– Ну чего ты кипятишься? Дай в себя прийти.
Я пришел в себя. И склонился, как мне тогда казалось, к единственно правильному решению. Я сам рос без отца и прекрасно знал, что это такое. Своему ребенку я такого не желал.
А потом была встреча с Женей. Неловко, если не сказать грубо, я допытывался, не замечает ли она внутри себя каких-либо странностей. Похоже, вид у меня был при этом таким глупым, что она не просто догадалась, но еще и посмеялась надо мной.
– Ты думаешь, что я беременна? Спасибо за заботу, но ничего нет.
Уверенности в ее словах не было. Да и какая могла быть уверенность, если в последний раз у нас было совсем недавно, вчера. Зато улыбка на губах ярко сияет. Весело ей оттого, что я такой глупый. И приятно осознавать, что я забочусь о ней. Знала бы она, чем вызвана такая забота.
– Может, все-таки покажешься врачу? – не сдавался я.
Улыбка сползла с ее лица, взгляд принял озадаченное выражение.
– Что-то случилось?
– Да нет, нормально все, – с показной беспечностью сказал я.
– Тогда зачем этот разговор?
– Представь себе, но я только что узнал, откуда дети берутся.
Было бы смешно, если бы Женя в это поверила. Но, похоже, она пропустила мое глупое объяснение мимо ушей. Ее волновало другое.
– Ты боишься, что у нас может быть ребенок? – обеспокоенно спросила она.
– Нет, конечно. Хотя... Мы еще молодые, а ты вообще на первом курсе. Надо бы поберечься.
– Все зависит от тебя.
Ее пожелание было воспринято мною как руководство к действию. От меня зависело, быть ребенку или нет, поэтому наша с Женей встреча закончилась невинными поцелуями. Поцелуи. Когда-то они воспринимались как прелюдия к более серьезным отношениям. Сейчас же я воспринимал их как прелюдию к нашему расставанию.
Честное слово, если бы Женя по моей вине оказалась в интересном положении, я бы предпочел ее Майе. Но с Женей пока ничего не произошло. Создавшуюся неясность могло развеять только время. И дабы не попасть впросак, я продолжал встречаться с ней в ожидании, когда она преподнесет новость – не самую приятную в нашем положении, но избавляющую меня от всяких сомнений.
Но прошел месяц, другой, а Женя так и не потрясла меня такой новостью. Зато Майя поправлялась на глазах. Комбинезон сделался ей тесен, и в институте она стала появляться, как я когда-то предполагал, в платьях свободного покроя. Четвертый месяц, пятый. А на шестом у нее начались каникулы, которые должны были плавно перерасти в академический отпуск по уходу за ребенком. А я к этому времени успешно разобрался с летней сессией и государственными экзаменами.
Красный диплом и звание «лейтенант запаса» поставили крест на моих отношениях с институтом. Но свободным я себя не чувствовал. С одной стороны, меня притягивала Женя, с другой – Майя с не родившимся пока ребенком. Два месяца я стоял перед выбором, и вот настала пора, когда я должен был расставить точки над «i». Я принял решение, но, чтобы утвердиться в нем, провел небольшое расследование. Майя предлагала мне сходить к ее врачу, вряд ли ожидая, что я так и поступлю. Но я сходил к врачу и узнал, что в самом начале своей беременности она встречалась со мной. А я был далек от мысли, что Майя могла встречаться и со мной, и с Игорем одновременно.
И вот наступил тот день, когда я должен был поставить Женю перед свершившимся фактом. Ох, и долго я оттягивал этот момент, но все же это произошло. Вкратце, скрипящим от натуги голосом я обрисовал ей ситуацию и сказал, что ухожу к Майе.
– Пойми, она ждет от меня ребенка.
Я и сам понимал, что мои объяснения звучат более чем нелепо. Как понимал, что Женя не сможет их понять.
– Но это нечестно!
Я ждал, что за этим восклицанием последует тягостно-продолжительная истерика, но Женя больше ничего не сказала. Уронила голову на грудь и молча вышла из моей комнаты. Ушла, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Вслед за ней из этой комнаты вышел и я. И тоже для того, чтобы сюда не возвращаться. Закончилась моя учеба в институте, начиналась новая жизнь. Увы, в этой жизни не было места для Жени. И это при том, что в своем будущем с Майей я не был уверен.
6
По распределению я должен был ехать в далекий Казахстан. Мне, в общем-то, было все равно – не так страшен черт, как его малюют. Опять же, думал я, в любое время меня могли призвать на военную службу. Но призвали меня гораздо раньше, сразу же после выпуска. И все благодаря Майе, вернее, ее родному дяде, который занимал какую-то очень важную должность в областном военкомате. И служить мне выпало не абы где, а в славной мотострелковой дивизии, дислоцированной в нашем не менее славном городе.
Но прежде чем отправиться к первому в своей жизни месту службы, я должен был отгулять сначала свою собственную свадьбу, а затем отпуск. Родители Майи торопились выдать замуж тяжелую дочь, пока ее еще не совсем развезло. Торопились и успели. Шел шестой месяц беременности, но живот у Майи был не очень заметен. А грамотно пошитое свадебное платье вообще скрывало этот недостаток. Недостаток, который я должен был воспринимать как достоинство. Должен был, но почему-то не воспринимал. Ребенок, которого ждала Майя, казался мне обузой в этой жизни. Ведь я любил Женю. Но, в общем-то, я любил и Майю. И готов был полюбить нашего ребенка. Но каждый раз я представлял, как плачет в подушку брошенная мною Женя, и мне становилось не по себе. Иной раз хотелось схватиться за голову и бежать, бежать куда глядят глаза. Если без Жени, то вообще ничего не нужно.
Но все мои попытки сбежать из плена, в котором я оказался, закончились свадьбой. Загс, банкетный зал в столовой, пьянка-гулянка, все как положено. Изображая счастливого жениха, я находился в постоянном напряжении. Боялся, что среди гостей вдруг увижу Женю. Как же мне будет стыдно смотреть ей в глаза.
Но Женя не появилась. Зато вечером, в то время когда народ уже гулял вовсю, в толпе приглашенных гостей я вдруг обнаружил совершенно ненужного здесь Игорька. Пьяный, покачиваясь, с налитыми кровью глазами, он шел прямо на Майю. И, наверное, врезался бы в нее, если бы я не перегородил ему путь.
– Тпрр, лошадка! – осадил я его.
– А по башке? – злобно прошипел он.
Мне ничего не оставалось, как сделать ему больно и вывести на свежий воздух. Там я его и отпустил в надежде, что он немедленно исчезнет. Но Игорек не исчезал. И брызгал ядом, как бешеная собака слюной.
– Ты, урод! Ты еще пожалеешь!
– Еще слово, и я за себя не отвечаю. – Это было первое с моей стороны предупреждение.
Но Игорек ему не внял.
– Сука! Кровавыми слезами рыдать будешь!
Я не имел ничего общего с китайцами со всеми их последними предупреждениями. Поэтому от слов сразу перешел к делу. Подошел к Игорьку и ударил его в лоб самой мягкой частью кулака. Это был не только оглушающий, но еще и отрезвляющий удар. Парень понял, чем может закончиться для него моя повторная попытка вправить ему мозги. Понял и поспешно ретировался. Сел в новенькую «семерку» и был таков.
