— Не болтай чепухи. — Дневной сон не улучшил его настроения. — Надо понимать, сегодня вечером ты не осчастливишь нас своим присутствием?
— Мы с Бертраном собрались на концерт.
— Ну-ну, — саркастически покивал Энцо, подхватил мятый льняной пиджак и, надев его на футболку, пошел к двери.
Софи побежала за ним.
— Пап, ну почему ты так настроен против Бертрана?
У Энцо не было ни малейшего желания начинать серьезный разговор. Заметив металлодетектор, он ткнул его ногой:
— Потому что он расставляет мне мины-ловушки в моем собственном доме. — Резко обернувшись, Маклеод отчеканил, глядя дочери в глаза: — Софи, если эта штука будет лежать здесь, когда я вернусь, вышвырну ее в окно.
— Ну па-ап…
— Я не шучу! — И Энцо сердито загрохотал вниз по ступенькам.
III
Ночь выдалась на редкость ясной. Млечный Путь казался белой дымкой, размазанной по небу. Крошечные точки света пронизывали темноту, переливаясь, словно драгоценная инкрустация на угольно-черном небосводе. Каждая звезда — это солнце своей маленькой галактики. Мириады светил. Вероятность, что где-нибудь во Вселенной существуют иные формы жизни, бесконечна. Внезапно острое ощущение собственного одиночества стало поистине нестерпимым.
Сен-Сир была не то чтобы горой, но доминирующей высотой на этой холмистой местности. Она находилась к югу от Ло, у начала крутого изгиба одноименной реки, в излучине которой когда-то построили Кагор. С горы Сен-Сир город лежал как на ладони. Городские огни оживляли темноту и отражались в воде. На другом конце излучины можно было разглядеть подсвеченные прожекторами башни моста Валантре, а за ними, между холмов, — яркие фонари шоссе, ведущего в Тулузу.
На Сен-Сир стояла огромная радиомачта со множеством антенн, спутниковых тарелок и телескопом для туристов, в который днем можно было подробно рассмотреть Кагор. Энцо выбрал скамью под балюстрадой, где гора отвесно обрывалась буквально под ногами. Он приходил сюда в ночь, когда умерла Паскаль. Казалось, ничто не удерживало его на этом свете. Убитый горем, истерзанный нестерпимой жалостью к себе, он дошел до последней черты. Но Паскаль, словно зная, что мужу нужна причина жить дальше, оставила ему крошечную частичку себя — маленький пищащий сверток, краснолицее существо с гноящимися глазками, которое он едва принудил себя взять на руки. Когда он сидел здесь в ту ночь, сражаясь с самыми мрачными демонами, малышка была единственным светом в непроглядной ночи, заставившим его отойти от края и вернуться к душевному равновесию, ответственности, жизни.
Он часто приходил сюда вновь ощутить надежду и вспомнить — как бы одиноко ему ни было, он все же не один на свете.
Сегодня Энцо много выпил в «Форуме», потом поел в крошечном бистро на площади Освобождения. Домой ему не хотелось. Там его ждал вечер наедине с Николь, дурацкая болтовня с девятнадцатилетней и борьба с непосильным искушением — грудями-канталупами. Алкоголь всегда подтачивал его волю в этом отношении. Такого развития событий допустить было нельзя — он не посмел бы взглянуть Николь в глаза в отрезвляющем свете нового дня, поэтому жаркой летней ночью приехал к Сен-Сир и сидел на той же скамье, что и двадцать лет назад. За это время никаких кардинальных изменений не случилось, разве что он стал на двадцать лет старше, а краснолицый пищащий сверток превратился во взрослую девицу. И он по-прежнему был один.
Однако сегодня Маклеод сражался с другими демонами. Убийство человека. Преступник… или преступники? Интуиция подсказывала, что убийц было несколько: принести в церковь разрезанную на куски свиную тушу и вынести тело Гейяра в одиночку физически очень трудно. Если негодяев было несколько, то это уже заговор с целью убийства, для которого должна существовать веская причина. Например, Гейяр что-то знал, и убийцы опасались разоблачения. Им удалось сделать так, чтобы его сочли пропавшим без вести, и десять лет скрывать факт убийства, чтобы никто не начал доискиваться причин. Вплоть до сегодняшнего дня.
