– Яйца, молоко, масло сливочное…
– А ты откуда знаешь?
– Они все на кухне на полу.
– Да, прихожу, дверь открываю, а тут погром, вылетает
какой-то черный, я было его схватил, а тут – сзади – хрясь по голове, и больше
ничего не помню. В общем, иди сейчас на третий этаж, квартира вот так,
наискосок, спросишь там Геннадия, приведешь сюда.
– А номер квартиры какой?
– Забыл, – он посмотрел виновато, – голова
болит.
Я взлетела на третий этаж и позвонила в нужную квартиру,
открыла женщина.
– Простите, мне Геннадия срочно нужно.
– Гена! – крикнула она в глубину квартиры, но на
меня посмотрела неприязненно.
Явился Гена в майке и тренировочных штанах, с пятилетней
девчушкой на плече. Мне стало неудобно – врываюсь в семейный дом, человек
отдыхает.
– Привет! – протянул Гена. – Ой, Ира, это же
Кирюшина девушка!
Вот, теперь у них в районе все меня знают, как Кирюшину
девушку.
– Пойдемте к нам, ему плохо.
– А чего плохо? – веселился Геннадий. –
Перепил или перетрахался?
– Геннадий! – прикрикнула жена. – Ты хоть при
ребенке бы… – Она взглянула на меня и сказала еще строже: – Собирайся
живо, Кирилл по пустякам беспокоить не будет.
Гена выскочил уже в рубашке и с чемоданчиком.
– Ну, чего там у вас?
– Напали на него, по голове дали сильно.
– Много народа?
– Минимум двое.
– Да с одним бы он справился. Кирилл же мастер спорта
по самбо, он тебе не рассказывал?
Я вспомнила, как Кирилл ловко бросил Вадима на асфальт, и
поверила.
Кирилл полусидел на диване, прижимая к голове полотенце, и
был таким бледным, что Геннадий сразу посерьезнел, подскочил к нему, велел мне
включить свет – оказывается, бандиты просто вывинтили пробки – и стал
внимательно осматривать рану.
– Ничего, сейчас два шва наложим, а что кровь идет –
так даже лучше, гематомы не будет.
– Вы что, прямо здесь будете зашивать?
– А что, из-за такой ерунды в больницу его тащить?
Давай воды кипяченой принеси быстро!
Черт знает что, как в полевых условиях! Но спорить я не
стала.
– Ты крови боишься?
– Нет, – твердо ответила я.
Если бы он знал, сколько ссадин и царапин обработала я детям
в последнее время, он бы не задавал таких глупых вопросов. Гена возился с
раной, что-то там делал, потом достал ампулы.
– Укол ему надо сделать.
– Надеюсь, хоть шприц-то у вас одноразовый? – не
удержалась я.
– Да убери ты ее отсюда! – простонал Кирилл.
– Все, марш на кухню, чайку поставь!
Я кое-как разгребла весь хаос на кухне, нашла две целые
чашки, все продукты с пола, кроме трех уцелевших яиц и пачки масла, выбросила в
мусорное ведро, отыскала в шкафчике полпачки печенья. Когда я принесла чай,
Гена уже собирал чемоданчик.
– Все, завтра полежишь, а послезавтра в больницу
зайдешь, невропатолог посмотрит, хотя я думаю, что сотрясения нет. Ты не
оставляй его, если ночью плохо будет – рвота там, боли головные, – сразу
ко мне беги.
Он залпом выпил чашку чаю и ушел. Мы с Кириллом остались
одни, причем он поглядывал на меня очень подозрительно. Чтобы не встречаться с
ним глазами, я стала убирать в комнате. Всю одежду, не разбирая, я просто
запихнула в шкаф, собрала книги и поставила их на полку, тоже все подряд,
замела осколки от разбившейся настольной лампы, а кавардак на письменном столе
прикрыла газеткой. Когда я после всех трудов оглянулась на Кирилла, он лежал,
закрыв глаза. Я было обрадовалась, что он заснул и теперь проспит до утра, а
завтра я смогу улизнуть, не вступая с ним в опасные разговоры, но не тут-то
было. Кирилл открыл глаза и похлопал рукой по дивану.
– Сядь вот тут рядом и скажи, в чем дело.
– Ты о чем?
– Ты что-то знаешь про этих черных, я же видел, как ты
вскинулась, когда я про них упомянул. И зачем ты сегодня сюда притащилась? Мы
ведь вроде не договаривались.
Я еще немного походила по комнате, перекладывая вещи с места
на место, а потом села рядом с ним на диван.
– Я тебе говорила, что про воскресенье ничего не помню?
– Ну, говорила.
– Но это только с вечера субботы и до утра
понедельника. А что было до того, я очень хорошо помню, раньше никогда у меня
провалов в памяти не было. И что после тоже. Так вот, я тебе вкратце расскажу.
Познакомились мы с Валентиной в Болгарии две недели назад. Я там в отпуске была
с дочкой, а что она делала – не знаю. Потом уже здесь она мне в пятницу
позвонила, пригласила в гости, говорит, познакомлю с интересным мужчиной, это
не про тебя.
– Я понял.
– Мужик этот ко мне стал клеиться, ну ты видел. А потом
я их случайно с Валентиной застала в спальне, когда они целовались, и по
разговорам было понятно, что они любовники. Только ты на меня не наезжай в
гневе праведном, что, мол, жена друга и все такое, я что видела, то тебе и
говорю. Так что приятель твой сильно ветвистый.
– А на кой черт она тогда его в дом привела и тебе
сватала? Валентина, знаешь, такая женщина, что просто так ничего не делает, у
нее все продумано. И зачем ты поперлась за ними следить?
– Для ушибленного головой ты неслабо соображаешь.
Говорю тебе, случайно зашла в спальню, булавка у меня на юбке лопнула. Мне
неудобно было, что они меня застанут, я спряталась и все слышала.
– А потом? – недоверчиво спросил Кирилл.
– А потом они ушли, я заколола юбку и решила тихонько
оттуда убраться, но ошиблась дверью…
– Случайно? – В его голосе слышалось ехидство.
– Да, случайно. А дальше ты все знаешь.
Он долго молчал. Да, это объясняет, почему она так бегала от
того ненормального Вадима, но все же…
– Больше я с Валентиной не виделась, а вот сегодня она
меня встретила утром у дома и закатила скандал, была прямо не в себе.
Весь наш разговор с Валентиной я пересказала довольно
подробно, хотя Кирилл недоверчиво щурился. Про то, что меня преследуют, про записку
таинственного Шамана и про зловещую фотографию я, естественно, не упомянула.
– И вот я думала-думала, ты только не считай, что я
совсем свихнулась, но единственное, что я у Валентины взяла – это та брошечка.
Вот я и пришла к тебе спросить – может, ты ее нашел, когда пол подметал?
– Какую-то фантастику рассказываешь!
– А тогда я еще спрошу – как Валентина узнала, что я у
тебя ночевала, ты дружку своему закадычному небось сразу побежал хвастаться?
