По материалам уголовного дела, возбужденного по факту его убийства, Суконкин застал дома обычного вора-домушника, тот и ударил его ножом. Но что-то подсказывало – неспроста в квартиру Феликса забрался вор. Кто-то подослал его… Уж не Воронец ли?..
В последнее время Воронец все больше дает о себе знать. Раньше доил теневых цеховиков, сейчас и на кооператоров переключился. Его уголовные молодчики обложили данью таксистов, стригут купоны с проституток, наперстки на колхозном рынке крутят. Ничем не брезгует вор. А тут чуть ли не под носом такой лакомый кусок – пушно-меховой комбинат. Рано или поздно Воронец должен был до него добраться. И, судя по всему, добрался… Начал с Суконкина, хотя мог начать с самого Глеба Васильевича. Возможно, их встреча еще впереди. Так что расслабляться не стоит…
Можно было бы уехать в Москву. У него там хорошая трехкомнатная квартира в кооперативе. Перевезет семью, выпишет Эллочку или найдет себе новую любовницу. Денег у него полно и в долларах, и в рублях. В Москве сейчас большие дела делают. Можно даже свой коммерческий банк открыть…
Но в Москве, говорят, криминал совсем распоясался. В Новожильске вроде бы только один Воронец озорует, а в первопрестольной полный бедлам – люберецкие, измайловские, солнцевские – всех и не перечислишь. Воры, спортсмены, просто шпана из подворотен. Обкладывают данью всех кого ни попадя. Сегодня одни наедут, завтра другие. Торговцы на рынках кровавыми слезами плачут, ларечники под бандитским игом стонут… По сравнению с московским беспределом в Новожильске более-менее спокойно.
А банк он и здесь откроет. Тем более что работы в этом направлении ведутся полным ходом. Это будет первый в городе коммерческий банк. Пора выходить из тени. Пора на законном основании пользоваться почетом и уважением.
Через свой банк он отмоет свои же миллионы и пустит их в дело. А в Новожильске полно предприятий, которые нуждаются в оборотных средствах. Добыча нефти, производство нефтепромыслового, бурового и геолого-разведочного оборудования, машиностроение, металлообработка, химические удобрения, медицинская техника, аккумуляторный завод, фанерный комбинат… Предприятия-то государственные, но уж кто-кто, а Глеб Васильевич прекрасно понимал, как трудно выбить средства из государственного бюджета да еще через госбанки. Лоб расшибешь, пока своего добьешься. А тут коммерческий банк – всегда пожалуйста. Дорого, зато быстро и надежно…
Конечно же, Воронец попытается прибрать его банк к рукам. В принципе можно будет откупиться от него. Но лучше этого не делать. Уголовники, они такие: сунешь им палец в рот, так они и всю руку отгрызут…
Свои деньги Панфилов прятал в надежном месте. Четыре миллиона семьсот тысяч рублей и около шестисот тысяч долларов. Сумасшедшие деньги. К тому же он знает немало людей, которые могут внести солидный пай. Короче говоря, деньги в банке будут крутиться большие, счет пойдет на миллионы. И отдавать Воронцу сто-двести тысяч рублей в месяц – это уж слишком. Гораздо дешевле будет организовать собственную охрану. Тем более что есть люди, с которыми можно работать. Пушно-меховой комбинат и зверосовхоз заодно охраняет целый штат военизированных охранников. И среди них есть очень отчаянные ребята, которым сам черт не страшен. Вряд ли они спасуют перед обколотыми уголовниками Воронца.
Да, незабвенный товарищ Ленин говорил, что революция должна уметь защищаться. Панфилов продвигал свою революцию – в масштабах отдельно взятого коммерческого банка. А раз так, он просто обязан был позаботиться о собственном отряде «революционно настроенных» матросов…
– Ты все о чем-то думаешь, – надулась Эллочка. – На меня даже не смотришь…
– О будущем думаю. О счастливом будущем, которое нам в школе обещали… А ведь это правда – есть такое будущее, только не для всех. Для избранных… Хочешь быть избранной?
– Хочу! – всполошилась она.
– Будешь… Если со мной… В шубах будешь ходить, на «Мерседесе» ездить… Ты когда-нибудь видела «Мерседес»?
– Ну конечно! В журнале.
– «В журнале», – передразнил ее Панфилов. – В журналах мы много чего видели…
– Много чего видели, – загадочно улыбнулась Эллочка. – А кое-что даже перенесли в наш совковый реализм…
– Да? И что, например…
– А сейчас покажу!
Эллочка смачно облизнулась, затуманила взгляд. Коснулась языком живота и медленно повела его вниз… Глеб Васильевич зажмурился в предвкушении острого удовольствия. Он все больше убеждался в том, что капиталистические ценности гораздо приятней социалистических…
Глава седьмая
1
Шабашники знали, кому строят дом, поэтому работали быстро и на совесть. Воронец шутить не будет, если что не так, живьем с бетоном смешает. Федор Степанович Воронцов не причислял себя к жестоким людям и кровь понапрасну лить не любил. Хотя порою приходилось поступать жестоко. Но уж точно, строителей за брак он убивать не будет. Ну, может, пальцы кое-кому отрубит… Нет, он не жестокий. Но ему нравилось слушать страшилки про самого себя. Чем больше ботва боится его, тем больше капусты можно срубить…
Время нынче другое. Раньше воры со всей ботвы кормились – хаты выставляли, лопатники втихаря двигали, на гоп-стоп брали… Короче, кто во что горазд… Законы суровые были. Потому как только вера в воровскую идею позволяла братве выживать в сталинских лагерях. Хрущевская оттепель, а затем брежневская халява породили в стране прослойку состоятельных людей. Все началось с южных республик – Грузии, Армении. Там появились первые цеховики. И там же их обложили данью воровские кланы. «Пиковые» законники бабки лопатой гребли, а «славяне» все чужие карманы щипали да сейфы ломали… Но цеховики появились и в России. А русские воры в большинстве своем продолжали жить по старым «босяцким» законам. Никакой собственности, никаких бригад в прямом подчинении, долой роскошь, крест на женах… Только вот так думали не все. Воронец был на кисловодском сходе семьдесят девятого, «пиковых» там было много, но и русских воров хватало.
Воронец получил в свою вотчину весь Новожильск. Цеховиков здесь было не так уж и много, но ему хватало. Обложил всех данью и доил потихоньку. На зону сходить успел, три года «отдыхал». Вернулся, за старое взялся. Неплохо жил. Вор Босой его не жаловал, но и в дела его не лез. Был плохой мир, а это, как известно, лучше доброй ссоры. Потом Холод вдруг объявился. Давай карасей жирных дербанить. Цеховика подшефного на конкретные бабки поставил. Не выдержал Воронец, хотел Холода на правилку поставить, да сам чуть на Луну не свинтился…
Холод сейчас в «командировке». Короновали его. Скоро откинется. Если в Новожильск нагрянет, худо дело. Крутой черт, с ним так просто не сладить… У Воронца всегда портилось настроение, когда он начинал думать о Холоде.
Но пока что в городе все спокойно. Никаких опасных движений. Разве что косяк недавно вышел.
Воронец думал, что ему известно все и про всех. Но нет, оказалось, что в городе, вернее в его окрестностях, процветает пушно-меховой комбинат. Зверосовхоз, собственное производство. Товар уходил в Москву, минуя Новожильск, может, потому и не был комбинат на виду.