Самой большой загадкой оставались найденные вместе с черепом предметы. Энцо не сомневался, что они оказались там не случайно. Но зачем убийцы положили этот странный набор в жестяной ящик, который, как они надеялись, никто никогда не найдет? И куда это дело заведет его самого, если удастся расшифровать сии в высшей степени своеобразные подсказки?
Сзади за деревьями послышался шум подъезжающей машины. Энцо вздохнул: кончилось уединение. В последние годы этот наблюдательный пункт стал излюбленным местом свиданий. Романтическая точка для секса на заднем сиденье. Маклеод неохотно поднялся со скамьи и побрел по тропинке к баскетбольным кортам, где оставил машину, не желая, чтобы его сочли вуайеристом. Свет фар мазнул стальные перекрытия радиомачты и замер у балюстрады, мотор стих, и фары погасли. Оглянувшись, Энцо увидел у заднего стекла силуэты двух голов, слившихся в поцелуе. Интересно, бывала ли здесь Софи? Тут же вспомнился Бертран, и Энцо ощутил прилив бешенства при мысли, что такой никудышный бездарь, чего доброго, уведет его малышку из родительского дома. Софи заслуживает лучшей партии!
Сев в машину, он включил зажигание и выехал на дорогу, залитую лунным светом. Несколько сотен метров по склону Сен-Сир Маклеод проехал с включенными фарами. Затем он их выключил, чтобы не мешать всяким сопливым любовникам.
В квартире царила темнота — было уже за полночь. Софи еще не вернулась. В приоткрытую дверь ее спальни Энцо увидел в свете луны пустую неприбранную постель. Николь спала в своей комнате. Он постоял секунду, слушая сонное юное дыхание, почти мурлыканье, тихо прошел к себе и осторожно прикрыл дверь. Не зажигая света, быстро разделся — луна, заливавшая черепичные крыши, была очень яркой, — и нырнул в постель.
Он долго лежал, думая о французских медалях, золотых пчелах, стетоскопах, Наполеоне и врачах, прежде чем провалился в беспокойный сон, из которого на секунду вынырнул, услышав, как пришла Софи. Электронный будильник на тумбочке показывал четверть третьего. Энцо никогда не мог толком уснуть, пока не возвращалась дочь. Софи прошла к себе в комнату, тихо прикрыв дверь, и он слышал, как она там ходит, готовясь ко сну. Наконец скрипнула кровать. Все, дочка улеглась. Нет, ну что она все-таки нашла в этом Бертране?!
Энцо задремал, и ему приснился потемневший окровавленный алтарь и большие лужи крови, черные во мраке. Он поднял голову и увидел, что кровь капает с распятия над алтарем, которое внезапно качнулось вперед и с грохотом разбилось о каменные ступени. Энцо резко сел в постели. Сердце тяжело билось. Он что-то слышал — не во сне, а наяву. Судя по будильнику, после возвращения Софи прошло меньше часа. Грохот повторился, словно кто-то свалился на пол. В его квартире.
Выскользнув из постели, Маклеод бесшумно подошел к двери и осторожно приоткрыл ее. Комната Софи была закрыта, Николь — тоже. В гостиной скрипнула половица, и в дверном проеме мелькнула чья-то тень. В séjour ходил кто-то чужой.
ГЛАВА 8
Энцо огляделся в поисках какого-нибудь подходящего орудия, но ничего не попалось на глаза. Вспомнился Раффин со своей «Мировой историей» — сейчас Энцо был бы благодарен судьбе даже за увесистый том. В конце концов он взял один из тяжелых зимних ботинок, которые нашарил в шкафу. Держа его в правой руке на уровне головы, он осторожно двинулся в коридор в одних трусах.
