Книга Сапфиры Айседоры Дункан, страница 20. Автор книги Алина Егорова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сапфиры Айседоры Дункан»

Cтраница 20

Ночевал Инархов, конечно же, с Палеевой. Алиса видела, как они вместе направились в спальню. Она предпочла бы этого не видеть, но так само получилось: они встретились в коридоре. Максим при виде Алисы улыбнулся, скользнув по ней пьяным взглядом, Жанна посмотрела с превосходством и резко шагнула вперед так, что задела струящимся красным подолом Алису.

Шелк платья ножом полоснул душу жгучей обидой и окончательно выветрил из головы все мечты, гнездившиеся там в последнее время.

«Да пошел он! – разозлилась Алиса. – Красавец выискался! Глазки маленькие, губки узенькие, поджатые, ноги кренделем, и походка призрака британского замка: бесшумная и плавучая – не идет, а по воздуху скользит». Она подумала, что перегибает. Все-таки не случайно она запала на Макса: хорош, мерзавец, как ни придирайся.

Алиса чувствовала себя отвратительно. Если бы Леня стал прежним, таким, за которого она выходила замуж и с которым прожила первый год, никакой Инархов и даром был бы не нужен. Впрочем, сейчас Макс ей и так уже не нужен. «Оревуар, дружочек», – мысленно помахала она ему ручкой.

На завтраке она его элегантно проигнорировала. Когда Макс с чашкой кофе направился в ее сторону, намереваясь сесть рядом, Алиса его «не увидела» и переместилась за столик к Михаилу, с которым Инархов не ладил. Увидев замешательство на лице Максима, Алиса осталась довольна: наконец-то он получил по сопатке.

Инархов слегка оторопел, до него не сразу дошло, что его отшили. И кто? Снегина! Женщина, которая от него без ума! Макс так привык к вниманию Алисы и не сомневался, что он для нее нечто большее, чем увлечение. Он понял это по откровенным взглядам, поступкам, частым переменам настроения. От этого делалось очень тепло и радостно на душе и одновременно страшно.

Была бы Снегина, как остальные, Макс бы с удовольствием пустился в любовную авантюру, но он чувствовал, что с Алисой легких отношений не получится и, если что-то не сложится, без драмы не обойтись. С Жанкой гораздо проще: встретились, провели приятно время и разошлись. С ней у него ничего нет и не будет, а совместные поездки на отдых и сегодняшняя шальная ночь не в счет – она растаяла, как лед в коктейле, и забылась.

1929 г. Красный Кут

Она была похожа на бабочку – хрупкую, легкую и яркую. Передвигалась, словно по воздуху порхала. Длинные стройные ножки, изящные руки, прямая спина и высоко поднятая голова. В кукольных прозрачных глазах отражался весь мир, тонкие губы с приподнятыми вверх уголками манили и обещали рай.

Элиза напоминала Лапкину его первую любовь. Та же походка, манера двигаться, наклон головы и даже улыбка – все, как у мадам Дункан. Она казалась копией Айседоры, только юной. Даниила сразу пленила эта девушка. Красота Айседоры была зрелой, как у пятинедельного пиона, любовь к ней – сыновней. Элизу, волнующе свежую, можно было сравнить с едва распустившейся майской розой.

Лапкин никогда не умел ухаживать за женщинами, хорошим манерам и воспитанию взяться неоткуда. С девицами, что его обычно окружали, все иначе, манерничать с ними не требовалось. С ними он всегда действовал по стандартной программе: незатейливые комплименты, букет лютиков или каких других полевых цветов, а если сыграть на баяне, то все, можно считать, крепость пала. С какой стороны подойти к Элизе, Даниил не знал. Он дарил ей фрукты, купил на ярмарке в Саратове шаль и даже однажды ночью срезал на чужой клумбе хризантемы. Девушка не проявляла благосклонности, но и не отвергала его. Подарки Элиза принимала, но оставалась непреклонной, лишь очаровательно улыбалась уголками губ и иногда позволяла себя проводить. Девушка вымотала ему душу. Другой на его месте давно бы плюнул на эту принцессу. Даниил был упертым, он злился на Элизу и на себя за то, что попал в паутину ее чар и продолжал ее добиваться.

