Глава восьмая
1
Суконкин почил в бозе, но его место на этом свете не могло долго оставаться вакантным. Глеб Васильевич в срочном порядке подбирал кандидатуру. Его выбор пал на бывшего начальника Управления местной промышленности. Егора Демьяновича Калиткина подсидел нынешний начальник, за которым возвышалась фигура второго секретаря горкома партии. Калиткина не только вышибли с должности, но и не предложили взамен никакой другой. Мужику и пятидесяти нет, а он уже за бортом жизни. Руководящие должности не предлагают, а работать в низовых звеньях управленческих структур он считал ниже своего достоинства. Уже год Калиткин не у дел, уже статья за тунеядство светит.
Но вот объявился благодетель, если не сказать, спаситель… Именно так Егор Демьянович воспринимал сейчас Панфилова. Прибежал к нему домой на задних лапках, сидит и смотрит ему в рот – каждое слово с жадностью ловит.
Еще пару лет назад Глеб Васильевич даже подумать бы побоялся о том, чтобы бросить вызов начальнику местной промышленности. Но сейчас другое время. Он обязан это сделать, чтобы продемонстрировать свою власть и могущество. Он уже заручился поддержкой из Москвы, уже на всех парах идет процесс регистрации собственного коммерческого банка, даже здание под офис есть – там сейчас ремонт полным ходом… Нет, с начальником местной промышленности он ссориться не собирается. Более того, явится к нему с просьбой – можно ли назначить директором комбината своего ставленника. Но подаст он эту просьбу под соусом обязательного исполнения. Бахметьев знает, что у Панфилова волосатая лапа в Москве, в Министерстве промышленности. Да и в самом Новожильске он пользуется покровительством влиятельных людей, в числе которых первый секретарь горкома партии. Так что с ним лучше не связываться. Пусть силу его влияния ощутит на себе начальник местной промышленности. А за ним его пробивную мощь прочувствуют на себе и все остальные… Да, господин Панфилов выходит из тени в ореоле славы и могущества. Скоро, очень скоро он приберет к рукам весь город…
Разумеется, Егор Демьянович с радостью принял его предложение возглавить пушно-меховой комбинат. Глеб Васильевич обговорил с ним все условия, заключил негласный договор. Калиткин не просто уходил от него, он летел как на крыльях. Да, радость окрыляет…
Но едва он ушел, как появился Стас Печник… Вот кого можно было поставить на комбинат. Холодный расчет, деловая хватка, жесткий лимит на совесть… Но помимо достоинств, Стас имел и кучу недостатков. Склонность к авантюрам, неоправданная грубость в обращении с людьми. Но самая большая опасность заключалась в том, что он мог повести собственную игру. А директором комбината мог быть только покорный человек…
Стас воплощал собой успешного и самодостаточного человека. Но сегодня он был как в воду опущенный. Таким подавленным Глеб Васильевич не видел его давно.
– Что там у тебя стряслось? – спросил Панфилов.
Печник молча снял куртку, задрал рубаху, хотел было содрать марлевую повязку на животе, но Глеб Васильевич вовремя его остановил. Патологоанатомические подробности как-то не очень его волновали.
– Что там такое?
– Ожог… От утюга… – мрачно изрек Стас и опустил глаза.
– А если конкретно?
– Если конкретно, то на меня блатные наехали…
– Так тебя что, пытали?
– Да… Я думал, что могу выдержать любые пытки, но то, что было, оказалось выше моих сил. Я и деньги свои отдал. И…
Печник потянул паузу.
– Еще что? – не выдержал Панфилов.
– Они про комбинат спрашивали, есть там левые цеха или нет… В общем, я сказал, что есть… И про вас спрашивали. Правда, говорят, что за комбинатом Панфилов стоит? Я сказал, что да, правда.
– Так ты что, сдал меня?! – вскинулся Глеб Васильевич. – Блатным сдал! Уркам поганым!
– Ну не то чтобы сдал, – сокрушенно вздохнул Печник. – Я всего лишь подтвердил информацию… Но, в сущности, да, я предатель.
– И какого черта ты ко мне приперся! – вскипел Панфилов.
– С повинной к вам пришел… И не только…
– Что еще?..
– Я ненавижу эту мразь уголовную! Я хочу мстить… Да, я предатель, да, я осознаю это… Но поверьте, Глеб Васильевич, ни один человек не выдержит таких пыток, любой сломается…
– Ну это еще как сказать…
– Да ладно вам, все знают, что Зоя Космодемьянская – это патриотическая сказка. У военных, когда учения идут, даже заморочка такая есть. Если ты попал в плен, ты обязан рассказать всю правду о расстановке своих сил. Обязан! Почему так? Да потому что ежу понятно, что под пытками любой расколется…
– Ну за лекцию тебе спасибо, – презрительно скривился Глеб Васильевич. – Дальше что?
– Да, я раскололся. Хотите считать меня предателем, считайте… Но вы же видите, я ничего не скрываю от вас. И сам не пытаюсь скрыться. Я пришел к вам с повинной. И с просьбой…
– Даже с просьбой, ну молодца!
– Да вы не ехидничайте, вы послушайте меня!.. Блатные-то неспроста на меня наехали. Им комбинат нужен…
– Это я и без тебя знаю. – Панфилов озадаченно свел брови.
Все-таки неспроста был убит Суконкин. Это Воронец к меховому комбинату подбирается. Вот на Печника наехал. Скоро и до самого Глеба Васильевича доберется. И если в ход пойдет утюг… А ведь Стас прав, далеко не каждый человек сможет выдержать такую пытку… И в принципе его еще можно реабилитировать. Ведь в самом деле, он же не затаился, не попытался скрыть обличающий его факт. Он пришел к своему боссу с открытой душой. И с открытой раной на животе…
– Так вот, они на достигнутом не остановятся, – продолжал Стас. – И вам достанется…
– Ну что ж, придется тогда отстегивать им двадцать процентов, – неуверенно предположил Панфилов.
Он был противником того, чтобы кормить за свой счет паразитов-уголовников… Но и под раскаленный утюг попадать не очень-то хотелось.
– Ага, двадцать, как бы не так, – скривился Стас. – Они про директора спрашивали… Ну кто после Суконкина директором станет… Зачем они спрашивали? Может, они своего человека на это место поставить хотят?..
– Интересно, как они это сделают? – нервно усмехнулся Глеб Васильевич. – Все нити у меня…
– А у них утюги да паяльники!.. За ними сила. Грубая физическая сила. Что, если уже сегодня они наедут на вас? Или завтра… Они же в квартиру ко мне вломились, когда я на работе был. Жену чуть не изнасиловали… И к вам могут вломиться. Они все могут… Зажмут вас в угол и заставят провести по вашим каналам своего человека. Что тогда?
– Есть милиция… – очень неуверенно сказал Панфилов.
– Ну на ментов надейся, а сам не плошай… Короче, имеется предложение. У нас в охране есть неплохие парни. Я как-то говорил вам про них. Поверьте, с ними можно сварить любую кашу. В общем, мы создадим свою собственную боевую бригаду. Вот я даже вашего согласия не спрашиваю. Не даете вы мне своего согласия, а бригада все равно будет. То есть вы как бы здесь и ни при чем. Вы просто даете мне задание решить ту или иную проблему, а я ее решаю. Надо с Воронцом проблему решить, я берусь за работу. Как я ее делаю, это мои заботы. Если криминал, то вся ответственность ложится на меня, а вы остаетесь в стороне…
