Фианитов проснулся после полудня. Продрал глаза и обнаружил, что находится в своей квартире, на любимом диване. На нем были туфли, смятый костюм и даже галстук, переехавший с груди на спину. События прошлого дня вспоминались с трудом и казались дурным сном, башка трещала невыносимо.
«Мигрень – болезнь аристократов», – отметил он, запивая таблетку. Рожа опухла, как после пьянки. Вчерашний день казался мозаикой из разрозненных эпизодов: работа, бар, библиотека, зеленый стол… В памяти отчетливо возникали несовместимые вещи: водка и книги. Если он вчера пил, то приехать домой на машине сам не мог, осенило его. Он выглянул в окно – серебристый «Вольво» стоял на месте. Приснилось, обрадовался он.
Принял душ, сварил кофе, приготовил яичницу и устроился завтракать. Жизнь была уже ничего, нормальная была жизнь.
– С пробуждением, генацвале, – телефонный звонок вернул его в реальность. Он с досадой сообразил, где видел книги и выпивку одновременно – в гостях у Звиада!
«Плебей проклятый! – выругался про себя Фианитов. – Дикарь! Верх пошлости – жрать водку на фоне классиков!»
– Надеюсь, ты помнишь наш уговор? Не дай в себе разочароваться, Валера!
Фианитов машинально отхлебнул глоток кофе. Напиток, еще минуту назад источавший бодрящий аромат, теперь показался ему безвкусным. Яичница не лезла в горло, от сыра воротило.
«Исчезнуть! – пришла спасительная мысль. – Куда? – возразил разум. – Найдут и на шаурму порежут, варвары!»
О том, чтобы расплатиться по предъявленному ему счету, и речи не шло. Таких денег у Фианитова не было. Разве что продать все имущество, и то если только на выгодных условиях. Но этот вариант Валера не рассматривал, поскольку он был для него невообразимым. Он привык к определенному уровню комфорта и расставаться с ним не желал, поскольку это равнялось для него расставанию с самой жизнью. По-любому получался замкнутый круг.
Решение пришло на исходе третьего дня, когда Валерий уже почти дошел до нервного срыва.
– Приятного вечера, генацвале, – проворковал бархатный голос Звиада. – Есть очень выгодное для тебя предложение. Приглашаю завтра обсудить дела.
– Да пошел ты! – он отшвырнул телефон, но Звиад уже отключился. Он был хозяином положения, и согласия Фианитова ему не требовалось.
Да что он себе позволяет! Азиатский плебей! Чабан неотесанный! Спустился со своих Кавказских гор и возомнил себя Всевышним! У Валеры не хватало слов, он был взбешен и крайне возмущен наглым поведением Звиада. Его раздражал тон, которым с ним разговаривал абхазец, но больше всего – то, что этот дикарь диктовал ему свои условия. Валерий привык всегда играть ведущую роль, а теперь он чувствовал себя ничтожеством.
– Ты окажешь мне одну услугу, и я прощу тебе долг. От тебя требуются сущие пустяки – принести картину из Русского музея. Вот эту. – И Звиад положил перед ним фотографию «Зимнего утра».
– Это же Кустодиев! – вырвалось у Фианитова.
– Сразу видно – образованный человек, – похвалил Звиад. – Картина находится в запасниках, и ее никто не хватится. Тем более что сто€ ит она копейки – гораздо меньше, чем ты мне должен.
– Но это же невозможно!
– Дорогой, в этом мире ничего невозможного нет. Поверь старому абхазцу. Я приехал в Москву еще пацаном, без гроша в кармане и крыши над головой, а теперь у меня несколько домов по всему миру, и этот не самый лучший из них.
Фианитов не сумел ему возразить. «Наворовал, сволочь, и нагло кичится этим», – подумал он, глядя на богатое убранство хором Звиада.
– Как вы себе это представляете? Я не взломщик, воровать экспонаты из музеев не умею.
– Тебе не о чем беспокоиться, дорогой, все уже продумано, – улыбнулся Звиад своей коварной улыбкой. – Никаких взломов и, боже упаси, воровства не будет. «Все сами принесут и отдадут», – неточно процитировал он Булгакова, отчего Валера поморщился, но поправлять дикаря не стал. – Твоя задача сводится к минимуму: знакомишься с сотрудницей музея и уговариваешь ее вынести картину. Такому красавцу, как ты, ни одна баба не откажет. – Звиад подмигнул Фианитову, чем окончательно его добил.
«Вот урод! – разозлился Валера. – Урод и сволочь! И меня тоже хочет сволочью сделать. Ну уж нет, пусть и не мечтает!»
Фианитов грозно засверкал глазами, набрал в легкие воздуха, чтобы достойно ответить Звиаду, но… не решился. Как бы это ни было противно, а заказывает музыку Звиад, и выступить против него – себе дороже.
Звиад знал, что Валерий не посмеет отказаться. Как только тот впервые появился в его особняке, он сразу понял, что это – его клиент. Звиад своим невероятным чутьем уловил внутреннюю сущность Фианитова. Хорохорится, пытается казаться значительной особой и очень боится выглядеть таким, каков он есть – слабым и неуверенным в себе. Абхазец искусно сыграл на этом и легко заманил Валеру в ловушку. Звиад подробно объяснил Фианитову, как ему следует действовать, чтобы познакомиться с Ариной. Его люди уже провели подготовительную работу, выбрали, кого из служителей музея удастся втянуть в эту махинацию. Самой перспективной оказалась Арина Калязина – наивная мечтательница, смотрящая на мир сквозь розовые очки. Она, как верно определил Звиад, – идеальная жертва. А Фианитов – великолепный подлец. Легче было бы справиться без участия Фианитова, но Звиад любил играть. Ему без подобной режиссуры было скучно жить. Он обожал манипулировать людьми и прекрасно умел это делать.
* * *
Когда Арина передала Фианитову картину, он бурно обрадовался.
– Прелестно! Божественно! Чудо, а не пейзаж! Поэзия! Сказка! – разорялся он.
Картина, несомненно, была восхитительной, но ее красоты Валерий в ту минуту оценить был не в состоянии. Они с Ариной сидели в его машине, скрытые тонированными стеклами. Валерий украдкой развернул холст, чтобы убедиться, что девушка принесла именно то, что надо. Он был чрезвычайно рад, что все идет по плану, картина – вот она, в его руках, он ее отдаст Звиаду, и его злоключения скоро закончатся. В то же время Фианитов очень нервничал и пытался замаскировать свое состояние неумеренным красноречием. Все-таки авантюра с музейным экспонатом – это аттракциончик не для его психики. А если в музее уже заметили пропажу, и теперь за ними следят?! Валерий внимательно посмотрел по сторонам – не ошивается ли кто-нибудь поблизости? Он предусмотрительно припарковал машину в тихом переулке, где не было ни души. Но тем не менее Валеру трясло с головы до ног, ему казалось, что за ним наблюдают.
– Аринушка, ты прелесть! Умница моя ненаглядная! Что бы я без тебя делал?! Вот молодец! Выручила, милая. Благодаря тебе мир узнает неведомые грани изобразительного искусства!
– Ну, мое участие в этом деле весьма незначительно. Это полностью твоя заслуга, – скромно заметила девушка, заливаясь краской от удовольствия. «Ура! Он доволен!» – пело сердце Арины. Она оказалась полезной для него, и он это оценил. Ее принц понял, какая она замечательная. Она постарается и впредь быть для него столь же необходимой – палочкой-выручалочкой, помощницей, соратницей и этим заслужит его любовь.
