Артем приложил палец к плотно сомкнутым губам. Ни звука! Немец где-то рядом!
Он вытер нож о форму убитого, сунул его обратно в сапог. Забрал винтовку, подсумок с обоймами – передал ее безоружному Камышину. Себе взял штык-нож от винтовки, автомат, запас патронов. Собрался уходить. Но Гурков снял с убитых и ранцы. Да, пожалуй, он прав. Сухой паек им не помешает.
Путь продолжали осторожно. Впереди шел Артем, оглядываясь, прислушиваясь. Но все было спокойно.
Утром они услышали взрывы, выстрелы. Где-то западнее шел бой. Но скоро все стихло. Видимо, немцы подавили оборону окруженной советской части. Но нет, снова загрохотало.
Артем подходил к дороге, когда послышался шум моторов. Машины шли на восток, в сторону фронта. Немцы подбрасывают подкрепление. Но каково было его удивление, когда он увидел советские танки – новые «Т-34» и старые «БТ-7». Позади них на полуторках двигалась пехота. Солдаты в касках, с автоматами, винтовками. Борта забиты плотно. Ни единого свободного места.
Артем не выдержал, выбежал на дорогу. Замахал руками, требуя остановиться. Но машина проносились мимо. Отреагировала только зеленая в маскировочных пятнах «эмка». Свернула на обочину, резко остановилась. Из машины выскочил какой-то полковник с пистолетом в руке. Брови на переносице, взгляд-молния.
– Кто такой? – резко и с опаской спросил он.
– Капитан Гудимов, летчик. Тут генерал раненый…
– Генерал? – поморщился полковник.
Ему не то чтобы было наплевать на раненого генерала. Просто он понимал, что его придется взять с собой. А у него явно не было желания возиться с ним.
Он остановил полуторку. Приказал солдатам, сидящим в ней, взять генерала на попечение. Туда же впихнули Шмытко и Камышина. Для Артема и Гуркова пришлось останавливать еще один борт. Полковник не скрывал своего раздражения. И зачем он вообще остановился – читалось на его лице. Зато он облегченно вздохнул, когда все разместились по машинам. И тут же скрылся в своей «эмке».
В машине Артему объяснили, что это выходили из окружения остатки мотострелковой дивизии. Командир полка выделил для прорыва полтора десятка танков и два десятка автомобилей. С остальных слил бензин и сжег, чтобы они не достались врагу. Он не смог посадить на транспорт весь личный состав. О чем очень жалел. Пешие подразделения он бросил на прорыв вражеского кольца. В результате ожесточенного боя был достигнут успех, и в прорыв была брошена моторизированная группа, которая и подобрала Артема. Она и должна была прорваться к своим. Генерал же остался в составе пеших подразделений, которые сейчас прикрывали отход группы.
Комдив и оставшиеся с ним люди были обречены. Но благодаря их мужеству моторизированная группа имела шанс окончательно вырваться из окружения.
Солдаты ехали молча. Артем физически ощущал исходящее от них напряжение. Хоть аккумуляторы заряжай. В любой момент на пути колонны мог возникнуть мощный вражеский заслон. Но куда больше бойцы и командиры боялись атаки с воздуха. Артем тоже напряженно всматривался в небо. Погода не совсем летная. Ветер, плотная облачность. Но это все же не исключало появления истребителей и штурмовиков.
Но авиация так и не появилась. Зато на исходе того же дня в темное время суток моторизированная группа на полном ходу ворвалась в расположение какой-то гитлеровской части. Пехота покинула машины, перестроилась в боевой порядок и двинулась вслед за рассредоточившимися по фронту танками. Завязался бой. Фактор внезапности, танки, боевой опыт солдат и командиров сделали свое дело. Моторизированная группа прошла через порядки немцев, как нож сквозь масло, прорвала линию фронта и соединилась с войсками Западного фронта.
