Берден вернулся в Кингсмаркхэм. чтобы сообщить печальную новость Парсонсу. Он должен был это сделать сам, потому что они с Парсонсом жили по соседству и были знакомы. Парсонс открыл ему дверь. Он был как в тумане и напоминал лунатика. Когда Берден, собравшись с духом, сказал Парсонсу, что должен был сказать, — стоя все в той же столовой со страшными книжками на полке, — тот выслушал его молча, только закрыл на мгновение глаза и пошатнулся.
— Я вызову миссис Джонсон, — предложил Берден. — Пусть она придет и приготовит вам чай.
Парсонс кивнул. Повернувшись спиной к Вердену, он смотрел в окно. У Вердена сжалось сердце — он заметил, что носки так и висели в саду на веревке.
— Мне надо немного побыть одному.
— Все равно я попрошу ее наведаться. Она может зайти и попозже.
Вдовец, шаркая ногами в сереньких тапочках, направился в спальню.
— Ладно, — сказал он. — Спасибо вам. Вы очень добры.
В участке Уэксфорд, сидя за своим столом, разглядывал полусожженную спичку. Он произнес задумчиво:
— Знаешь, Майк, мне кажется, что кто-то зажег ее, чтобы посмотреть на убитую. Значит, убийство произошло, когда уже было темно. И этот кто-то держал спичку в руке, пока она не начала обжигать ему пальцы.
— Байсат?
Уэксфорд отрицательно покачал головой:
— Нет, тогда было еще светло, и достаточно светло, чтобы все разглядеть и без спички. Нет, тот, кто зажег спичку, хотел проверить, не оставил ли он после себя инкриминирующих его улик, — он осторожно положил обгорелую спичку в конверт и спросил: — Как Парсонс воспринял известие?
— Трудно сказать. Услышать такое — всегда удар, даже если этого ждешь. Но он все еще под воздействием лекарств, поэтому, кажется, не полностью осознал, что произошло.
— Сейчас Крокер производит вскрытие. Результаты экспертизы будут объявлены следствию в субботу в десять утра.
— Крокер может установить время, когда наступила смерть, сэр?
— Во вторник, в какое угодно время. Это я и сам могу ему сказать. Наверно, она была убита между половиной первого дня и… Когда Парсонс позвонил тебе во вторник вечером?
— Ровно в половине восьмого. Мы с женой собирались в кино, и я все время смотрел на часы.
— Значит, между двенадцатью тридцатью и семью тридцатью вечера.
— Что подтверждает мою версию, сэр.
— Ну-ка, выкладывай. Лично у меня никакой версии нет.
— Дело в том, что Парсонс сказал, что приехал домой в шесть, но никто этого не видел. Только его звонок ко мне в половине восьмого подтверждает, что он уже был дома.
— Так, так, я слушаю, — сказал Уэксфорд. — Только выгляни на минутку за дверь и попроси Мартина принести чая.
Берден крикнул Мартину, чтобы он принес им чая, и продолжал:
— Итак, предположим, что ее убил Парсонс. Насколько нам известно, она никого здесь не знала, и, как вы сами говорите, в таких случаях подозрение должно прежде всего падать на мужа. Можно предположить, что Парсонс назначил жене встречу, скажем, у кингсмаркхэмского автобусного парка.
— Для чего?
— Ну, он мог предложить ей поехать куда-нибудь на пикник, или, например, поужинать в Помфрете, или погулять, ну, что-нибудь в таком духе.
— А как же быть с отбивными, Майк? Она еще ничего не знала о планах мужа, когда беседовала с продавщицей в супермаркете.
— Они договорились по телефону. Он мог позвонить ей в обеденный перерыв, — тогда уже погода начала проясняться, — и предложить отправиться шестичасовым автобусом в Помфрет и там поужинать. В Конце концов, может, у них было заведено ужинать в ресторане. О том, как они жили, мы ведь знаем только с его слов.
Мартин принес чай. Уэксфорд, держа чашку в руке, подошел к окну и стал смотреть вниз, на улицу. Солнце светило ему в лицо, и он зажмурился. Потянув шнурок, он приспустил жалюзи.
— Автобус из Стовертона не идет на Помфрет, — возразил он. — Тот, который отходит в пять тридцать пять. У него в Кингсмаркхэме конечная остановка.
Берден достал из кармана листок с расписанием.
— Да, но тот, который отходит в пять тридцать две, туда идет. Из Стоверстона в Помфрет, через Форби и Кингсмаркхэм, — он помолчал, сосредоточенно изучая исписанную им бумажку. — И тогда получается вот что: Парсонс звонит жене в обеденный перерыв и просит ее подойти к автобусу из Стоверстона, который приходит в Кингсмаркхэм в пять пятьдесят, за две минуты до прибытия автобуса, который отправляется в парк. Он бы успел на предыдущий автобус, выйди он с работы минуты на две раньше.
— Ты должен это как следует проверить, Майк.
— Короче говоря, миссис Парсонс садится в этот автобус. В шесть часов с минутой он минует Форби и прибывает в Помфрет в шесть тридцать. Когда они подъезжают к остановке, которая недалеко от леса, рядом с фермой Пруитта, Парсонс ей говорит, что, мол, прекрасный вечер, давай пройдемся пешком до дома.
— Это добрая миля… Хотя, может, они любители пешеходных прогулок по полям.
— Парсонс сказал, что знает, как сократить путь, если идти полями…
— И зачем-то через непроходимую чащу, заросли чертополоха, по пояс в мокрой траве?
— Знаю, сэр, тут у меня что-то в версии не сходится. Но он мог кого-нибудь в лесу увидеть, зайца или оленя, например. Короче, он мог заманить ее в лес под любым предлогом и там задушить
— Замечательно! Миссис Парсонс с удовольствием принимает приглашение поужинать в уютном сельском ресторанчике и так же охотно забирается в сырую смрадную лесную чащу, преследуя зайчика. А что она будет дальше с ним делать, когда его поймает? Съест его? А ее благоверный бежит за ней по пятам, а потом говорит, когда они оказываются в самой чаще: «Дорогая, ты постой здесь смирненько минутку, а я в это время достану из кармана веревку и задушу тебя!» О, Боже милостивый!
— Он мог убить ее на проселочной Дороге и оттащить тело в кусты. Проселок темный, там высокие деревья, а по шоссе на Помфрет никто не ходит. Он донес ее туда на руках, он здоровый малый. А следов не осталось — коровы все успели вытоптать.
— Это верно.
— Следующий автобус уходит из Помфрета в шесть сорок одну, в семь ноль девять он проезжает Форби и у кингсмаркхэмского автобусного парка останавливается в семь двадцать. Значит, у Парсонса есть пятнадцать минут, за которые он должен успеть убить свою жену и быстро дойти до остановки на другой стороне шоссе. Автобус подходит туда примерно в шесть сорок шесть. Дальше у него остается пять минут, он бежит по Табард-роуд, забегает в дом и успевает позвонить мне ровно в семь тридцать.
Уэксфорд снова сел в свое маленькое вращающееся кресло с темно-красным сиденьем.
— Он ужасно рисковал, Майк. Его могли запросто засечь. Тебе придется собрать сведения у шоферов и кондукторов автобусов. На остановке у фермы Пруитта вряд ли садится много народа. Так, а как в таком случае он поступил с ее кошельком и ключом?
