Он прошел в гостиную, осмотрелся по сторонам.
– А Настя где?
– Ты издеваешься или как?
– Настя?! Ты?! – Вот когда глаза полезли на лоб.
И от удивления, и от восхищения.
– А то ты не понял.
– Так в том-то и дело, что не понял. Смотрю – потрясная красотка. А это ты.
– А я, по-твоему, не могу быть красоткой? – язвительно усмехнулась Настя.
– Да нет. Можешь. Я как-то не думал. А ты в самом деле – отпад!
Разумеется, Настя была польщена. Пыталась сдержать самодовольную улыбку, но бесполезно.
– Ты думаешь, я это не знаю? Знаю.
– И глаза у тебя сияют. Красивые у тебя глаза.
– А что, раньше были некрасивые?
– Ну-у. Но то, что не сияли, так это точно.
– Это я болела. Как Вадим меня бросил, так и заболела.
– Да, да, ты что-то говорила про него. Плохо, когда бросают. Но ты же выздоровела без него, – широко улыбнулся Юрий.
– Как это без него? – удивленно повела бровью Настя. – А эта чья, по-твоему, квартира?
– Его? – вмиг потускнел парень.
– Его. Он сейчас с работы вернется. Мы в ресторан пойдем.
– В ресторан? А после?
– После домой, куда еще.
– Сюда?
– Ну а куда же еще?
– И это, с ним.
– Ну не с тобой же!
– А со мной что, плохо?
– С тобой хорошо.
– Так в чем же дело? – вымученно улыбнулся Юрий.
– Сюзанне с тобой хорошо. Да и тебе с ней.
– Сюзанна?! При чем здесь Сюзанна?
– А при чем здесь ты? Я с Вадимом живу.
– Да, но мы же вместе. В смысле, кашу эту вместе заварили.
– Кашу? Заварили? Давай о горшках и поговорим. Ты мне так и не отзвонился. А я, между прочим, звонка ждала.
– А-а, это. Да все нормально. Даже более чем. Отец всех, кого можно, задействовал. Нашли Гошу, за жабры взяли. Он сейчас в следственном изоляторе.
– Ты хотел сказать, что в изоляторе временного содержания.
– А что, есть разница?
– Есть, и большая. Сначала обвинение предъявляют, а затем в следственный изолятор, под следствие сажают.
– Так ему предъявили обвинение.
– Какое?
– Убийство. Он же мою мать приказал убить.
– Он что, раскололся?
– Я так понял, что да. Отец этим делом занимается.
– А Евгения Эдуардовна? С ней что?
– Ты знаешь, я, если честно, не особо вникаю. Говорю же – отец там со всем разбирается. Если бы маму вернуть можно было, тогда бы и я подключился. Но маму-то уже не вернешь. Да и я кое-что сделал. Само собой, с твоей помощью. Если б не ты, даже не знаю, как бы раскрутилась вся эта карусель.
– Я так поняла, что у Гоши с твоим отцом были личные счеты. Что ты об этом знаешь?
– Ну, может, из-за этой, из-за Евгении. Я же тебе говорю, что нюансы меня не очень волнуют.
– Да, совсем забыла.
Настя вернула Юрию ключи от квартиры и от машины.
– Извини, я там не прибралась. Бегством пришлось спасаться. Машина здесь рядом, на стоянке.
– Могла бы и там остаться. Там бы до тебя не добрались. Охрана там.
– Шутишь? Какая там охрана? Фикция там одна!
Настя вспомнила полусонного охранника на проходной, страдающего одышкой сторожа в подземном гараже и женственного вида консьержа в подъезде. Самое большее, на что они были способны, так это позвонить в милицию.
– Ну не знаю, – нахмурился Юрий. – Ребята все видят, все замечают. Не скучала ты у меня дома, да? С мужчинкой ночевала, да?
– Если ты серьезно, то тебе лечиться пора. Я водителя Евгении Эдуардовны обрабатывала. Он у тебя дома ночевал. Что такое снотворное, знаешь?
– Да, если в постели жару задашь, то потом как убитый спишь.
Настя пристально посмотрела на него:
– Может, и задал он жару. А ты что, ревнуешь?
– Я?! Еще чего!
– Тогда зачем гадости говоришь?
– Я?! Гадости?! Ну спала и спала, что здесь такого? Я, вообще, зачем приехал.
– Деньги мне передать, – подсказала Настя. – Или мне как бы не причитается? Ведь не я же убийцу расколола, да?
– Да нет, причитается, двадцать тысяч, как договаривались.
– Договаривались на десять.
– Да, но я тебе не помогал, так что двадцать. Да и не в деньгах дело. Отец тебя видеть хочет. И Карина.
– Передавай им привет. Я здесь, в Москве, остаюсь, с Вадимом, разве не понятно?
– Зачем он тебе? – смущенно спросил Юрий.
– Как это зачем? – изумленно вытянулось лицо Насти. – Он мой любимый мужчина.
– Он же тебя бросил.
– Он допустил ошибку, я его простила, теперь мы снова вместе.
– И ты счастлива?
– Вполне.
– А мне кажется – не очень.
– Но это не твое дело.
Настю тяготил этот разговор. Непонятный он какой-то и совершенно неопределенный. Какое Юрию дело до ее отношений с Вадимом? Вокруг него такие красотки кружатся, столько завидных перспектив впереди. Пусть живет своей жизнью. Пусть живет жизнью, в которой ей нет и не будет места. Да она и не собирается лезть в эту жизнь. Каждому, как говорится, свое. И счастлива она с Вадимом, и тепло ей с ним, и комфортно. А Юрию она скоро помашет ручкой. Как он рассчитается с ней за работу, так и помашет. С тем, чтобы больше никогда его не видеть.
– Ну, не мое, – пожал он плечами. – Но я думаю, что нельзя доверять ему. Бросил один раз, бросит и второй.
– Все сказал?
– Да нет.
– А мне кажется – больше, чем надо, сказал.
Звонок в дверь избавил Настю от продолжения разговора. Вернулся с работы Вадим.
– Приятная новость, дорогой, – сообщила Настя. – Я в безопасности: никто меня больше не преследует.
Вадим косо глянул на Юрия:
– А это кто?
– Мой работодатель. Юрий Всеволодович. Я тебе о нем рассказывала. Приглашает меня в гости к своему отцу.
– Да? И ты поедешь?
– А ты бы меня отпустил?
– Ну, если надо.
Вадим отпускал ее. Скрепя сердце, но отпускал. А Настя хотела, чтобы он изо всех сил удерживал ее. Хотела, но... Винить его было не за что. Это даже хорошо, когда мужчина не очень ревнивый. Хорошо, но ей не нравилось. И в голове зароились подозрения. Что, если Вадим загуляет, пока она будет отсутствовать? Глупые мысли, глупые подозрения. Но ведь у мужчин есть своя логика, которую и озвучил своими устами Юрий. «Бросил один раз, бросит и второй». А второго раза Настя не переживет. Или переживет, но сначала месть. Месть! Да, это блюдо подается холодным. Сейчас у Насти все хорошо, но почему-то иногда так хочется отомстить Вадиму за прошлое. Вроде бы и забыть о том пора, а не забывается. И вряд ли когда забудется совсем. И хочется отомстить. Желание не жгучее, не навязчивое, но тем не менее...
