Но странники едва взглянули на него. Один из них махнул ему рукой. Проваливай, мол. Но Еким не собирался уходить отсюда голодным.
Приглашения к столу он не дождался. Зато он жадно пожирал взглядом куски холодного кабаньего мяса, сырные ломти, поглощал разливаемую по чарам медовуху.
– Приятного вам кушанья!
Только напрасно он старался обратить на себя внимание.
– А не поделитесь со мной, добрые люди? – жалобно спросил Еким.
Это был глас вопиющего в пустыне.
– Я заплачу!
Странники лишь слегка оживились. Но никто не сказал ни слова.
– Золотой! – в воздухе блеснула золотая монета.
Путники дружно замотали головами.
– Два! – не сдавался оруженосец.
Но и этим он не смог перебороть прямо-таки ослиное упрямство этих недоумков.
– Три!.. Четыре... Пять?!.
– Десять! – бессовестно загнули цену странники.
– Согласен! – обрадовался Еким.
Он лихо соскочил с коня, отвязал от седла мешок с посудой и с ним в охапку подошел к обедающим счастливцам. Загадочно улыбнувшись, спросил:
– Что, калики перехожие, не хотите ли вкусить с серебра?
Он лихо высыпал посуду прямо на землю.
– Ого! – странники просто не в силах были сдержать своего восторга.
– Привычка, знаете ли! – величественно изрек оруженосец.
Но странники посчитали кощунством испачкать серебро снедью, которая и без того неплохо смотрелась на развернутом полотенце.
Странники допустили Екима к столу. И заговорили только после того, как он набил свой желудок.
– Удивил ты нас, – улыбнулся один из странников. – Как есть удивил... Откуда столько добра?
– Это мой походный набор, – самодовольно похлопал себя по брюху оруженосец.
– А не тяжело возить с собой?
– Да тяжеловато. Но я привык.
– Привычка – это хорошо... А мы вот привыкли после обеда играть в кости. Не хочешь ли сыграть с нами?
Еким гордился тем, что его разум способен держать в узде азартные порывы. И сейчас он не собирался изменять себе.
– На что будем играть? – облизнув губы, спросил он.
Ответом послужил увесистый кошель, брошенный вверх и пойманный рукой одного из странников.
Еким обладал завидной сообразительностью, поэтому легко догадался, что ставкой в игре будут золотые или серебряные монеты. Только вот не узрел он несоответствия между тугим кошельком и более чем потрепанным видом путников.
Странники ставили на кон золотые монеты. Он же играл на свою посуду. И, надо сказать, играл блестяще. Только почему-то все проиграл...
В азарте игры он хотел растрясти свой кошель с золотом, но странники отказались.
– Нам уже некогда... – сказали они. – Пора идти... А свою утварь можешь забрать с собой. Мы играли в шутку...
Еким чуть не взвыл от восторга.
– Так значит... Значит, я могу забрать все обратно?
– Конечно, можешь... Мы заберем себе только один кубок. Но ты сначала должен наполнить его водой. Сбегай, ручей тут рядом. А мы пока соберем утварь в мешок...
Растроганный их великодушием, он побежал к ручью.
Вернувшись, он застал странников на прежних местах. Мешок с посудой был полон и приторочен к седлу. По другую сторону к седлу был прикреплен кошель с золотом.
– Ах да, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Еким. – Я должен вам десять золотых!
– Не надо! – дружно замотали головами странники. – Нам хватит одного кубка!
– Спасибо вам за все!
Восторженные чувства выдавливали из глаз слезы. Еким чуть не расплакался от умиления.
Он оседлал своего коня, еще раз поблагодарил добрых странников и отправился своей дорогой.
Очень скоро он проголодался. Затем он почувствовал настоящий голод. Но утолить его было нечем. Вдобавок ко всему с небес на землю хлынул самый настоящий ливень.
Промокший до нитки, злой и голодный, Еким с трудом продирался вперед по размытой лесной тропке. Он проклинал разбойников и свою судьбу. А тут еще какая-то ветка больно хлестнула его по лицу.
– Черт! – выругался Еким.
Где-то он уже слышал, что черта поминать опасно. Но только сейчас он познал эту истину на собственной шкуре.
Откуда-то со стороны потянулся легкий шелест. Конь его вздрогнул, дико заржал и встал на дыбы. Седок вылетел из седла и плюхнулся в глубокую грязевую лужу.
Еким сумел выбраться из лужи. Его конь лежал на боку и бился в предсмертной агонии. Из шеи торчала большая толстая стрела.
«Разбойники!» – мелькнуло в голове.
Еким не хотел ударить в грязь лицом перед лесными братьями. Но так уж вышло. Страх швырнул его в знакомую лужу грязи.
Только напрасно он боялся разбойников. Здесь их не было и в помине. А стрела была пущена из самострела, поставленного для охоты на дикого зверя.
Еким совсем упал духом. Но это не помешало ему двинуться дальше на своих двоих. С собой он взял меч, кошель с золотом и мешок с серебром.
Лес поглотила безлунная ночь, а он все шел и шел. Остановился, когда увидел какой-то огонек, чудом пробившийся сквозь дикие полчища деревьев. Возможно, кто-то развел костер, готовит на огне ужин. Мысль о еде придала Екиму сил, и он со всех ног побежал на огонек.
Тропинка вывела его на какую-то полянку среди леса. Здесь было много каких-то непонятных холмиков, утыканных камнями. Из одного такого холмика исходило странное свечение.
Еким вдруг понял, где он оказался. Он попал на кладбище, а вокруг могилы. И этот ужасный свет... Это сама смерть пришла за ним!..
Оруженосец попробовал бежать с этого страшного места. Но ужас сковал его тело, ноги отказывались его слушать. А тут еще какое-то шевеление сзади.
Новая волна страха смыла оцепенение. Еким обернулся... Лучше бы он ничего не видел!
Перед ним стояло жуткое чудовище в белых перьях. Оно зловеще возвышалось над ним в свете выглянувшей луны. Его взгляд яростно блестел...
Чудище было одного с ним роста. Но у страха глаза велики. Еким видел в нем громаду в три сажени высотой и в две – шириной.
Всего лишь одно мгновение прошло, но это мгновение показалось ему вечностью.
В панике, с диким протяжным воплем, не разбирая дороги, он бросился наутек. Его и без того стремительный бег ускорен был жутким воем чудовища. Этот вой был как боевой клич, призыв к погоне.
Отважный оруженосец бежал куда глаза глядят. А глядели они на узкую тропку, кругом обходящую погост.
