— Объявляю вас мужем и женой! — расплылась в притворной улыбке молоденькая пышка из ЗАГСа.
Пришла пора обменяться поцелуями, но Евгения ничуть не побрезговала прикоснуться к губам Анатолия Даниловича. Она была благодарна ему за все, что он для нее сделал. Ладно, что в беде не бросил — и палату платную организовал, и медицинских светил на консилиум вызвал. Так еще и браком с ней сочетался.
Краем глаза она увидела, как поморщилась пышка. Видно, представила себя на ее месте. Каково это целовать в губы слюнявого старика. Евгения могла ее понять, но не захотела. И нарочно, чтобы подразнить ее, обеими руками обвила шею своего мужа и еще крепче прильнула к нему губами.
Потом было шампанское и конфеты. А до брачной ночи дело не дошло. Это уже слишком, и они оба это понимали.
— Ну, вот и все, — печально улыбнулся он, когда они остались вдвоем.
— А может, все только начинается? — Она нежно провела рукой по его плечу.
— Если есть жизнь после смерти, то да…
— Еще одно слово в том же духе, я и тебя, мой дорогой, погоню отсюда поганой метлой.
— Предчувствие плохое.
— Та-ак!
— Молчу.
Но безмолвствовал Варшагин недолго.
— Эдик не хотел, чтобы мы поженились, — сказал он.
— Я в курсе.
— Вдруг это он хотел испортить твою красоту?
— Настоящую красоту ничем не испортишь, — в иронично-пафосном тоне, но с унылой насмешкой сказала она.
— Это верно, — легко согласился Анатолий Данилович.
— Это не верно, это всего лишь слова…
— Я бы от тебя не отвернулся, — покачал он головой.
— Давай не будем об этом, — покачала она головой.
— Не будем… Завтра пойду к своему нотариусу, изменю завещание, — в раздумье сказал Варшагин.
— Завещание?
— Да. Старое составлено на Эдика и на Софью. Но так как ты моя жена, большую часть я отпишу тебе…
Евгения промолчала. Нужна ли ей часть миллионного наследства или нет — это ее личное дело. Может, и не нужно ничего. Но поверит ли он ей, если она так скажет?.. Не хотелось казаться неискренней…
* * *
Джин чувствовал себя волшебным джинном из кувшина. Злые менты хотели заточить его на многие годы, но сама судьба потерла кувшин за горлышко, и вот он на свободе. Машина на штрафстоянке, но было бы куда хуже, если бы она стояла в гараже, а он сидел в камере следственного изолятора. А было бы лучше, если бы Юрок остался в камере, а «девятку» подали к порогу райотдела, в подвале которого находился изолятор. Но нет, Юрок рядом с ним…
— У тебя бабки есть? — спросил Джин.
— Не-а, менты все вытрясли.
— Я тоже пустой… Ну да ладно…
Но, как оказалось, Джин волновался напрасно. Проблема с транспортом и деньгами разрешилась сама собой. Он увидел человека, который махал им рукой. Это был заказчик Леша, крепкого сложения мужик; совершенно лысый, но без шапки. А мороз на дворе неслабый.
— Как дела? — спросил он, небрежно пожав Джину руку.
— Зачем спрашиваешь? — усаживаясь в машину, пренебрежительно хмыкнул он. — Если бы ты знал, что дело дохлое, тебя бы здесь не было…
— Варит башка…
— Так потому мы и гуляем. И дело сделали, и на свободе…
— Да нет, дело не сделали, — цокнул языком Леша. — Жертва отделалась легким испугом. Руками лицо закрыла…
— Да нет, я сам видел, что у нее морда облезла! — соврал Джин.
Он видел, что Володарцева закрыла лицо руками, но ведь это могло случиться уже после того, как кислота выжгла ей глаза.
— Ничего ты не видел.
— Ты че, в натуре, бабки зажал? — взъярился Джин.
— Пасть закрой! — угрожающе рыкнул на него Леша. И уже мягче добавил: — Ты мне предъявы не бросай, я этого не люблю. Ты меня понял?
— Да.
— А бабки будут. Только не пять, а три штуки…
Он отъехал подальше от здания РОВД, остановил машину, вытащил из кармана свернутые в жгут и перетянутые резиной стодолларовые купюры, передал их Джину.
— Пересчитай.
— Да ладно…
— А со Снегуркой вы неплохо придумали, — уже совсем по-приятельски улыбнулся Леша. — Хитрый ход. Боссу понравилось… Если вдруг что, мы вас еще привлечем. Пейджер пусть остается у вас… Ну, до встречи!
Джин выходил из машины, когда вдруг с дороги на обочину резко сошел черный «БМВ», стремительно сдал задом, вплотную приблизившись к ним. Из иномарки вроде бы неторопливо, но как-то уж очень быстро вышли крепкие парни в длиннополых кожаных куртках. Их было трое, один подошел к Джину, а двое шустро забрались в машину к Леше. Краем глаза Джин увидел мелькнувший пистолет…
— Ты Джин? — не вынимая рук из карманов, грубым голосом спросил громила.
— Да, — холодея от дурного предчувствия, кивнул он.
— Жить хочешь?
— Да.
— Тогда пошли…
Амбал кивком головы показал на свой «БМВ» и направился к нему в полной уверенности, что Джин последует за ним. А ведь он мог просто-напросто удрать. Перепрыгнуть через кювет, пересечь газон, забор вокруг школы низкий… Хотя нет, сбежать он не мог. За Лешиной машиной стоял еще и черный джип, а рядом с ним такая же крутая братва. И один крепыш просунул руку под куртку, где у него наверняка находится ствол. И все остальные вооружены…
Джину ничего не оставалось, как направиться в «БМВ». Сидевший сзади амбал показал ему на переднее пассажирское место. Только он сел, как в затылок уперся ствол пистолета.
— Это револьвер, — тихим, почти задушевным голосом сказал громила. — «Кольт» сорок пятого калибра. А патрон в барабане один. Предлагаю тебе русско-американскую рулетку. За каждый неправильный ответ я буду жать на спусковой крючок. В барабане семь гнезд. Возможно, ты сможешь соврать мне целых шесть раз, а может быть, у тебя вообще нет шансов… Вопрос первый. Ты знаешь Женю Володарцеву?
— Нет.
Щелчок спущенного курка вызвал холод и предательскую слабину внизу живота. Джину показалось, что он напустил в штаны.
— А-а, Володарцеву?.. Да, знаю. Мы следили за ней…
— Кто плеснул ей кислотой в лицо?
— Так это Танька… Наркоманка, бешеная, в натуре…
— Кто заказчик?
— Да нет, какой заказчик… Тут такое дело…
Второй щелчок открыл передний кран. Холодок в штанах сменился сырым теплом.
— Так это, Леша заплатил… Он в машине, за рулем… Вы у него спросите. Он про какого-то босса говорил…
— Спросим.
Больше громила на спуск нажимать не стал. Но ударил Джина рукоятью револьвера по затылку. Лампочка в голове взорвалась и потухла…
