— Как я понимаю, сэр, дело Джеффа Смита представляет собой случайное стечение обстоятельств. Мы должны забыть о нем и начать сызнова.
— Случайное стечение обстоятельств? Нет, Майк, я так не думаю. Слишком много совпадений. К Руби в дом пришел мужчина и сказал, что его зовут Джефф Смит. После его ухода там нашли зажигалку, которую человек по имени Джефф Смит купил восемь лет назад. Это мы знаем наверняка. От такого не отмахнешься. Происшествие имело место в Стауэртоне, а Джефф Смит жил здесь и знал это место не хуже, чем вы или я. Он умер до того, как зажигалка пропала из квартиры миссис Энсти, до того, как здесь поселилась Анита, и уж тем паче до прошлого вторника. Но объяснять его связь с делом простым совпадением было бы неразумно. Так можно дойти до полной галиматьи.
— Тогда миссис Энсти лжет. Она продала Аните зажигалку — она сама сказала, что многое продала, — а заодно поведала ей о своем муже. Это не совпадение, это вполне в её духе. Анита рассказала своему дружку, и имя засело в его подсознании.
— С чего бы ей врать? — спросил Уэксфорд. — Зачем? Скажите, Майк, она показалась вам лгуньей?
Бэрден с сомнением покачал головой и зашагал следом за старшим инспектором к машине, в которой их ждал Дрейтон.
— Все равно я не верю, что она потеряла зажигалку.
— Не потеряла, а думает, что потеряла, — поспешно сказал Уэксфорд. — В действительности её кто-то стащил. Кто же? Старый приятель Смита? Вы догадываетесь, что мы должны сделать? Нам надо отыскать всех знакомых Смита, миссис Энсти и Аниты Марголис и выяснить, есть ли между ними хоть какая-то связь.
Сзади раздалось: «Берегись!», и они ускорили шаг.
Бульдозер поднатужился, и трос разрезал стену пополам, будто проволочная сырорезка в магазине. Все исчезло за желтой пыльной завесой, на месте дома теперь стоял грязный столб, сквозь который виднелось ясное синее небо.
— Джефф Смит исчез без следа, — сказал Уэксфорд. — Идемте, я хочу чаю.
Это связь без будущего, думал Дрейтон. В его честолюбивых мечтах не было места такой девушке, как Линда Гровер. Ни единой ступени не отведено ей на его лестнице. Теперь констебль понимал, что зря связался с девицей, отец которой был не в ладах с его начальством. Что их прогулки ничем не оправдать, а быть её любовником безрассудно и опасно. «Любовник». Дрейтона покоробило от этого слова, отдающего чувственностью и сладострастием. Он испугался. Но не за будущее и не за карьеру. Похоже, Линду можно купить. Он понял, что она не менее продажна, чем окружающие её люди. И Уэксфорд тоже это знал. Иначе не велел бы Дрейтону держаться от неё подальше. Хотя, конечно, и сам толком не понимал, от чего именно предостерегает констебля. И вот Дрейтону выдалась возможность подчиниться, сдаться, уступить давлению сверху и таким образом устоять против её чар.
Он взял свое пальто с капюшоном и спустился вниз. Вечер был очень теплый. Похоже, сегодня Которн не получит денег за прокат машины. Дрейтон пошел в библиотеку и взял книгу об умственных расстройствах.
Он снова вышел на улицу в семь часов, когда библиотека закрывалась. У Гровера тоже, наверное, закрыто, и Дрейтон решил, что разумнее отправиться домой по Хай-стрит. Когда он добрался до остановки, подошел стауэртонский автобус, и констеблю захотелось сесть в него, чтобы уехать куда-нибудь в чертову глухомань. Захотелось потеряться и не ломать голову, читая об умственных расстройствах, забыться на теплых просторах под огромным небом. Но даже сейчас Дрейтон с пугающей ясностью сознавал, что ему не уйти. Пока он с Линдой, даже необъятный мир слишком тесен для них. Дрейтон замерз и ускорил шаг, чтобы разогнать кровь.
