Вопрос остался без ответа, так как на горизонте появился Анатоль с подносом всяких вкусностей.
— Добрый день, мадемуазель, — улыбнулся он Олесе. — Вы уже уходите? Присоединяйтесь к нам. Верочка, представь нас.
Наступила пауза. Меньше всего Вере хотелось, чтобы Анатоль знал ее подруг, а Сырникову особенно.
— Олеся, — не дождавшись, пока подруга выйдет из ступора, Сырникова представилась самостоятельно.
— Анатоль, — ответил он ей.
— А вы француз?
— Да. Но у меня русские корни.
— Je pourrai parler français? À vrai dire, chez moi la prononciation monstrueuse. De l'école de la langue ne s'occupait pas.
[1]
— Eh bien, certes, on peut! Que pour la question? Il me sera très agréable.
[2]
— О чем вы секретничаете? — кокетливо возмутилась Вера, и было видно, что это больше возмущение, чем кокетство.
— Какие секреты, Солнышко? Просто Олеся знает французский.
— Веруня, не сердись. В школе это был мой любимый предмет. Я по нему соскучилась. Ты ведь не обидишься, если мы с Анатолем немного поговорим о погоде?
Вера и не думала обижаться — эта глупое занятие не для нее, но обеспокоиться стоило. Мало ли что Сырникова взболтнет? Да и Анатоль что-то слишком разлюбезничался с ней, а Олеська и расплылась в улыбке, француженка хренова. Но, к сожалению, повлиять на ситуацию Вера не могла. Ей ничего не оставалось, как только «сделать лицо» и следить, чтобы голубки не обменялись телефонами.
— Пока ты отлучался, тебе звонили. Да так настойчиво, что я решила принять звонок, — виновато сказала Вера, протягивая Анатолю мобильник.
Раз Сырникова помешала незаметно вернуть его на место, пришлось действовать открыто. Иначе, хватись Анатоль телефона, возникла бы щекотливая ситуация, выходить из которой может оказаться гораздо сложнее.
— Мне звонили? И кто же? — Он открыл список входящих звонков, но не обнаружил подходящей записи.
— Я долго не решалась взять из кармана твоей куртки телефон, а когда все-таки его достала, звонки прекратились. Потом нечаянно нажала на какую-то кнопку, — продолжала прикидываться дурой Вера. — Да ты не переживай, наверняка перезвонят.
— Ты права, Солнышко. Я отойду на минуточку, — задумчиво произнес он и направился в холл.
— Ой, Вера! Это твой жених?! По правде говоря, все предыдущие мне не нравились, а Анатоль просто шарман! Очень рада за тебя. Ладно, подруга, чтобы не мешать вашему свиданию, я побежала, — прощебетала Олеся и выпорхнула в след за Анатолем.
* * *
Вере еще ни разу не пришлось усомниться в своей интуиции. Вот и теперь ее догадки по поводу Сырниковой подтвердились.
— Олеська ведет себя просто по-свински, — жаловалась ей Рита, отхлебывая кофе с коньяком. — Совсем зазналась: секретничает, ничего мне не рассказывает.
— Да, за ней это водится, — осторожно поддакнула Вера, соображая, куда клонит подруга.
Они сидели на кухне в доме Катасоновой, и, как водится, сплетничали. Вера нехотя и туманно рассказывала о своих путешествиях, Рита слушала в пол уха. Она жаждала выплеснуть накопившуюся обиду.
— На работе она меня избегает, мы даже обедать стали по отдельности. Каждый раз, когда ее зову в кафе, у Олеськи находится куча отговорок. Понятное дело, у нее своя компания и я там лишняя. Скажу тебе по секрету, у Сырниковой служебный роман.
— Ну и что, — равнодушно отозвалась Вера, которая не увидела в этом событии ничего необычного.
— Так роман же с начальником!
— Мелковато. Но для Олеськи в самый раз — ее уровень. Генерального директора ей не закадрить, я уж не говорю об олигархе.
