– Ну что, гнида, теперь знаешь?
– Нет… То есть его Герман зовут…
– Что за Герман?
– Не знаю… То есть знаю, я с ним случайно познакомился. Через Риту, ну, подруга моя. Он с Инной к нам приехал. Мы в карты играть сели. Я сначала выигрывал, а потом он начал. В общем, у меня мозги набекрень съехали. Мне бы остановиться, а меня несло. Я ему все проиграл – дом, машину… даже Риту… Я думал, что могу кинуть его. Ну кто он такой? А он ко мне потом с людьми подошел. С очень серьезными людьми. А сам он еще более серьезный человек. А видел бы ты его глаза…
– Короче!
– В общем, он мне на жизнь предложил сыграть. Если выигрываю, получаю все, если нет… Я проиграл… Тогда он Евгения Геннадьевича мне заказал…
– Зачем?
– Я… Я не знаю… Я хотел Евгению Геннадьевичу все рассказать. А тут ты появился, как на грех…
– Не во грех, козел! А во спасение! А тебя, падла, я в расход…
– Я… Я же несерьезно… – заблеял Смольский. – Это я чтобы перед Германом отчитаться. Ну, он позвонил бы, а я сказал бы, что уже человека нашел.
– Ты не серьезно, а должен был всерьез Женьку завалить.
– Да у меня винтовки даже нет.
– Нашел бы. Как ты с этим Германом связываешься?
– Говорю же, он сам мне звонит.
– Номер его телефона.
– Номер закодирован. «Аноним» высвечивается.
– Чешуя…
И «Анонимы» вскрываются на раз. Но для этого грамотный подход к операторам МТС нужен и техника специальная. И координаты самого телефона можно вычислить.
– Телефон сюда, падла!
Алик набрал номер Женьки. Пусть поднимает службу безопасности. Надо вычислять анонимного Германа, пока он не вычислил всех.
2
В Москву Костя прилетел в сопровождении Антона и Леньки. Когда-то они были обыкновенной шпаной. Браконьеры-старатели. Брезентовые брюки, затертые до дыр ветровки.
Сколько воды утекло с тех пор. Сколько «золота» намыто. Сейчас они все – бизнесмены высокого полета. «Белые воротнички».
В аэропорту их ждал вертолет. Пять минут полета, и они уже на месте.
Мой дом – моя крепость. Именно под таким лозунгом строились их дома. Они стояли особняком, огороженные одной высокой оградой и оснащенные единой системой безопасности. Эдакая миниатюрная крепость – по образу и подобию «оборонительного» комплекса, который был построен еще в Тепломорске. Там им действительно приходилось выдерживать осаду. В Москве пока никаких проблем подобного рода не возникало, но расслабляться нельзя. Это только в газетах пишут, что криминальные войны ушли в прошлое. Полная чешуя! Заказные убийства были, есть и будут всегда. Там, где большие деньги, – большая кровь. И не только в России так. В благополучных с виду Штатах такая же беда. И в Европе из-за денег убивают. Нельзя расслабляться. Тем более что поступил очень тревожный звонок.
На вертолетной площадке Костю встречали Женька и Алик.
– Алик, убить тебя мало! – улыбнулся Костя.
Он уже знал, по какой причине пропал Алик. На целых три месяца выпал из системы. Искали его, вышли на женщину, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, всю правду из ее мужа вытрясли. Он показал место, где выбросил бесчувственного Алика. Развернулись широкомасштабные поиски. Но все тщетно… В конце концов Алик нашелся сам. При мистических каких-то обстоятельствах.
– Да кто ж знал, что так будет, – развел руками Алик.
– Хорошо то, что хорошо кончается, – усмехнулся Антон.
И выразительно посмотрел на Женьку.
– Еще не кончилось, – покачал головой тот. – Не нашли мы заказчика.
– Плохо.
Разговор продолжился у Женьки дома, за обедом.
– Смольского через «сыворотку правды» пропустили. Да, был какой-то Герман. А кто он такой – хрен его знает… Пытались выйти на него, бесполезно. Думали, что через телефон вычислим, а ни фига. Крепко закодировался.
– А это… типа фоторобот? – спросил Антон.
– Ты что, брат, совсем за лохов нас держишь? – возмутился Женька. – Лучшие спецы работали, по всем каналам пробивали. Глухо. И фоторобот составляли. А Герман там с бородой и усами. А глаза вообще не получились. Смольский не помнит его глаз. И его подруга тоже не помнит. Их там как будто под гипнозом держали. Короче, там все до мелочей было просчитано, чтобы не смогли мы на этого Германа выйти. Спецы работали, однозначно.
– Это хорошо, что Смольский меня подпрячь хотел. А мог бы кого другого, – уныло вздохнул Алик. – У Смольского и план был. Женька на базу приезжает, а он его под снайпера…
– Да, по такому плану мокрое на раз-два можно сделать, – кивнул Ленька. – Круто Смольского развели.
– Говорю же, профессионалы работали.
– Почему тебя одного убрать хотели? – Костя вопросительно глянул на Женьку. – Алика Смольскому даже не показали.
– Хорошо, что не показали. А почему одного меня? Не знаю. Видать, дорогу кому-то перешел?
– Кому?
– Вариантов много. Это и Бултыхин мог быть. И Дичаев. Мы у них как кость в горле. Да и не только у них.
– Бултыхин вряд ли, – покачал головой Костя. – Да и Дичаев не тот человек. Хотя кто его знает.
– Они у нас под колпаком, – сказал Алик. – Но пока никаких движений в нашу сторону. Или затаились, или вообще ничего не начинали.
– И все-таки, почему только Женька?
– Костя, я не понял, ты что, меня в чем-то подозреваешь? – напрягся Женька.
– Когда я тебя в чем-то подозревал? Чувство у меня такое, что не только на тебя охота началась, на всех нас. Тебя убить, а на твои похороны всех нас собрать. И всех разом.
Костя и сам не мог объяснить, откуда взялось это чувство. Может, инстинкт самосохранения его родил. Может, интуиция подсказывала. Сколько раз интуиция уже выручала его из беды, сколько раз инстинкт самосохранения не позволял ему переступать роковую черту.
Ему вообще везло в этой жизни. За какое бы дело ни взялся, везде успех. С кем бы ни ввязался в конфликт, всегда все заканчивалось благополучно для него и фатально для противника. А ведь сколько раз мог нарваться на бандитскую пулю или сгореть в своей машине. Но ничего. И друзья его всегда выходили сухими из воды. А ведь и на них покушались.
Но сколько веревочка ни вейся, рано или поздно настанет конец. Что если фортуна отматывает с катушки везения последние метры? Что если в самом ближайшем будущем его ждет роковой финал? И его, и всех, кто с ним.
– Я не знаю, кто там и что решил, но нам бы сейчас не помешало перейти на осадное положение, – сказал Алик.
– Это как? – насмешливо посмотрел на него Ленька.
– А то ты не знаешь.