Он колол для нее с матерью дрова, во всем помогал по хозяйству – сама Элиза не справилась бы с сельским бытом. Лапкин рисковал карьерой, а то и свободой. Если бы в управлении узнали, что он общается с семьей антисоветчика, его выгнали бы со службы, и кто знает, как в дальнейшем сложилась бы его судьба. Перспективы в таких случаях обычно оказывались печальными.

На его счастье, начальство было далеко, из ОГПУ в Красном Куте только они с Яшкой. Яшка молчал, поскольку своего шефа уважал и побаивался, хоть и все понимал.


Эрнест Краузе как в воду канул. Его уже не надеялись поймать, сочли, что он давно перебрался в другую губернию. Лапкину было велено возвращаться в Саратов. С отъездом он медлил, потому что расстояние усложнило бы возможность видеть Элизу.

Даниил ходил по селу удрученный и злой, часто шпынял Яшку почем зря. Яшка терпел – оставался последний день пребывания начальника в Красном Куте. Все эти дни Лапкин думал думу и в конце концов принял решение. Вечером он надел выходную рубашку, начистил до блеска сапоги, гладко выбрился и отправился к дому Краузе. По дороге заглянул во двор калмычки, которая выращивала самые лучшие цветы, купил пышный букет розовых роз.

Элизу он застал во дворе. Девушка поливала клумбу, что-то напевая.

– Здравствуй, Элиза, – начал Даниил официально.

– Привет, – игриво ответила она, оценив парадный вид визитера.

– Элиза. Элиза, я хочу… выходи за меня за муж, Элиза!

– Ты собираешься жениться на ЧСИРе [4] ? – рассмеялась она. – А как же твоя служба?

– Будь моей! Я все сделаю, все брошу! – рухнул он на колени. – Мы уедем далеко-далеко и будем жить счастливо.

– Я не могу оставить маму. Она поправилась, но по-прежнему нуждается в присмотре.

– Мы возьмем ее с собой.

– Она отсюда никуда не уедет. И вообще, я замуж не хочу!

Лапкин ушел прочь, не разбирая дороги. Обида его гнала через бурьян и канавы к оврагу на краю села. Перед глазами, как наваждение, стояла Элиза, в ушах звенел ее смех.

– Чертова кукла! – взревел он. – Спасения от нее нет!

У оврага, где лес открывался, как на ладони, а бескрайнее небо переливалось цветными полосами заката, казалось, что время течет по-другому. Ветер трепал волосы, выдувая из головы дурные мысли. Даниил начал понемногу успокаиваться. Он вдруг увидел свою жизнь со стороны, как этот лес. Бескрайняя, сложная, казалось, столько всего в ней было и будет еще, а ведь вот она вся, на ладошке – один миг, который есть сейчас. Ни вчера, ни завтра, только здесь и сейчас. И это «сейчас» ему всегда представлялось таким незначительным, что на него он не обращал внимания. Лапкин всегда действовал ради будущего: завтрашнего дня, послезавтрашнего, но только не ради сегодняшнего. Он всегда готов ущемить себя в чем-то, потерпеть, переждать, чтобы получить нечто потом. И получал благодаря своему невероятному упорству. Только особой радости от результата совершенно не ощущал, потому что появлялась новая цель, очередная непокоренная высота. Положа руку на сердце, радоваться Лапкин не умел – разучился. Радость, она ведь бывает только в настоящем, но никак не в будущем и не в прошлом, которое он тоже не уважал. Любит ли он Элизу, Даниил не знал. Просто не задумывался. Она была такой же непокоренной вершиной, как и все предыдущие, только более сложной. Не добившись ее, Лапкин чувствовал себя так, словно не сумел кому-то что-то доказать – этот кто-то был он сам.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация