– Оставьте его! – услышал он знакомый голос.
На арену выступил Евтроний собственной персоной. Он насмешливо смотрел на Алешу. Казалось, что он нисколько не боится богатыря. Неужели он думает, что жалкая горстка стражников сможет защитить его от богатырского гнева? Тем более что дюжина стоявших на арене гладиаторов вряд ли бы их поддержала.
Алеша понял причину его спокойствия. Из-за его спины выступили четыре воина с туго натянутыми цанграми. Они находились достаточно далеко от богатыря и в любой момент могли пустить в ход бронебойные стрелы.
Евтроний поднял руку, и стражники отступили.
– На берегу Охрида есть старая башня, – на последнем издыхании прошептал Дранко. – Там... Там ищи...
Это были его последние слова. Глаза его остекленели, голова безжизненно откинулась.
Алеша закрыл глаза другу, медленно поднялся, с угрожающим видом повернулся к Грегу.
– Молись, пес пакостный! – сквозь зубы процедил он.
Норманн отлично понимал, с кем имеет дело. Но страха своего не показал, скрыл его за гримасой презрения.
– Ты бросаешь ему вызов? – спросил Евтроний.
Алеша резко развернулся к нему.
– Я бросаю вызов тебе!
Подлый друнгарий даже бровью не повел, зато его стражники напряглись. В любое мгновение их стрелы могли сорваться с цепи.
– Ты не можешь бросить мне вызов, – усмехнулся Евтроний. – Ты – раб! А я – аристократ. Но я все же приму твой вызов. Только драться вместо меня будет Грег! Ты согласен?
Только коварный византиец мог так мужественно делать трусливые заявления.
– Я согласен, – кивнул Алеша. – Я буду драться с Грегом. А потом я займусь тобой... Или ты думаешь, твое предательство сойдет тебе с рук?
– О каком предательстве ты говоришь? – насмешливо посмотрел на него друнгарий. – Ты никогда не был мне другом, ты всегда был моим рабом. И я имею право делать с тобой, что захочу... Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Но ты очень ценный экземпляр. Я сделаю на тебе целое состояние...
– Ты думаешь, я буду драться?
– Будешь. Для начала ты убьешь Грега.
– Почему ты думаешь, что я стану его убивать?
– Во-первых, ты должен отомстить ему за своего друга. А во-вторых, есть правила. Надеюсь, ты уже ознакомлен с ними... Итак, ровно через десять дней на Ипподроме состоятся бои. И ты должен дать мне слово, что будешь участвовать в них. Ты хоть и раб, но мужественный и благородный воин. И если ты дашь мне слово, то будешь обязан его сдержать. Так ты даешь слово?
– Я даю слово, – кивнул Алеша.
– Тогда готовься, – усмехнулся Евтроний. – Ты будешь сражаться с очень сильным бойцом...
Не прощаясь, он повернулся к Алеше спиной и ушел. Бойцам было велено разойтись по своим кельям.
– Ну ты и медведь! Не думал я, что ты сможешь меня одолеть. А ты наголову меня разбил... Хорошо, что мы с тобой здесь сошлись, а не на Ипподроме, – с уважением глядя на богатыря, сказал македонец. – Ты бы остался под щитом, а меня бы унесли на щите...
– Ты думаешь, я стал бы тебя убивать?
– А куда бы ты делся? Тем более что ты дал слово Евтронию. И ты обязан его сдержать. Иначе тебе никто руки здесь не подаст...
– Я ему дал слово сразиться с Грегом.
– Нет, ты дал ему слово участвовать в боях на Ипподроме. Он объяснил тебе, что ты должен убивать. И ты после этого дал слово...
– Я же говорю тебе, что я буду драться с Грегом.
– Алеша, друг мой, разве не я говорил тебе, что мы не деремся друг против друга? Думаешь, Евтроний один такой, у кого есть свои гладиаторы? Нет, таких деятелей много. И каждый выставляет в бой своего человека. Ты будешь драться с бойцом другой школы, но никак не с Грегом... Евтроний – хитрый и коварный. Он знает, что ты не можешь изменить своему слову, и обманом вытянул его из тебя. Обман не обман, а дал слово – держи! Или я перестану тебя уважать... А что ты так переживаешь? Разве ты не убивал на полях сражений?
– Но ведь то в сражении...
– И это сражение. Для кого-то потеха, а для нас бой за жизнь. Убивай, чтобы выжить!
Как ни убеждал его Лев, Алеша не мог принять его философии. Но все же всерьез готовился к предстоящему бою. Хотя так хотелось нарушить обманом вытянутое слово...
Пробил час очередного испытания. Алешу заковали в цепи, посадили в клетку на колеснице и как опасного зверя повезли на Ипподром. Туда же отправился и Грег. Алеша очень надеялся, что ему повезет сойтись с этим негодяем в честном бою не на жизнь, а на смерть.
Ипподром находился рядом со знаменитым собором Святой Софии. Алешу провозили мимо, но была ночь, и он мало что увидел. Но все же, глядя на кресты на куполах, множество раз осенил себя крестным знамением. Он просил милостивого бога не осквернять его убийством невинной души раба-гладиатора. За Грега он не просил. И за Евтрония тоже...
Ипподром был построен, когда Константинополя не было еще и в помине. Его строили в те времена, когда город назывался Византием. Император Константин расширил его и усовершенствовал.
Это было грандиозное сооружение, вмещавшее в себя до ста тысяч зрителей. Хранилище языческих забав в эпоху христианства. В течение многих веков византийские императоры свозили сюда сокровища из других стран. Самым древним трофеем был обелиск Феодосия высотой двадцать пять метров. Его вывезли из египетского храма в Карнаке, где он был воздвигнут в честь Тутмоса III. Знаменитая змеевидная колонна из бронзы была доставлена сюда из храма Аполлона в Дельфах, где она была воздвигнута в память о победе над персами при Саламине и Платеях.
Много других красот увидел Алеша, когда в доспехах гладиатора выходил на страшную арену. Уже прошли конные бега, и сейчас зрители алкали человечьей крови.
Как и обещал Евтроний, Алеша выходил драться с Грегом. Но не против него, а вместе с ним. Должна была состояться групповая схватка. Пять бойцов Евтрония против пятерки его соперника Феодосия. В одной связке с Алешей был и Лев.
Алеша ничего не имел против македонца. А вот зачем Евтроний подсунул ему Грега? Уж не для того ли, чтобы добавить зрелищности? Может быть, после победы над гладиаторами Феодосия должна состояться междоусобная стычка победителей? Но ведь для этого бойцы Евтрония должны были разбить наголову своего противника.
А сделать это было совсем не просто, если не сказать невозможно. Да, совершенно невозможно... Алеша не мог поверить своим глазам, но против него на арену выходили его друзья. Илья Муромец и Добрыня Никитич.
В это вообще невозможно было поверить. Но Алеша верил. Потому что сегодня должно было случиться чудо. Еще ночью у него появилось такое предчувствие.
Надо было видеть, как обрадовались Илья с Добрыней, завидев его. Предгрозовую тишину разорвал радостный рев муромского богатыря.
