– Короче, дело на сто миллионов, – словно бы невзначай бросил Сундук.
– Я весь внимание.
– Я тебе много помогал.
Ну вот, началось.
– Конечно, ведь я отстегиваю тебе от прибыли. Чем выше прибыль…
– Я не о том. Ты должен мне помочь.
– Всегда готов. В разумных, как говорится, пределах.
– Да? А если не в разумных? – впился в него тяжелым взглядом Сундук.
Леванов напрягся. Промолчал.
– Короче, у меня намечается крупная сделка. Нужны бабки. Пять миллионов долларов. И ты дашь мне кредит.
Безвозвратный кредит.
– Но у меня нет таких денег.
– Есть! – жестко отрезал Сундук. – И ты мне отдашь эти бабки.
Вот он, беспредел.
– Но я же тогда задохнусь.
– Не задохнешься. У тебя есть резервы. Повторяю, я тебе много помогал. Ты мне многим обязан. Короче, бабки перегонишь на Кипр.
– Кредит ты не получишь, – набрался смелости Леванов.
Все, пора ставить точку в их отношениях.
– Подумай, хорошо подумай.
Сундук откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол Леванова, достал сигарету, прикурил, смачно затянулся.
– А чего думать?
– Жизнь у тебя одна. А она стоит больше, чем пять миллионов «зеленых».
– Денег ты не получишь.
Давид Сергеевич чувствовал себя все уверенней.
– За мной сила, сотня пацанов.
– За мной тоже.
– Да? – удивленно вскинул брови Сундук. – И какая?
– Я не обязан перед тобой отчитываться.
– Вот, значит, как! Быстро люди забывают добро.
– Но они очень долго помнят зло.
– Ух ты, философ хренов! Короче, последний раз спрашиваю. Бабки даешь?
– Нет!
– Ну тогда жди.
– Чего ждать?
– Сам знаешь.
Жди смерти. Ладно, посмотрим.
Сундук поднялся на ноги и, не глядя на Леванова, спокойно направился к выходу. От него веяло смертельной опасностью.
Давид Сергеевич принял вызов и чувствовал себя героем.
Не, ну этот «карась», в натуре, охренел. Нахапал под себя бабок, а делиться не хочет. Пора резать «кабанчика».
Жора Сундуков разменял уже четвертый десяток. За тридцать два года семь лет он отдал «хозяину». За вооруженное ограбление срок мотал. На зоне держал марку. На волю вышел уважаемым человеком. В девяносто первом откинулся и сразу за дело. Пацанов стоящих в своем районе подобрал и давай коммерсантов дербанить. Дальше – больше. Наркотики, девочки, краденые автомобили. Три банка под свою «крышу» взял. Один из них «Экстра-класс».
Два года он «откармливал» Леванова, козла вонючего. Самая пора настала дербануть гада по полной программе. А он, видал, зубы показывает. Да оно и понятно. Пять «лимонов» баксов, он бы сам кому угодно за эти бабки глотку перегрыз.
У Жоры все спланировано на два хода вперед. Леванов отказался от его «предложения». Что ж, теперь ему самое время умереть. Все свое состояние он завещал жене, Лерке, лярве этой белокурой.
Ох и красивая бабища! Он ее сам целый год имел, ни к кому и близко не давал подойти. Потом она ему поднадоела. Тут как раз она случайно встретилась с Левановым. Тот и растаял. Руку и сердце предложил. Лерка к Сундуку за советом. Как, мол, быть?.. Дал он ей свое благословение и наказал примерной женой быть. Чтобы муж на нее составил завещание. Лерка старалась, ни разу хвостом не вильнула и стала единственной наследницей мужа. Не терпится суке богатой вдовушкой остаться.
Лерка – свой человек. Он через нее не пять, а все десять «лимонов» баксов сорвет. Но пару «лимонов» ей оставит, даже поможет на заграничный счет перекачать. Банк, конечно, пойдет прахом, но это уже не его заботы.
Сундук сел в свой лимузин.
– Ну че? – спросил Тарас, его «правая рука».
– Че, че. Мочить «карася» будем.
– Куй железо, не отходя от кассы.
Блин, одни философы кругом.
Через час после того, как ушел Сундук, Леванов имел серьезнейший разговор с начальником службы безопасности. Бывший полковник из ГРУ, Степан Игнатов, был асом своего дела. Он сразу понял, какая крутая каша заварилась. И готов был ее расхлебать.
– Давид Сергеевич, не волнуйтесь. У меня все под контролем.
Хотелось бы на это надеяться.
Из банка Леванов выходил в восьмом часу вечера. «Роллс-Ройс» мягко подкатился к подъезду, но дойти до него банкир не успел. Откуда ни возьмись появился задрипаный «Москвич» грязно-зеленого цвета. Из окна высунулся автоматный ствол.
Слева от Леванова шел Матвей, двухметровый громила необъятных размеров. Он отреагировал молниеносно. Резко рванулся вперед, развернулся и всем своим телом закрыл банкира. Четыре пули одна за одной впились ему в спину. Он упал вместе со своим драгоценным шефом.
Остальные три телохранителя выхватили малогабаритные пистолеты-пулеметы «узи». «Москвич» превратился в решето. «АКС» в нем замолчал, но мотор не заглох, водитель и колеса остались целы. Машина ушла из сектора обстрела и скрылась за ближайшим поворотом. Преследовать ее никто не стал.
Матвей остался жив. Пули испортили тяжелый бронежилет, но шкура его осталась цела. Он поднялся с земли сам и помог принять вертикальное положение Леванову. Его лицо кривила страдальческая гримаса. Хорошо ему досталось. Четыре сильнейших удара по спине, боль неимоверная.
– Я же говорил, у меня все под контролем, – подбежал к Леванову Игнатов. – Я уже достаточно успел изучить повадки Сундука. Он жалит без промедления, но и мы не лыком шиты.
Виктор Ефремович Толкунов жил в однокомнатной квартире, обставленной по-спартански – все только самое необходимое. Под пятьдесят ему, но ни жены у него, ни детей. Семья – помеха в службе, так он считал вполне искренне. А служба для него в этой жизни значила все. Даже любовниц у него никогда не было. Разве что редкие случайные связи.
Полгода назад в Организации случилась осечка. Один из его ликвидаторов устранил уголовника, но сам попал в переплет. Пулю в бок получил, еле до дому добрался. С ним жила девушка, и она его спасла. Четверых человек ликвидировала, да так профессионально. Потом на Организацию захотела работать.
Толкунов заподозрил неладное. Вдруг это попытка внедрения с определенным заданием? Слишком уж высок был уровень подготовки девушки, чтобы поверить в случайность. Целый месяц держал он Ольгу под «колпаком»: проверял, выяснял, узнавал. Оказывается, она дочь подполковника армейского спецназа. С детства он ее всему, чем сам владел, учил. А потом отца убили бандиты. Она отомстила за него, собственноручно расправилась с одним «бригадиром». Связь с какой-нибудь секретной организацией не прослеживалась. Сомнения на ее счет отпали.
