Автоматчик приближался. И поливал свинцом пространство впереди себя. Только по счастливой случайности пули пролетали мимо. Родион прислонился спиной к толстому, в два обхвата, древесному стволу. Все, конец. Это конец. А где же пистолет?…
Пистолет был вложен в кобуру, а кобура под мышкой. Родион вытащил «беретту», дослал патрон в патронник. На мгновение высунулся из-за дерева. Бах! Бах!… Оказывается, все очень просто. Автоматчик заглотил всю порцию свинца. Ткнулся носом в колючий кустарник. И никаких больше проблем… Надо было его сразу мочить. Тогда бы и не было ранения в ногу…
К машине возвращаться нельзя. Там может быть засада. Или мина под мотором. Надо уходить в лес. Но сначала нужно остановить кровь. Как?
Родион снял с себя пальто, разделся до майки. Стянул штаны, рубашкой перевязал рану. Пуля прошла навылет. Это не беда… Он снова оделся. Но продолжить путь не сумел. Зловещим призраком перед ним возник человек со зверским оскалом на лице. В руке пистолет-пулемет «узи». Убойная вещица. Но куда большее впечатление производил сам человек. Это был Шустрик.
– Ты? – Родион невольно потянулся за пистолетом.
– Замри! – остановил его Вася.
Его палец шевельнулся на спусковом крючке. Родион убрал руку.
– Знаешь, ты кто? – зло спросил он. И сам же ответил: – Козел ты!…
– Козлом ты меня сделал, – с лютой ненавистью сказал Шустрик. – Ты меня перед пацанами опустил…
– Сам виноват…
– Я с тебя за Жука и Жеку хотел спросить.
– Кого ты лечишь? Ты хотел мое место занять.
– Ты сейчас умрешь. Поэтому можешь знать… Да, я хотел занять твое место. И знаешь почему? Потому что ты слишком хороший для нашего дела. То нельзя, это нельзя… А я все хочу делать. И «гоп-стоп», и разбой… С этого дела можно большие навары срывать…
– Это беспредел. Никому не нужная кровь…
– Я же говорю тебе, слабак ты. Ни на что не годен. Удивляюсь, как только пацаны тебя уважают…
– Потому что я по понятиям живу… Слушай, да пошел ты!… Давай мочи, только душу не тяни.
– Умереть торопишься? – гадливо оклабился Шустрик. – Думаешь с женой своей на том свете встретиться?
– А разве нет? – с замиранием сердца спросил Родион.
– А ты что, ничего не понял?
– Понял. Понял, что разыграл ты меня… Значит, живы Кира и Эдик?
Не было никакого участкового Гаврюхова. Не было никакого взрыва… Был только Шустрик. Был только гад и подонок Шустрик… Кира и Эдик живы. Значит, жизнь продолжается… Для них, но не для Родиона. Этот ублюдок вот-вот нажмет на спусковой крючок.
– Я не беспределыцик, чтобы с женщинами и детьми воевать, – выпятил грудь Вася.
– Зато с Жуком и Жекой ты лихо расправился…
– Это не я! – искренне возмутился Шустрик. – На мне их крови нет, отвечаю…
– На ком же тогда их кровь?
– Я почем знаю? Может, на тебе?
– Что ты дыбишься, мразь! Давай, жми на гашетку…
– Смерти ищешь? – В глазах Шустрика заискрились мерзкие огоньки. – А может, я не хочу тебя убивать?… Может, я другого хочу!…
– Хотеть не вредно, – презрительно усмехнулся Родион.
– Заткнись, падла! – взбесился Вася. – На колени, мразь! На колени становись!…
– Как был ты мудилой, так мудилой и остался…
– На колени!!! – Шустрик, казалось, вот-вот лопнет от ярости.
Родион лишь усмехнулся. Понял, чего этот дебил добивается. Чтобы он перед ним на колени встал. Как он сам тогда, на сходе, перед уважаемыми пацанами. Чтобы теперь Родион боялся, чтобы теперь он молил о пощаде…
– Обломайся, урод!
Родион прекрасно понимал, что он смеется в лицо самой смерти. Он злит ее. Жить ему оставалось считанные мгновения. Он не хотел умирать. Но лучше пулю в лоб, чем поклониться этому псу.
Выстрел звоном отозвался в ушах. Но это было единственное, что ощутил Родион. Зато у Васи в голове почему-то образовалась дырка. Стреляли из-за его спины. Пуля ударила его и швырнула в сторону Родиона. Он отлетел к дереву, обнял его и соплей сполз на землю. Все, нет больше Васи Шустрика. Но кто же его так угораздил?
Родион все понял. Это Колдун. Узнал, что Вася обманул его, незаметно выбрался из-под колпака. И послал за ним бойцов. Вовремя они подоспели… Но почему из-за дерева выходит незнакомый мужик с багровым рубцом через все лицо? В руке дымится пистолет.
Хотя нет. Что-то знакомое в нем есть. Где-то Родион уже видел эту личность. Только где?
– А вот за «пушку» я бы на твоем месте не хватался, – криво, по линии шрама улыбнулся мужик.
Родион убрал руку с рукояти пистолета. Сам не заметил, как только что нагнулся к земле, как нащупал свою «беретту». Инстинктивно это вышло.
– Узнаешь? – спросил мужик.
Родион силился вспомнить. Не получалось.
– Ветряков я. Ты меня должен помнить, – пренебрежительно усмехнулся мужик. – Ты со мной разговаривал. Я в подвале у этого урода на растяжке висел…
– Вспомнил, – кивнул Родион.
Странно, как он мог забыть? Было дело, три «афганца» основали свое частное предприятие. Отказались платить Шустрику. А наехали на Родиона. Из автоматов холостыми очередями обстреляли его джип. За что и поплатились.
– Ты мне еще жизнь подарил, – усмехнулся Ветряков. – Можно подумать, она тебе принадлежала…
– Но ведь ты жив. А так бы Шустрик тебя кончил.
– Ну да, так он тебя и послушал. Знаешь, что эта мразь сказала, когда ты ушел?… Срать на тебя он с высокой колокольни хотел. Терпеть, сказал, чистоплюев не может…
Вот так. Родион сам терпеть чистоплюев не мог. Но оказался в их числе. По версии ублюдка Шустрика. И все потому, что Родион был первым в любой драке, но при этом не терпел беспредельного насилия. Зато Шустрик обожал это дело. Урод…
– Мне все равно, что он сказал.
– А зря, – покачал головой «афганец». – Этот упырь жаждал большой крови… В принципе, он ее получил. Друзей моих убил. Лешку, Генку, царствие им небесное… И все из-за того, что мы не хотели делиться с бандитами… Только не говори, что таковы правила игры. Что, если бы вы тогда отступились от нас, другие бы не захотели платить…
– А разве это не так?
– Конечно, не так. Если бы не было вас, бандитских выродков, никто бы ни на кого и никогда не наезжал… Одно я еще могу понять. Если бы не ты возглавил это ублюдочное племя, то его возглавил бы кто-нибудь другой. И тогда бы могло быть еще хуже… Только мне плевать, как было бы все. Я мщу за своих друзей. Мщу тем, кто виновен в их смерти…
– Меня ищешь.
– Тебя и этого урода, – вояка показал на труп Шустрика. – Да, я же недоговорил. Не сказал, что этот урод положил на тебя с прибором. Он не собирался щадить меня. Меня избили до полусмерти. Вывезли на озеро. Привязали камень к ногам и швырнули в воду… Только я не умер. Ненависть вытолкнула меня из воды. И до сих пор я жив только потому, что должен отомстить…