И тут он увидел её. Она вылезала из стауэртонского автобуса, и красивый молодой человек помогал ей вытащить сумку на колесиках, в которой лежало белье. Девушка поблагодарила парня, и Дрейтону показалось, что её улыбка была куда кокетливее и призывнее, чем те, которые она дарила ему. Он почувствовал укол ревности.
Разминуться было невозможно. Да у Дрейтона больше не было ни сил, ни желания избегать встречи. Насмешливое замечание Уэксфорда насчет прачечной вспомнилось ему как дурацкое и нудное поучение, нагоняющее сон. Так обычно вспоминаются проповеди. Но сейчас Дрейтону было не до сна.
— Помочь вам донести сумку, мисс? Или, лучше сказать, дотолкать?
Она бледно улыбнулась ему, совсем не так, как парню в автобусе. Но хватило и этого: Дрейтон снова почувствовал холод опутывающих его цепей.
— Мой начальник сказал, что сегодня я буду прачкой, — сообщил он Линде, понимая, что мелет чепуху, норовя опять завоевать её, как случалось при каждой новой встрече. — И как в воду глядел. А кто управляется в лавке?
— Твой начальник слишком много думает о тебе, — ответила Линда, и Дрейтон уловил самодовольные собственнические нотки. — Я это ещё в кафе заметила. — Ее лицо омрачилось. — Отец поднялся с кровати. У него ужасно болит спина, но он говорит, что не может доверить нам дело.
Дрейтон испытал странное желание увидеть её отца и мысленно вздохнул. Не так представлял он себе эту судьбоносную встречу. Лет бы через десять. Хорошенькая воспитанная девушка, образованный отец с ученой степенью, матушка в жемчужном ожерелье, деревянный дом с садом и, возможно, земельным наделом.
Линда открыла дверь лавки, и их обдало затхлым духом. Гровер стоял за прилавком, сгребая рассыпанные кем-то леденцы. Руки у него были грязные, а ободок банки, которую он держал, побурел от ржавчины. Дрейтон ожидал увидеть человека гораздо более почтенного возраста, но этому на вид было едва ли сорок. Ни единой седой пряди в блеклых черных волосах. Единственное, что выдавало в нем человека пожилого, — искаженное болью лицо.
Увидев дочь, Гровер поставил банку и схватился за поясницу.
— Твоя мать только что уехала играть в вист, — объявил он, и Дрейтона поразил его противный голос. — Она хочет, чтобы ты сегодня же все погладила. — Гровер обращался к дочери так, словно они были одни, и сердито смотрел на нее.
— Тебе лучше лечь, — сказала Линда.
— Чтобы мы вылетели в трубу? У вас тут полная неразбериха в записях.
У него были темные волосы, у неё — светлые, но сходство между отцом и дочерью поражало, и Дрейтон заставил себя отвернуться, чтобы не таращиться на них. Если этот человек улыбнется, думал он, я закричу. Впрочем, это было маловероятно.
— Конец моему покою, — сказал Гровер, выходя из-за прилавка. Неказистыми движениями он напоминал затравленное раненое животное. — Завтра опять за жернова. А потом надо будет выгнать машину. Наверняка вы не мыли её с тех пор, как я слег.
— Врачу это не понравится, — сказала Линда, и Дрейтон уловил в её голосе усталые нотки. — Почему бы тебе снова не лечь? Я же вернулась и прекрасно управляюсь тут.
Она взяла отца под руку, словно какое-то дряхлое и хрупкое существо. Оставшись один, Дрейтон почувствовал, что его бросили. Он был здесь чужим и, как всегда, испытал желание вымыть руки. Может быть, поглощенная привычными заботами Линда забудет о нем, и придется провести среди скабрезных журналов и спрятанных ножей весь остаток вечера? Он знал, что в заточении и не может выйти отсюда без нее.