Рита расстроилась: от Веры участия не дождаться — она мыслит другими категориями. Как же Рите хотелось выговориться, излить душу, чтобы ее поняли, посочувствовали, осудили Олесю, вставшую поперек дороги! Ей было очень тяжело и одиноко, когда позвонила Вера и напросилась в гости. Рита очень обрадовалась встрече, она нуждалась в слушатели, как никогда.
Вера рассуждала о материальных ценностях и достатке. Она втолковывала Рите, в чем прелесть жизни, рассказывала о непонятных и чуждых ей вещах. Рита, полностью поглощенная обидой, ушла в себя. Беспросветная тоска мраком повисла перед глазами и сместила акценты. Ничто не радовало, не интересовало и все теряло смысл.
— Замок с яхтой и пальмовой оранжереей был почти в моих руках. Я уже чувствовала себя хозяйкой всей этой роскоши, она стала моей неотъемлемой частью, словно я родилась с этим богатством. Перед самой свадьбой какая-то жаба рассказала моему жениху про видеоконференцию. Димитрис мне так и сказал, что это сделала подруга.
— Вообще-то, мне тоже не нравится твоя работа на постыдном сайте, но сообщать об этом я бы никому не стала. Ты знаешь, кто тебе свинью подложил?
— Догадываюсь. Не так много подруг, которые знают о моем участии в видеоконференции, а тех, кто мог настучать Димитрису, еще меньше.
— Ты с Сырниковой его знакомила?
— И не раз уже об этом пожалела. Зашли к ней на чай, когда с Димитрисом по городу гуляли. Он мне браслет подарил, я похвастаться перед Олеськой хотела. Похвасталась.
— Это ее рук дело, можешь не сомневаться. Олеська мне сама об этом рассказала. Говорит, чтобы Димитрис знал, с кем связывается. Нельзя семейную жизнь со лжи начинать. Праведница выискалась.
Вера слушала, и внутри у нее все закипало: она предполагала, что ее подставила Олеся, но не была в этом уверена до конца. Рита врала и сама себе верила. Ее вдруг охватила ненависть к их успешной подруге. У них с Верой все плохо, а Олеська, причастная к их неудачам, цветет и благоухает. Рите захотелось хоть как-то попортить ей жизнь. Верка предательства не простит и отвернется, Рита ее поддержит, а там еще кого-нибудь из общих друзей на свою сторону можно будет перетянуть. Сырникова останется одна.
Знала бы Рита, какие мысли в эту минуту гнездились в голове у Веры! Они тоже были связаны с Олесей, и тоже имели негативный окрас. Но по сравнению с Вериными мечтами относительно ближайшего будущего Сырниковой, планы мести Маргариты выглядел безобидным пассажем.
* * *
С выставкой пока все шло хорошо. Были накладки — как же без них — но общая картина обнадеживала. Напрасно все так шарахались от сотрудничества с русскими: партнеры, как партнеры. Не такие пунктуальные и обязательные, как хотелось бы, но работать с ними можно. Радушно приняли, предоставили отдельный кабинет и жетоны на обеды в корпоративной столовой — грех жаловаться. Анатоля беспокоило другое. Поручение Ивана Арсентьевича. Заниматься им, не было ни времени, ни желания, но не уважить деда он не имел права. Найти дом какой-то Юноны Роллер, жившей в Петербурге почти восемьдесят лет назад, Анатолию казалось невыполнимой задачей. Адреса старик не назвал, сказал только, что Юнона жила где-то в центре. Анатоль с трудом ориентировался в городе — усвоил лишь дорогу от метро до гостиницы и Невский проспект. Вера очень хорошо помогала в качестве провожатой. К сожалению, Иван Арсентьевич категорически запретил распространяться об его миссии, иначе можно было бы рассчитывать на знания города подруги. Анатоль не имел представления, в какую службу нужно обращаться, чтобы отыскать, интересующий его, адрес. «Чудаковатый старик!», — злился про себя он. — «Развел тайны Мадридского двора».
