Алекс полез в свой тайник за бутылкой, и только ее достал, как звякнул колокольчик над дверью. Тревожно звякнул. Катя обернулась на звук и увидела, как в бар входят двое. И чутье, и наметанный глаз подсказали ей, что это блатные. Один постарше, другой помоложе, но видно, что и тот, и другой уже хлебнули тюремной баланды.
Они шли прямо на нее. Искривленные наглыми улыбками лица, замутненные чрезмерной самоуверенностью глаза.
– Гуляешь, киса? – спросил парень помоложе.
Кепка надвинута на самые глаза, нос лепешкой, выдвинутая вперед челюсть – видно, вправить некому.
– Тебе не все равно?
Катя была напугана. Но страх свой она выдавать не стала. Опасно это. Она хорошо знала, как эти ребята реагируют на человеческий страх. Дашь слабину – все, пиши пропало, как те шакалы на тебя набросятся.
– А ты че такая борзая, Катюха? – ухмыльнулся тот, который постарше.
Бритая голова, тяжелые надбровные дуги, глаза как буравчики, широкий раздвоенный подбородок. Отвратный вид. Но еще хуже, что он знал ее по имени. Знал, кто она такая, а наезжает. Дурной знак.
– Это еще вопрос, кто из нас борзеет.
– Да ты и борзеешь. А чего борзеть, Козыря-то больше нет.
– А при чем здесь Козырь? – встрепенулась она.
– Да при том, что разбор идет, кто и за что его порешил. Может, из-за тебя, а?
Теперь она точно знала, что эти двое появились здесь неслучайно. По ее душу пришли.
– Я здесь ни при чем! – в состоянии, близком к истерике, выкрикнула она.
– А мы разберемся.
И снова над дверью звякнул колокольчик. И снова в бар зашли двое. Один молодой, другой еще моложе. Это не блатные, хотя самоуверенности в них тоже хоть отбавляй. Движения резкие, порывистые. И в глазах решимость. Катя узнала их. Костины друзья – Антон и Ленька. Они направлялись к ней. И плевать, что у них на пути уголовные рожи.
– Катя, разговор есть, – сказал Антон и кивком головы показал на дверь.
Да она была бы счастлива уйти вместе с ним. Но ей не позволят.
– Эй, чувачок, испарись! – шикнул на него блатарь.
– Да пошел ты!
– Че ты сказал?
Антон повторять не стал. Видимо, так же, как и Костя, не любил швырять слова на ветер. Не думала Катя, что Костя так быстро и так хладнокровно поставит точку в разговоре с Цепнем. А поставил. Потому что сила в нем недетская и характер стальной. И Антон такой же закваски. Блатарь так был уверен в своем превосходстве, что даже не ожидал удара. И напрасно. Антон ударил его в лицо с такой силой, что послышался хруст лопнувшей кости. И еще удар, и еще…
Ленька тоже не зевал. Невысокий, худенький, но удар у него будь здоров. С одного раза уложил молодого блатаря на пол, запрыгнул на него и принялся молотить его кулаками. И все равно, что противник лежит. Нет в законах улицы такого правила, что лежачего не бьют…
– Уходим!
Антон оторвался от своей жертвы, протянул Кате руку и вместе с ней направился к выходу. Ленька поднялся на ноги, пнул напоследок избитого блатаря и последовал за ними.
На улице у самого входа в бар стояла «Волга» с шашечками. Антон помог Кате сесть в машину, сам примостился рядом с ней. Ленька прыгнул на переднее сиденье рядом с водителем. И панибратски хлопнул его по плечу.
– Поехали!
– Откуда вы взялись? – спросила Катя.
– За тобой ехали. Смотрим, ты в бар зашла, хотели за тобой идти, смотрим, а за тобой уже пошли. Чего они хотели?
– За Козыря спросить.
– Ничего себе! Ты-то здесь при чем?
– В том то и дело, что ни при чем. А у них претензии…
– Влипла ты… Нельзя тебе домой…
– Знаю… Костя еще вчера хотел меня увезти.
– А мы увезем тебя сегодня, если ты не против.
– А куда?
– Да есть одно место. Там нас никто не достанет. Переждать надо, когда все успокоится.
– Переждем. Если обижать меня не будете, – улыбнулась Катя.
– Мы?! Обижать?! – возмутился Антон. – Да за кого ты нас держишь?
– За классных ребят держу. Я вам доверяю.
Сначала они заехали к ней домой. За вещами. Она хотела собрать небольшую сумку, но набился полный чемодан. И только затем вместе с Костиными друзьями отправилась за город. Машина остановилась на въезде в небольшой рыбацкий поселок на берегу моря.
– Спасибо, братан! – Антон сунул таксисту четвертную купюру.
– Богато живете! – сказала Катя, когда машина уехала.
– Это все рыба.
– Вы тоже на траулерах ходите?
– Какие траулеры? На шаландах мы ходим, – усмехнулся Антон. – Сами по себе.
– Браконьерничаете?
– Ну да. Сезон удачный был, наварились хорошо. Дальше пешком пойдем.
– Понятно, чтобы таксист не узнал, где ваш приют, – догадалась Катя.
– И это тоже.
Она думала, что тайное пристанище находится в поселке. Но Антон и Ленька даже заходить в него не стали. Сначала по проселочной дороге, затем какими-то неведомыми тропами вывели ее на обрывистый берег моря среди лесов и гор. Отличный вид на море, уютная полянка, окруженная колючим кустарником, чуть поодаль, в буковых зарослях – небольшое дощатое строение, покрытое охапками сухой скошенной травы.
– Наша халабуда, – без особой гордости показал на него Антон. – Сами строили. Там у нас и коптильня, ну и жить можно.
Коптильня Катю не заинтересовала. Так устала, пока дошла, что не до нее. Ноги гудят, слабость во всем теле. Прилечь бы. Но крохотная дощатая комнатка не очень-то располагала к этому. Обстановки никакой – нары дощатые на несколько мест, печка-буржуйка в углу, земляной пол застлан сухой травой. Об удобствах и говорить нечего. Куда же она попала?
– Зато тебя здесь никто не найдет, – словно в оправдание сказал Антон.
– Не сомневаюсь.
Кому взбредет в голову искать ее в этой глухомани.
– Тут к морю тропинка ведет, место хорошее – накупаешься, – без всякого восторга сказал Ленька. – Ну, еще речка есть, недалеко отсюда, вода там хорошая.
Он тоже понимал, что Кате здесь не нравится. Ей бы понравилось, если бы с ней Костя был. С ним и в шалаше рай. Зато с Антоном и Ленькой спокойно. Хоть и паршивая у них лачуга, зато сами они надежные. А с Костей еще было бы надежней.
– Костю скоро выпустят.
Катя глянула на Антона так, как будто уличила его в том, что он прочел ее мысли.
– Ну ты же о нем сейчас подумала?
– О нем, – не стала отрицать она.
– Выйдет он скоро. Не станут менты его долго держать.
