– Зачем ему это?
– А затем, что он зол на весь этот мир! У тебя все с рождения было, а у него ничего, кроме голода и унижений. Ему приходилось выживать, это его обозлило на всю жизнь. Он ненавидит таких благополучных, как ты, поэтому и мстит им при любой возможности... Ты меня понимаешь?
– Да, – кивнула Вероника.
– А жить хочешь?.. Не забывай, Егор хочет, чтобы я тебя убила...
– Но ты же не сможешь?
– Я не смогу?! Смогу... Я все могу, моя девочка. И убиваю всех, кто против меня... Ты же не против меня?
– Нет! – испуганно мотнула головой Вероника.
Казалось, в Лайме присутствовала некая потусторонняя сила, от которой веяло могильным холодом и смертельной тоской. И она правда могла убить. Во всяком случае, трудно было в том усомниться.
– Тогда поедешь со мной в Москву?
– Да!
– И будешь жить у меня?
– Если скажешь.
– Скажу... Ты очень хорошая девочка. И красивая. Ты мне нравишься. А если девочка мне нравится, то мы становимся с ней подружками. Очень-очень хорошими подружками... Ты меня понимаешь?
– Д-да.
– А мне кажется, что не очень... Вставай, иди сюда. Бери мыло, мочалку. И хорошенько меня натри... Я хочу, чтобы ты все поняла...
Вероника послушно подошла к Лайме, взяла из ее руки мягкую мочалку... Сначала она мыла ее, а потом поменялась с ней местами. Лайма усадила ее на верхний полок, встала перед ней на колени, раздвинула ноги...
А потом Вероника приходила в себя от стыда и какого-то скотского, противоестественного удовольствия, о котором она раньше боялась и помыслить. Зато Лайма вела себя так, будто ничего не произошло.
– Тебе, наверное, нужно успокоиться? – загадочно улыбнулась она.
– Да! – встрепенулась Вероника.
Уколоться и забыться – казалось, что не было на свете большего удовольствия, чем это.
– Ты очень-очень этого хочешь?
– Да!!!
– И на все ради этого готова? – хитро и завораживающе смотрела на нее Лайма.
– Э-э... Да!.. Думаю, что да...
– И под мужика ляжешь?
– А что, надо?
– Надо.
– А если я не хочу?
– Тогда вернешься в погреб. На хлеб и воду. И никакого волшебства.
– Но я так не хочу.
– А мужика хочешь?
– Ну, если нужно...
Вероника отчаянно зажмурилась, сжавшись в комок.
– Нужно. И ты сейчас покажешь ему все, на что способна. И если ему понравится, ты получишь дозу. А если нет, в подвал... Ты меня поняла?
Лайма смотрела на девушку свирепо и беспощадно. И Вероника не посмела сказать «нет».
– Поверь, если ты будешь умницей, все у тебя будет хорошо... Ты мне веришь?
– Да.
– Значит, ты уже умница.
Лайма объяснила ей, что нужно делать и о чем говорить с парнем, который не замедлил появиться. Это был вчерашний деревенский шофер, в доме которого для Вероники нашелся погреб для ночлега.
Он зашел в баню с приподнятым настроением и чуть ли не с ходу атаковал ее. Лайма стояла рядом и внимательно следила, чтобы Вероника не противилась его воле. Хочешь, не хочешь а приходилось быть послушной девочкой...
Глава 14
Ночь. Луна во всей своей красе, светит ярко. Эх сказала бы, где Вероника! Знает ведь, где сейчас находится девушка. Ей с высоты все видно. Знает, но ничего не скажет.
– Вот здесь мы стояли... – сказал пленник, взмахом руки очертив поляну, где вчера днем была Вероника.
– И куда потом делись? – Егор глянул на него угрожающе, но вместе с тем беспомощно.
Похоже, Леня исчерпал весь запас имеющейся у него ценной информации.
– Ну, я не знаю, может, где деревенька тут рядом. Вон, огоньки светятся...
– Огоньки...
Егор посмотрел на часы. Половина второго ночи. В какой деревне кого сейчас найдешь? Утра дожидаться надо. Но необходимость сильней логики.
– Может, они там? – с надеждой спросил парень.
Ему хотелось жить, а его судьба зависела сейчас от Егора. Поэтому и рвался он угодить ему.
– Может, там, а может, где-нибудь дальше. Может, в пути уже...
– Так это, я сделал все, что мог...
– Звони своему Джинну.
– Так я ж говорил, что номера не знаю...
Егор молча выдернул из-за пояса пятнадцатизарядный чешский «Чезет».
– Не, ну я точно не помню: или триста восемь в конце, или триста шесть, – зачастил парень.
– Набирай триста восемь.
– Да, да, триста восемь. Точно, триста восемь... Сейчас, сейчас... Что сказать?
– Скажи, что вернулся, пусть принимают...
– Да я-то скажу... То есть еще дозвониться надо. Лайма сказала, что звонить нельзя. Они не отзовутся на мой звонок...
– Звони с моего.
– Тем более не отзовутся...
Можно было позвонить с телефона Инги, но это лишь встревожит Лайму и Джинна.
– Звони со своего.
Леня послушно назвал номер телефона, Егор набрал его, но, увы, абонент находился вне зоны доступа.
– Ну, все, теперь ты нам не нужен, – сказал он, сунув трофейный телефон в карман.
Мало ли, вдруг Лайма позвонит... Хотя, что это даст?
– Э-э, да погоди ты, не убивай! – взмолился пленник.
– А кто тебе сказал, что я руки буду о тебя марать? – изобразил удивление Егор.
– Но...
– Что, но?.. Отомстить мне ты не сможешь, потому что не найдешь. Ни Лайма не найдет, ни ты... Я сам ее искать буду. И тебя вместе с ней найду... Если она тебя раньше не пристрелит...
– За что?
– За предательство. Ты предал ее... И я когда-то предал ее. Правда, по своей воле. Но тем не менее... А ты предал ее, потому что тебя заставили. Потому что ты слабак... Мой тебе совет, поезжай в Омск. Оттуда до Казахстана недалеко, какая-никакая, а заграница. И русских там хватает. Найдешь себе бабу, женишься. А про Лайму забудь, она тебя до добра не доведет...
– А-а, так и сделаю! – с подобострастным видом закивал парень.
– Да мне все равно, что ты сделаешь, – с мрачной усмешкой сказал Егор. – Хочешь, в бега, хочешь, к Лайме… Как хочешь, так и живи. Но учти, если еще раз попадешься мне на глаза, пристрелю как собаку... И это не пустые слова.
Егор окончательно стащил с него штаны, и только затем развязал руки.