Артем тоже вышел к своим. Но генерала Круглова он больше не видел. Только слышал, что его отправили в госпиталь. Его же самого ждало разбирательство. Из какой он части, когда и при каких обстоятельствах попал в окружение, не был ли у немцев в плену. Особисты связались с командиром его бригады, но тот ничего им по телефону объяснять не стал. Самолично прибыл за Артемом, вырвал его из цепких рук чекистов и увез в часть. Впрочем, особисты не очень-то и пытались удержать его. Зачем им связываться с Героем Советского Союза, когда у них в руках находятся рядовые окруженцы численностью до батальона. Вот где можно выполнить план по разоблачению врагов народа.
Глава восьмая
Ноябрь 1941. Тушино.
Московская область.
Окруженные под Вязьмой армии вели отчаянную борьбу с брошенными против них немецкими дивизиями. Эта борьба сковала наступательный порыв гитлеровских войск и позволила советскому командованию принять меры по укреплению Можайской линии обороны. Но, увы, и эта линия не смогла остановить немцев. Наступление по плану «Тайфун» продолжалось. Тринадцатого октября войска западного фронта оставили Калугу, пятнадцатого – Калинин, восемнадцатого – Малоярославец и Можайск. На правом фланге наступления танковая армия Гота вплотную подошла к Туле.
Воздушные армады Геринга рвались к столице. Двадцать восьмого октября в результате налета бомбардировочной авиации на территорию Кремля упали пятнадцать фугасных и несколько зажигательных бомб. Дважды бомбы попадали в здание Кремлевского арсенала. Вражеской бомбой была разрушена боковая часть Большого театра…
В бою над вражеским аэродромом эскадрилья Артема Гудимова безвозвратно потеряла четыре машины. Капитан Лодыгин сумел вывести уцелевшие самолеты и благополучно вернуться на свой аэродром. За октябрь число самолетов сократилось до четырех. В начале ноября бригада особого назначения была преобразована в истребительный полк и передана в распоряжение командующего Московской зоной ПВО. Артем остался во главе своей эскадрильи, численность которой сократилась до размеров звена.
По прибытии на новый аэродром ему были обещаны новые машины.
Артем с головой был втянут в военную кутерьму и даже не сразу понял, что значит для него Тушино. Только спустя какое-то время до него дошло, что это его родные места. Здесь он начинал летать, здесь он познал первую любовь и горечь расставания с любимой девушкой… Именно на один из аэродромов Тушино и должен был перебазироваться его полк. Вот так, война дошла до его отчего дома, она угрожает его родным и близким…
Седьмого ноября на Красной площади состоялся парад частей Красной армии, уходящих на фронт. Артем же в знаменательный день возвращался домой.
Аэродром был готов к принятию самолетов полка. Боевые машины одна за другой садились на расчищенную полосу, заруливали на стоянки.
Тушино уже давно стал прифронтовой зоной. Его начали бомбить еще с августа, как важнейший стратегический объект оборонного значения. Здесь производились новые самолеты и двигатели к ним. Поэтому немцы так рвались уничтожить авиационные заводы.
Заводы уже эвакуированы. Но и враг уже не под Смоленском, а у самых ворот Москвы. В Тушине готовились к обороне. Город был окружен противотанковыми рвами, бетонированными гнездами противотанковых орудий и пулеметных установок, по дорогам расставлены противотанковые ежи, надолбы из чугуна и бетона, проволочные заграждения. В парках и лесочках Тушина ждали своего часа дальнобойные и зенитные орудия. Окна домов оклеены бумажными крестами, строжайшая светомаскировка. Всюду военные. На аэродромах базируются полки истребительной и санитарной авиации. Одно слово, война… Артем даже удивился, когда увидел небольшую толпу гражданских людей. Они подошли к аэродрому, чтобы встречать боевые самолеты… Почему-то сразу вспомнился воздушный парад тридцать девятого, он и Влада в толпе зрителей… Где она сейчас, эта Влада?
