Но раздевать Женю я не стал. И даже грязных намеков делать не стал. Слишком чиста она для таких намеков. Во всяком случае, мне так казалось.
– Чай, кофе? – галантно осведомился я.
– Если можно, чай.
– Можно. А кофе нельзя. Нету. Я сейчас.
Стаканы у нас в комнате были, на кухне я обнаружил закипевший чайник. Ситечко, заварка, сахар-рафинад – все на месте.
– Чай готов. О чем говорить будем?
– Не знаю, – пожала плечами Женя.
Она смотрела на меня, как провинившаяся первокурсница может смотреть на грозного преподавателя. В общем-то, она и была первокурсницей, но я-то не преподаватель. И она передо мной ни в чем не провинилась.
– Тогда зачем к порядочным парням на улице пристаешь? – спросил я, улыбкой давая понять, что это шутка.
– Сама не знаю. Увидела, позвала.
– И позвала она порядочного парня. А парень, скотина, оказался непорядочным.
– У тебя хорошее настроение? – грустно спросила она.
– Ну, можно сказать, что да. Тебя вот увидел, и настроение поднялось.
– А я тебя увидела, и мне стало грустно, – печально улыбнулась Женя.
– И как мне разогнать твою грусть-печаль?
– Никак. Я знаю, ты любишь Майю.
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться спокойным.
– И что с того?
– Ничего, – удрученно пожала она плечами. – Хотя... Мне кажется, что ты бы сейчас мог быть со мной. Ну, если бы я тогда не ушла. Ну тогда, помнишь, на пристани. К тебе тогда Майя подошла, я видела.
– Тебе не надо было тогда уходить, – серьезно сказал я. – Возможно, ты права. Возможно, все было бы иначе.
– Правда? – просияла она.
Но прилив счастья не достиг своего пика. Эта волна отступила назад под натиском горького сожаления. Я видел, что Женя очень хочет быть со мной. И очень жалеет о той своей глупой выходке в день нашего знакомства. Мы не успели тогда зацементировать наши отношения, поэтому все так легко разрушилось. Теперь у меня есть Майя. Она повзрослела, изменила свое представление о жизни. Она уже не та легкомысленная и ветреная особа, которая сама не знает, чего хочет. Она любит меня по-настоящему, строит на будущее реальные планы, в которых видит себя моей женой. И я вижу себя ее мужем.
– Но я действительно люблю Майю, – сказал я.
– Да, я знаю.
Она смотрела на стакан чая, но не видела его. Отрешенный взгляд, окаменелая улыбка на губах. Не видела она стакан, но руку к нему протянула. Оторвала его от стола, но не удержала в трясущейся руке. Стакан упал на пол и разбился.
– Ой, сейчас уберу! – встрепенулась Женя.
– Да ладно, не надо, я сам.
Но удержать я ее не смог. Она склонилась, начала собирать осколки. Нет бы принять ее помощь, так я попытался вернуть ее на место. И сделал это неловко и глупо. Обнял ее двумя руками. И в это время в комнату вошла Майя.
– Та-ак! – возмущенно протянула она. – И кто мне объяснит, что здесь происходит?
Я, конечно, мог объяснить, но Майя не стала меня слушать.
– Что, замену мне нашел? – язвительно и с осуждением спросила она.
– Ты не так все поняла.
– Что, продал меня, теперь с ней, да?
– Я?! Тебя продал?! – оторопело уставился я на Майю.
– А разве нет?! Игорь тебе деньги предлагал?!
– А-а, это. Да, предлагал. Но...
– Не хочу тебя слушать! – закрывая уши, взвизгнула она.
Резко развернулась ко мне спиной и пулей выскочила из комнаты. Пока я соображал, бежать за ней или нет, ушло время. И когда я все же отправился ее догонять, было уже поздно. Не думал я, что Майя может развить первую космическую скорость. Вернулся в комнату, но не застал там Женю. Она тоже ушла.
Майю я увидел на следующий день. Выследил ее в перерыве между первой и второй парой, подошел к ней. Но встретил яростное сопротивление.
– Не подходи ко мне!
Она не просто шарахнулась от меня как от чумного, но еще и вытянула вперед руки, отгораживаясь от меня. Неистовый гнев, истерический всплеск нездоровых чувств.
– Я тебе еще раз говорю, ты не так все поняла, – начал было я.
Но Майя снова заткнула уши.
– И насчет денег.
– Я сейчас буду кричать!
Я понял, что Майя не шутит. Впрочем, она уже и без того подняла хай. Вокруг нас уже собирались зеваки.
– Ну и дура! – вспылил я.
И все же мне нужно было объясниться с Майей. Но я отступил, понадеявшись, что к завтрашнему дню Майя успокоится.
Завтра наступило, но Майя в институте не появилась. Домой к ней я идти не рискнул. Вдруг там, на своей территории, она будет еще агрессивней. И следующий день не принес мне встречи с ней. Зато я снова увиделся с Женей. Она проходила мимо меня с кипой книг в руках.
– В библиотеку? – спросил я.
– Угадал.
– Боюсь, что тебе нужно помочь. Но я не робкого десятка.
– Ну, если ты такой смелый, – улыбнулась она.
Если считать, что библиотека – лицо вуза, то можно сказать, что я учился в одном из самых лучших институтов страны. Библиотека у нас первоклассная – огромный выбор литературы, просторные залы – такое ощущение, что тишина в них закачивалась под давлением, как воздух в шины автомобильных колес. Можно говорить во весь голос, а все равно такое ощущение, будто вокруг гробовая тишина.
Но то ли слова наши тонули в этой тишине, то ли говорить нам было не о чем, но разговор не завязывался.
– Спасибо, что помог, – поблагодарила меня Женя.
– Да, пожалуйста.
И сказать больше нечего. Стоим, как два барана, пялимся друг на друга как на новые ворота. Сложные у нас отношения. Я нравлюсь ей, она нравится мне, но как будто камень преткновения между нами. Нам было о чем поговорить, но все наши мысленные порывы об этот камень и разбивались.
И тут меня осенило.
– Ты могла бы организовать мне экскурсию в краеведческий музей? – спросил я.
– Зачем?
– Ну, хочу побольше узнать о нашем имении. Ну, имении графа Сокольского.
– Разве оно наше? – удивленно повела бровью Женя.
– Если мы оба будем знать его тайну, значит, наше.
– Какую тайну?
– Граф Сокольский вернулся, – интригующе улыбнулся я. – И ты можешь его увидеть.
– Где?
– Пошли, покажу. – Я взял Женю за руку и завел ее в малый зал библиотеки.
