– Ну, живут люди, пара молодая...
– Да?.. А то я думал, что это любовник...
– Какой любовник?
– Ну, Лаймы любовник.
– С чего ты думал?
– Ну, шел, смотрю, мужчина какой-то в окне, курит... Смуглый такой, с бородкой. И волосы черные-черные. Пиджак у него был кремовый, а рубаха, кажется, черная...
– Смуглый, говоришь? – женщина в раздумье пощипывала пальцами волосатую бородавку на рыхлом подбородке. – В кремовом пиджаке... А ведь знаешь, был такой утром. Сказал, что из милиции... У меня зять снова горькую запил, дома скандал был, я сама не своя, голова кругом, даже не спросила, куда он пошел... А он к Маше, значит... Муж в командировке, а к ней любовник... Погоди, он же из милиции...
– Значит, любовник из милиции, – подсказал Егор.
– Да, да, – озадаченно закивала консьержка. – Эх, Маша, Маша... А с виду-то и не скажешь, миленькая такая девушка, вежливая... Ну да, тихий омут...
– Да вы погодите с омутом ее сравнивать. Может, он вовсе и не любовник... И не из милиции вовсе...
– Тогда кто?
– Может, террорист какой-нибудь. Взял Машу в заложницы, держит ее в квартире...
– Зачем ему это? – всполошилась женщина.
Ночь, как известно, сдвигает сознание в сторону негатива, поэтому Егору не трудно была разрисовать картину в черных тонах.
– Сейчас бомбу изготовит... А вдруг дом взорвет?
– Ну, нет! – обмерев, подтянула ладошки к груди Варвара Даниловна и беспомощно мотнула головой.
– А вдруг?.. Ну а вы его пропустили к Маше... Я-то понимаю, что у вас проблемы с зятем, но там, – Егор поднял палец вверх и в сторону Кремля. – Там не поймут!.. Ну да ладно, это уже не мои проблемы...
Он дал понять, что собирается уходить, и женщина судорожно схватила его за руку.
– Постой! Что же мне делать?
– Ну, не знаю... У вас телефон девятой квартиры есть? Если есть, позвоните Маше, скажите, что звонили из милиции, сказали, что наряд сейчас прибудет...
– А смысл?
– А этот, террорист который, среагировать должен. Или в квартире забаррикадируется, или наутек... Я думаю, что удерет. Так для вас лучше будет...
– Хорошо, я попробую.
Варвара Даниловна при нем набрала номер, дозвонилась до хозяйки квартиры и сказала, что к ней домой едет наряд милиции.
– Зачем?.. Ну, я не знаю зачем... Мне позвонили, я передала...
На этом разговор закончился. Егор вышел во двор и снова притаился за кустом сирени.
Ждал он не долго. Смуглый не стал пытать судьбу и решил переждать неприятный момент в джипе в компании своего напарника. А может, он и вовсе собрался уехать. Мало ли, вдруг рыльце в пушку. Нахимичил с Машей и бежит от греха подальше.
Так или иначе, он вернулся к машине, открыл дверцу и, увидев труп своего дружка, замер в оцепенении. Пока парень хлопал глазами, Егор успел подкрасться к нему со спины и рукоятью пистолета ударить парня по затылку.
Обмякшее тело он запихнул в машину, сам залез внутрь, связал руки поясным ремнем. И еще на всякий случай запятнал пальцами смуглого рукоять своего пистолета, бросил оружие под сиденье. Вдруг менты остановят, будет на кого труп списать... Взамен своего «Чезета», он обзавелся бесшумным «ПСС», обнаруженным в ножной кобуре. Хорошо подковался парень, ничего не скажешь.
До Битцевского парка рукой подать, а Егор знал там парочку глухих мест, где даже днем можно было творить безобразия, не опасаясь возможных свидетелей.
Он загнал машину в одно из таких мест, но смуглый к этому времени в чувство так и не пришел. Егор обследовал багажник машины, обнаружил там складную садовую лопатку в товарной упаковке. Видно, ее держали здесь на всякий похоронный случай... Это случай сейчас и настал.
Егор привел смуглого в чувство, но развязывать его пока не стал. Присел перед ним на корточки, улыбнулся ему с фальшиво-издевательским радушием.
– Ну что, будем знакомиться? Егор.
– Джинн... Э-э, Женя, – обескураженно поправился парень.
– Джинн?! Слышал я про одну сволочь, которую Джинном зовут. Он мою Нику насиловал... Это случаем не ты?
– Нет! – пугливо вздрогнул смуглый.
– А мне кажется, что да... Ты за мной охотился, да, Джинн? А сам в роли дичи оказался. Почему так, а? Может, тебя кто-то за мою Нику наказал? – зловеще приподняв нижние веки, спросил Егор.
– Да не было ничего! – залебезил Джинн.
– А с Машей ты что сотворил?
– Ничего... Она сама!..
– И Ника сама?
– Ну, ее Леон на иглу посадил... А Машка, по жизни, шлюха. Порядочной прикидывалась...
– Да меня твоя Маша не напрягает. Ты мне за Нику ответишь... Леон, значит, на иглу посадил?
– Он!
– А Леон все на тебя валил!.. Хорошо вы устроились, я смотрю... Но я вас еще лучше устрою. Оба в одной могилке лежать будете. Дуб желуди на вас ронять будет. А вдруг прорастете, а?
– Н-не надо! – жалобно пробормотал Джинн.
– Ну что не надо, если Леон уже того. Теперь твоя очередь... Хотя у тебя есть шанс.
– К-какой?
– Да такой, которым твой дружок не захотел воспользоваться, – усмехнулся Егор. – А ведь я ему говорил, не попадайся мне на глаза. Отпустил его, а он обратно к вам... Не использовал он свой шанс, потому и нет его больше... Может, ты используешь?
– А как? – обнадеженно посмотрел на Егора смуглый.
– Да просто. Ты мне расскажешь, как выйти на Лайму, а я тебя отпущу. Если нет – опущу, в землю...
– Э-э, я не знаю, как на нее выйти. Надо ждать, когда она позвонит, назначит встречу...
Егор уже обследовал телефон Джинна – все, как в случае с Леней, ни единого занесенного в память номера. Информация о входящих звонках уничтожалась сразу и начисто. Чувствовалась школа.
– И кто такой Альбинос, ты не знаешь?
– Ну, как не знаю? Альбинос – это человек с нарушенной пигментацией кожи...
– Сейчас я тебе пигментацию кожи нарушу. Сначала она у тебя посинеет, потом позеленеет, ну а после станет пунцовой, когда гнить начнет. Но никто этого не увидит, потому что ты в земле лежать будешь... Кстати, яму выроешь сам.
Егор ударил Джинна кулаком в висок и, пока тот приходил в себя, развязал ему руки, вложил в них лопатку.
– З-зачем это? – жалко пробормотал он.
– Я же сказал, яму рыть.
– Но я не хочу!
– А кто тебя спрашивает?..
– Но я не знаю, как на Лайму выйти... – проскулил Джинн.
– И Леон этого не знал. И кто такой Альбинос, ведать не ведал... А ведь знал. И ты знаешь... Давай, давай, начинай... Пока выроешь, время пройдет, может, умная мысль голову посетит, одумаешься. Скажешь мне, как Лайму найти, глядишь, и отпущу тебя... А нет, вместе с Леоном похороню. На том свете дурака из меня делать будете. А здесь ваши не пляшут...
