Рыбник залез на нары, лег на бок, спиной к Радилову, подложил руку под голову и затих.
Льва подмывало спросить, что знает он про Берулова и Горшкова, но он молчал. Ждал, когда Рыбник сам заговорит. Но шло время, а тот молча думал о своих проблемах. Только за ужином с пренебрежением спросил, как Радилов может есть такую бурду, которую подал надзиратель. На этом разговор и закончился.
А ночью дежурный мент принес ему битком набитый пакет с провизией. Именно этого Рыбник, похоже, и ждал. Особого удивления он не выказал, но радостью своей поделился. И продуктами тоже. Колбаса, сыр, печенье, масло, апельсины, французская булка, сладкая вода… Все это парень выложил на импровизированный стол, а шмат сала припрятал.
– Сало – это жизнь. Без сала в тюрьме долго не протянешь… Слышь, а тебе чо, братва ничего не подогнала? – будто спохватившись, спросил он.
– Да я не просил, – пожал плечами Радилов.
– А говоришь, что в авторитете, – пренебрежительно усмехнулся громила. – Да ты не переживай, я давно уже понял, что ты волну прогнал… Авторитет – это когда бизнесмены с тобой делятся. Когда ты говоришь, а они в рот тебе заглядывают… Ты с бизнесменами никогда в баньке не парился?
Радилов закрыл глаза, изображая удовольствие от общения с колбасой. Вроде как потому и на вопрос не ответил… Не парился он в баньке с бизнесменами, не стриг с них купоны. Ну и что? У него все еще впереди.
– А я парился. Мы его с женой на пару подвезли. Его в сауну отправили… шубу на него надели – и в сауну. А жену в трапезную повели. Я ее уже почти раскрутил, накормить конкретно собрался, а тут Кипяток. Хорош, говорит, дозрел болезный… Бабки платить не хотел, потому и в сауну его повезли… А жена у него симпатичная. И кормушка четкая. Жаль, что бизнюк рано сломался, а то бы скормил ей чижа…
Радилов подумал о Ладе. Счет в игре с ней он открыл еще позавчера, в машине. Потом повез к себе домой, взял по пути шампанского, фруктов, наполнил водой ванну, зажег там свечи, без всяких проблем закатил второй шар… Был момент, когда возникло желание ее задушить. Но ей вдруг захотелось спать. Он уже на третий шар нацелился, а ее вдруг в сон потянуло. Но ничего, обошлось без насилия. Девочка поняла, что нельзя отказывать тому, кто ее поит и кормит. Ведь она уже знала тогда, что Радилов брал ее на содержание.
Она сейчас у него дома. Переживает, наверное. Ничего, скоро его отсюда выпустят, и они снова будут вместе… А если нет? Если Берулов и Горшков раскололись? Если менты уже собираются предъявить ему за оружие? Если он влетит, то минимум лет на десять. Лада точно его не дождется. А он изведется, представляя ее в чужих объятиях. Он уже сейчас готов был убить всех, кто спал с ней до него. Одного, кстати, уже убил…
– Эй, с тобой все в порядке? – озадаченно спросил Рыбник.
– А что такое?
– То кисляк на лице, то лыбишься, как придурок…
– Ты за базаром следи.
– А то что?
– Я ведь и навесить могу.
– Да? А я думал, бригадой своей будешь пугать, – ухмыльнулся громила. – «Стрелку» мне забьешь… Знаешь, хотел бы я забиться с тобой на «стрелку». Пусть со стрельбой, лишь бы там, на свободе… Мне теперь свобода не светит…
– Чего так?
– Говорю же, со стволом взяли.
– И что?.. Кипяток с ментами договориться не может?
– Может. Но не станет этого делать.
– Почему?
– Если скажу, смеяться будешь. Хотя мне лично не до смеха… На вот, апельсинчик пожуй. За мое здоровье.
– Да я не люблю, кислые они.
