Сначала Кристина думала, что произошла ошибка и сестру скоро выпустят, но ее не выпускали.
– Ничего просто так не бывает. Настасья не случайно туда попала.
– Ты считаешь, что она преступница? – недоумевала Кристина. Она хотела услышать от матери другие слова, но Маргарита Степановна не собиралась утешать ее ложными надеждами. Она выросла в семье следователя и отлично знала реалии.
– Виновата, не виновата, а сидеть будет, – процитировала она своего покойного отца. Каморкин часто произносил эту фразу.
– Как же так? А если Настя ни при чем? Думаешь, ее осудят?!
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Без хорошего адвоката ничего приятного ее не ждет.
– Давай найдем адвоката, – предложила Кристина.
– А давай луну достанем. Ты хоть представляешь, сколько это стоит? Нет у нас таких денег и никогда не будет. В Юрочкины ясли на ремонт еще нужно взнос отдать, за новые занавески заплатить, на день рождения нянечки сдать. Вот о чем тебе думать надо! Когда ж ты у меня поумнеешь? – задала свой любимый вопрос Маргарита Степановна и вдалась в долгие рассуждения, которые Кристина про себя называла «как страшно жить».
Сколько надо денег? – хотела узнать Кристина, но разговор с матерью зашел в тупик. На следующий день она задала этот вопрос на работе.
– В зависимости от сложности дела, – отвечали одни.
– Без понятия, – отвечали другие, намекая на то, что им-то это ни к чему, у них в семье уголовников нет.
Но одна дама, когда они с Кристиной остались наедине, все-таки решила помочь.
– Есть у меня знакомый, у которого была сложная ситуация. Он обращался к адвокату. Я спрошу телефон.
– Большое спасибо! Только вы не забудьте, мне очень надо!
– Не забуду. Но сразу предупреждаю, это очень дорогой адвокат. Но зато он всегда выигрывает процессы.
– Всегда?
– Да. За заведомо проигрышные не берется.
Дама не подвела. Уже вечером она позвонила Кристине и сообщила контактный телефон Когана.
Кристине сразу ответили. Милый, сладкий голосок секретарши известил, что точную стоимость можно будет назвать только после знакомства с материалами дела, сказала лишь примерно, на какую сумму ей следует ориентироваться.
– А дешевле не получится? – попыталась поторговаться Кристина.
– Я назвала вам минимальную сумму. Записать вас на прием?
– Нет. Спасибо.
До этого звонка Кристина надеялась рассчитаться с зарплаты. Можно было бы у матери еще перехватить, но теперь поняла, что мать, как всегда, оказалась права: таких денег у них нет и никогда не будет.
* * *
Вскоре Насте вновь пришлось побывать в квартире Оксаны Прохоренко. Ее привезли на Енотаевскую улицу, где она должна была продемонстрировать, каким образом совершила убийство. Заходить туда было неприятно, но об этом ее никто не спрашивал.
– В каком месте находились вы? Где находилась Оксана? Покажите.
– Я стояла здесь, Оксана вот здесь.
– Дальше.
– Мы разговаривали.
– Что было потом?
– Потом я ее убила.
– Каким образом?
– Вазой по голове.
– Откуда вы взяли вазу? Покажите.
Хороший вопрос. Настя огляделась по сторонам. Где же стояла ваза? Скорее всего, на журнальном столике, раз под руку подвернулась.
– Здесь, – показала она на журнальный столик.
Подходящей вазы не нашлось, и вместо нее на столик поставили пластиковую бутылку с водой и попросили Настю взять ее в руки и нанести удар манекену, который поддерживал один из сотрудников. Настя неуверенно подошла и замахнулась над головой манекена импровизированной вазой.
– Вы именно так тогда ударили?
Настя подумала, что не угадала, и попыталась ударить иначе, но увидела сомнение на лице Тихомирова.
– Я не помню, – призналась Настя.
– Что именно вы не помните?
– Как я ее ударила.
– Хорошо. Вы помните, как падала Оксана?
– Да. То есть не совсем. Она упала сразу. На ковер, – уточнила Настя, забеспокоившись, что у нее заподозрят психическое расстройство.
– Потом что было?
– Я подошла к Оксане, проверила пульс. Поняла, что врач ей уже не поможет, и стала протирать отовсюду свои отпечатки. Увидела перстень. Положила его в сумку и ушла.
– Замечательно, просто замечательно! Третий подозреваемый отпадает, – бурчал Атаманов на утреннем совещании. Он смотрел на своих бойцов взглядом питона, готовящегося задушить жертву. Следователь сообщил, что у него появились большие основания для сомнений в виновности Насти. Она нанесла удар манекену в лоб, когда у Прохоренко была разбита затылочная часть головы. Для этого ей, как минимум, нужно было оказаться за спиной Оксаны. К тому же Прохоренко убили правой рукой, а Настя взяла бутылку в левую. Конечно, она могла разыграть спектакль – ведь писала Настя правой рукой, – это помнили и следователь и Атаманов. Дело требовало дополнительного расследования. Ситуацию усугублял Коган. Этот человек мог развалить любое дело, если в нем оставалось хоть малейшее белое пятно. Это он обратил внимание на то, что его подзащитная активнее пользуется левой рукой, только пишет правой, как переученная левша.
* * *
В следующий раз, когда Настю привели на встречу с Марком Иосифовичем, тот сразу ее обнадежил:
– У меня для вас отличные новости. Вас выпускают под залог. Поздравляю, Анастасия Алексеевна!
Вероятно, он ожидал увидеть бурную радость, но ее не последовало. Настя, напротив, проявила недовольство и крайнее возмущение.
– Какой залог?! Я вас об этом не просила! У меня нет денег, и вносить их за меня некому!
– Я лишь выполняю условия своего нанимателя, Кристины Нечаевой. Это она решила, что вам неуютно в столь мрачном заведении.
– Кристина внесла залог?! Да у нее самой ни гроша!
– Ваша сестра весьма состоятельная барышня, уж поверьте. Они с матерью решили продать старинный перстень, стоимость которого очень высока.
– Перстень с сапфирами?! – обомлела Настя. Час от часу не легче. Ради того, чтобы ей помочь, Кристина разбазаривает семейные драгоценности. – Послушайте, Марк Иосифович, я знаю, что представляет из себя этот перстень и как им дорожил ныне покойный дед Кристины. Поэтому я не хочу, чтобы он был продан ради того, чтобы смягчили наказание убийце.
– Перстень действительно уникальный и стоит больших денег, но вы заблуждаетесь по поводу его принадлежности семье Каморкиных-Нечаевых. Я прожил много лет и знал Степана Константиновича. К сожалению, не с лучшей стороны. Я бы мог рассказать, каким образом перстень оказался у Каморкина. Поверьте старому еврею, за драгоценностями часто тянется шлейф преступлений, и дед Кристины внес в него свою лепту.
