруг не захотелось, чтобы она уходила. Да и Вика сегодня на дежурстве.
— Выходи. — Она нежно коснулась его плеча, когда машина остановилась.
— Зачем?
— Ты мой молодой человек, с которым у меня встреча… — в ее глазах прыгали похотливые бесята.
— Я?
— А разве ты против?
Она хотела его. Ее можно было брать хоть сейчас. Откинь сиденья и начинай… И он хотел ее.
— Нет… Только в ресторан не хочу…
— Проблемы с деньгами…
— Деньги здесь ни при чем… Вся причина в тебе…
— Интересно…
— У меня не хватит терпения сидеть с тобой в ресторане… Давай ускорим процесс…
— Не поняла…
— Поехали сразу ко мне домой…
— Ну конечно…
Теперь она поняла все. И ее глаза загорелись еще ярче.
У них едва хватило сил доехать до его дома и дойти до подъезда. Они вошли в лифт, и на этом терпение закончилось. Дима нажал на красную кнопку, а Наташа начала расстегивать пояс на его джинсах…
Секс в лифте — это обалденно и экзотично. Но и в его постели Наташа доставила ему немало удовольствий. Она истязала его до самого утра. Она не могла насытиться, хотя он держался молодцом. Он держал свое достоинство в постоянном напряжении, чем приводил Наташу в неистовый восторг.
— Знаешь, у меня есть любовник, — сказала она ему, когда они наконец-то расслабились.
Часы показывали шесть утра. Невероятно!
— Завидую ему, — усмехнулся Дима.
На самом деле он ему не завидовал. Сколько ж это сил нужно иметь, чтобы ублажить эту ненасытную самку? А сил явно не хватает. Иначе бы она не искала развлечений на стороне.
— Ему все завидуют. Он очень богатый. И красивый… Только мне его не хватает…
— Заметно…
— Можно я и сегодня приду к тебе?
Ну и дела. Катя уже вторую неделю использует его в качестве героя-любовника. Ей, видите ли, Игорька какого-то там мало. А теперь вот Наташа его хочет сделать дополнением к своему любовнику. Впрочем, он не жаловался…
— А как же твой любовник?
— Он в командировке…
Ага, и этот в командировке.
— Тогда приходи. Только не сегодня…
— А чего?.. — Она даже обиделась.
— У меня сегодня встреча с девушкой…
— С любимой?
А Наташа, похоже, не лишена романтической сентиментальности.
— С ней самой…
— Тогда я не возражаю…