– Апельсины?!. Ты что, апельсины никогда не ел? Ну ты деревня, в натуре… Апельсины – сладкие! Это лимоны кислые.
– У меня кислотность повышенная, мне все кисло.
– Это не простые апельсины, – загадочно усмехнулся Рыбник. – В них спиртоган закачан. И градус есть, и закусь тут же. Нормально?
– Ну, если так…
Алкоголизмом Радилов не страдал, но на выпивку повело так, что апельсин захотелось съесть целиком, прямо с коркой.
Апельсин оказался суховатым, но недостаток естественного сока заменил спирт. Много спирта. Радилову хватило одного плода, чтобы захмелеть. А Рыбник уже протягивает второй.
– Ты, это, хотел сказать, почему Кипяток тебя отсюда не вытягивает, – напомнил Радилов.
Рыбник внимательно посмотрел на него.
– Ты хочешь это знать?
– Интересно…
– А может, тебя менты ко мне подсадили? – зло сощурился громила.
– Чего? – встрепенулся Радилов.
– Мало ли…
– Вообще-то тебя ко мне подсадили.
– Ну да, сначала тебя посадили, потом меня к тебе… Я знаю эти ментовские разводки… Ладно, расслабься. Может, я и ошибаюсь…
Рыбник замолчал. Убрал остатки трапезы в пакет, съел еще один апельсин, закурил. Какое-то время лежал, молча думая о чем-то. Затем достал еще пару апельсинов, один протянул соседу. Отказываться Лев не стал.
Он уже спал, когда Рыбника потянуло на откровения:
– Ты это, извиняй, братан, если разбудил. Просто мусора такие падлы, что все могут… Ты думаешь, почему Кипяток меня отсюда не вытянет? Потому что у него договор с ментами. С ментом… Городового знаешь?
– Как не знать… Я, как только его увидел, понял, что с ним будет нелегко, – спьяну признался Радилов.
– Ты понял?.. Да это, братан, уже все поняли. Если Городовой на тебя сел, то, пока ты сам не сядешь, он с тебя не слезет… Ты думаешь, чего Берула с Горшком замели? А то, что эти придурки на Городового наехали. А он ломом опоясанный, его хрен заломаешь. Он сам этих придурков на раз-два заделал. Даже за волыну хвататься не стал… На него как-то раз три бандита тюменских жестко наехали, со стволами, все такое. Так он их всех уделал. Двоих наглухо, третьего закоцал… Да и не только это… Заговоренный он, этот Городовой. Думаешь, это должность такая? Ну, раньше было, при царе… Нет, здесь не то. Знаешь, кто в доме живет? Домовой. А в городе кто? Городовой! Порядки свои устанавливает, и ничего не попишешь, потому что нечистая сила… Короче, Кипяток знал, что с ним лучше не связываться. Так знать – это одно, а совсем другое, когда Городовой за шкварник хватает. Он Кипятка за грудки взял, к стенке прижал… Берул с Горшком на бизнесмена одного круто наехали, а Городовой его взял и отбил. Вот он и говорит Кипятку: или я тебя закрою, или ты бизнесмена этого мне сдашь. Ну и Берула с Горшком тоже мне отдай, говорит. Или на киче, говорит, сгниешь…
– И что, Кипяток их сдал?
– Ну да, и бизнесмена сдал, и Берула с Горшком… И меня…
– Мусору?
– Что, не веришь?
– Да как-то не очень…
– А еще авторитетом себя называешь, – пренебрежительно хмыкнул Рыбник. – У нас в авторитете тот, кто с Махором на короткой ноге. Если бы ты с ним знался, то знал, что Кипяток у него был, на Городового жаловался. Надо, говорит, с этим страшным лейтенантом что-то решать. А Махор ни в какую. Потому что Городовой никого не боится – ни черта, ни вора. Даже начальников своих на хер посылает, если они ему мешают…
