Такие варианты приходили ему в голову потому, что тайные махинации, обман, мошенничество и желание получить что-то даром стали неотъемлемой частью его натуры. Когда-нибудь карту заблокируют, но это может случиться не скоро, а пока он будет ею пользоваться.
— Я спрашиваю, ты будешь овощи на гриле или копченого лосося? Дорогой, ты не слушаешь.
— Прости, — сказал он. — Задумался — ну, ты знаешь, о чем.
К счастью, Фиона не знала. Как связаться с Зиллой? Позвонить? Найти ее номер будет непросто. Зайти? Однажды, много лет назад, когда Зилла была беременна Евгенией и они жили в халупе около метро «Кингз», этот Мэлком-Смит пригласил их на вечеринку в свою квартиру в Пимлико, и они пошли. Отвратительное зрелище, едва не превратившее его в социалиста. Возможно, Джимс, как его все называли, по-прежнему живет там — прошло всего шесть или семь лет. Вдруг Джефф с ужасом понял, что не знает, сколько лет его дочери. Но ведь он ее любит, она его дочь, и ему необходимо ее увидеть.
— Послушай загадку, — сказал Джефф. — Адам, Ева и Ущипни Меня пошли купаться на реку. Адам и Ева утопли. Кто остался?
— Перестань, Джефф, — терпение Фионы лопнуло. — Оставь это для ребенка, который должен родиться у нас в следующем году. Я уже взрослая.
Глава 10
Внимание, которое ей оказывали, было во многих отношениях приятным и лестным. Зилла не ожидала всей этой публичности в «Мейл он санди» и когда впервые увидела фотографии и прочла почтительный рассказ о себе и Джимсе, то пришла в восторг. Знакомые тоже увидели и теперь звонили, чтобы поздравить ее. Но только одна женщина поинтересовалась, почему не были упомянуты Евгения и Джордан, хотя тут же сама все объяснила: «Наверное, вы хотите защитить их от назойливых средств массовой информации».
Совершенно верно, согласилась Зилла. У нее было несколько дней, чтобы расслабиться, насладиться жизнью в жилом комплексе «Сады аббатства», оценить комфорт своего нового дома, с которым не могла сравниться даже квартира в Баттерси, и решить, что пора забрать детей. За два дня до свадьбы она отвезла их к родителям в Борнмут, но теперь начала скучать и хотела, чтобы дети вернулись. Публичность осталась в прошлом. Зилла начала осознавать то, о чем давно догадывалась: Джимс не был знаменитостью. Обычный парламентский заднескамеечник, принадлежащий к оппозиции, а прессу привлекала лишь их красота, ее и Джимса. И возможно, тот факт, что все считали его геем и ждали публичного разоблачения.
Дети могут вернуться, ходить с ней на прогулки, ездить в ее новеньком серебристом «Мерседесе», посещать школу в Вестминстере, и никто ничего не заметит. Так думала Зилла — до тех пор, пока не позвонил первый журналист.
— Надеюсь, я не побеспокоил вас — все-таки медовый месяц?
— Медовый месяц мы отложили до Пасхи, — ответила Зилла, которая без особого восторга ждала путешествия на остров в Индийском океане, где не будет секса, и единственное, что остается, — пить и целыми днями болтать с Джимсом.
— Так уж совсем и отложили? — спросила женщина. Она работала на общенациональную ежедневную газету. — Я звоню, чтобы выпросить у вас интервью. В нашу четверговую вкладку. Полагаю, вы знаете, о чем я.
Инструкции Джимса направлять все подобные просьбы к Мелине Даз вылетели у Зиллы из головы. Она забыла о своем страхе перед журналистами. Они так мило написали о ней в «Мейл». Почему бы и нет? Дети еще не вернулись. У нее появится шанс подтвердить все, что уже появилось в печати, и, возможно, покрасоваться на эффектных фотографиях.
— Вы будете снимать?
Должно быть, в ее голосе прозвучал страх, и журналистка неправильно ее поняла.
— Да, конечно. Такой привлекательной женщине, как вы, нет нужды беспокоиться из-за фотографий, правда?
Зилла согласилась. Два часа спустя позвонил редактор отдела из глянцевого журнала. Они не беспокоили ее несколько дней, но теперь пришло время для более полной информации, чем несколько слов о церемонии бракосочетания. Зилла упомянула о другом интервью.
— О, не беспокойтесь. Наше будет совсем не таким, уверяю вас. Вам понравится. Можете мне поверить, от недостатка внимания вам страдать не придется, особенно в свете слухов, что вашему мужу грозило публичное разоблачение.
— Это все выдумки, — нервно сказала Зилла.
— Вы его вылечили, да? Простите, наверное, с моей стороны это неполиткорректно. Следовало сказать «перетянули на другую сторону». Ну, как? Скажем, в пятницу, в три? Фотограф придет на час раньше, чтобы все приготовить.
К тому времени, когда Зилла наконец сообщила об интервью Джимсу, а через него и Мелине Даз, в очередь выстроились еще две газеты и один журнал. Мелина придерживалась той точки зрения, что любая реклама — это реклама. Джимс был более осторожен, настаивая, чтобы Зилла со всей возможной решительностью опровергала слухи о его сексуальной ориентации. Вечером накануне первого интервью они вдвоем придумали бывшую подругу для Джимса: имя, внешность, возраст и даже ревность к ней Зиллы. Во время интервью Зилла сказала, что теперь эта женщина вышла замуж и живет в Гонконге. По очевидным причинам ее нынешнее имя не может быть раскрыто. При разговоре с корреспондентом журнала Зилла забыла возраст женщины и перепутала Гонконг с Сингапуром. Джимс успокоил ее, заявив, что это неважно и что газеты все равно все перевирают.
Дети оставались в Борнмуте. Бабушка и дедушка согласились — правда, неохотно — приютить их еще на неделю. По телефону миссис Уотлинг сказала, что считает ситуацию довольно странной: Евгения и Джордан «болтаются» в Борнмуте, когда у них в первый раз в жизни появился достойный дом, хотя, когда они жили в той хибаре в Дорсете, бабушка и дедушка видели их лишь раз в год, на Рождество. Зилла попросила еще немного потерпеть — фраза, позаимствованная у Мелины Даз, — и сообщила, что вместе с Джимсом приедет за детьми в выходные, но не эти, а следующие.
Первое интервью появилось в прессе в пятницу утром. Фотографии вышли очень удачными, а сама статья была довольно непринужденной и легкой, и в ней ничего не говорилось об угрозе «публичного разоблачения» Джимса, зато много о красоте Зиллы и ее вкусе в выборе одежды. Если воспользоваться еще одной фразой Мелины, то с объектом «обошлись деликатно». Придуманная подруга удостоилась лишь нескольких слов, в том числе о «длительных отношениях» с Джимсом. В целом все оказалось в высшей степени удовлетворительно. Две другие статьи «на подходе», как выразилась Мелина, и планировались еще несколько интервью.
Джимс обрадовался статье, однако он очень хорошо знал повадки прессы. Без этого ему никак не удалось бы продержаться семь лет в Палате общин.
— Очень часто таблоиды сначала ведут себя прилично, а потом всаживают в тебя нож, — сказал он Зилле. — С журналами все в порядке, они душки. Больше всего следует опасаться общенациональных ежедневных газет, вроде «Гардиан».
— Наверное, мне было бы полезно присутствовать, — сказала Мелина, — на интервью Зиллы, особенно с журналистами из серьезных газет.
