– А у меня к тебе тоже дело есть, – прищурилась
старушка.
– Слушаю вас, Мария Михайловна.
– Кирюша, если не секрет, где ты сейчас работаешь?
Прости уж меня за нескромность, но ты приходишь часто в дневные часы, когда
большинство людей твоего возраста на работе.
– Вы же знаете, Мария Михайловна, что раньше мне было удобно
иметь свободный график работы из-за мамы… А теперь трудно найти приличную
денежную работу, обещал Женя посодействовать, да только там тянут что-то.
Сейчас я работаю в небольшой бригаде, которая устанавливает охранные
сигнализации в разных коммерческих фирмах, магазинах, офисах, изредка даже в
банках, – за это платят неплохо, но хорошие заказы нечасты.
– Как интересно! Карамазов мне рассказывал, что в
Эрмитаже сигнализация подведена к каждой картине. Там сзади такой провод, и
если кто-то попробует унести эту картину, то на пульте у дежурного загорится
лампочка и раздастся звонок. Так вы в банках устанавливаете такие же провода?
Кирилл улыбнулся и начал объяснять Марии Михайловне таким
тоном, каким родители рассказывают своим любознательным детям об устройстве
автомобиля или о том, как делают конфеты:
– Существует очень много систем охранных сигнализаций.
Простейшие – с контактными датчиками, которые реагируют на то, что кто-то
пытается, как вы сказали, унести картину или открыть дверь, не имея на это права.
Похожи на них датчики разбития стекла, которые устанавливаются на окнах. Более
сложные – так называемые инфракрасные завесы: вдоль окна или дверного проема
проходят несколько невидимых лучей, и, когда кто-то их пересекает, срабатывает
сигнализация. Такие же лучи могут быть пропущены по периметру большого участка,
например, автомобильной стоянки или склада…
– Значит, если кто-то полезет через забор, его сразу
заметят? – с интересом спросила старушка.
– Вот-вот, Мария Михайловна, вы уловили самую суть.
– Очень интересно! А если он как-нибудь сумеет…
перепрыгнуть, что ли, луч?
– Ну во-первых, этот луч невидимый, и он,
злоумышленник, не будет знать, в каком месте надо перепрыгивать. И потом, есть
более сложные системы. Например, объемные, то есть такие, которые реагируют на
изменение объема помещения. Когда человек проникает в комнату, где, как говорил
Остап Бендер, деньги лежат, «перепрыгнув», как вы сказали, луч инфракрасной
завесы, – он своим телом меняет объем помещения, и сигнализация объемного
типа срабатывает. А есть такие, что срабатывают на тепло человеческого тела… Но
я утомил вас ненужными подробностями.
– Напротив, – с живостью ответила старушка, –
все это чрезвычайно интересно! И не думай, что я слышу это впервые, это не так.
– Откуда же вы про это знаете? – изумился Кирилл.
– А это? – Мария Михайловна показала на маленький
портативный телевизор в углу.
– Мария Михайловна, неужели вы смотрите боевики? –
Кирилл не смог скрыть улыбки.
– Не все, конечно. Секс и насилие я не уважаю. Но,
когда грабят банк с применением всяких технических новшеств, это интересно.
Раньше я не все понимала, а теперь, благодаря тебе, буду лучше разбираться.
– С удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
– Верно, что в банках, офисах и прочая устанавливают
телекамеры. Это по другому принципу?
– Конечно! Я смотрю, вы абсолютно в курсе всех
технических новшеств! Телекамеры действительно устанавливают в охраняемых
помещениях, чтобы охранник мог наблюдать со своего поста сразу за несколькими
комнатами. Их ставят и перед входом в банки или в коммерческую фирму, чтобы
просто не открывать дверь нежелательному посетителю. Впрочем, в фильмах все это
очень часто показывают, – с улыбкой добавил Кирилл. – А ночью
записывают изображение на видеомагнитофон, а потом смотрят.
– А злоумышленники подставляют кассету с записанной на
ней пустой комнатой! – с увлечением подхватила Мария Михайловна.
– Это не так просто.
– Спасибо тебе, Кирюша, но я ведь не просто так тебя
расспрашивала. Сможешь ты сделать охранную систему – попроще, конечно, не самую
дорогую, в квартире моего знакомого? Это приятель моего покойного мужа, он
коллекционер, в его квартире очень много антиквариата и произведений искусства…
Конечно, двери у него металлические, кто сейчас без них живет, но этого
недостаточно. Он человек осторожный, не хочет известности, в этом смысле, ты
меня понимаешь, ему нужен честный и неболтливый профессионал. В честности твоей
я давно уверена, а в профессионализме сейчас убедилась. Так сможешь это сделать
поскорее?
– Разумеется, Мария Михайловна, никаких проблем. За
неделю управлюсь. И очень буду вам признателен – сами понимаете, заработок
сейчас никому не помешает.
– Конечно, милый, ты человек молодой, тебе надо личную
жизнь устраивать, одному нехорошо, а то скоро станешь таким меланхоликом, вот
как Цезарь.
Цезарь отреагировал на свое имя тем, что поднял голову и два
раза стукнул хвостом об пол. Но в глазах его была бесконечная усталость. Кирилл
почему-то вспомнил, как в этой комнате Таня сидела возле Цезаря и кормила его
пирожным. Собаку она гладила, чесала за ухом и говорила ласковые слова, а с ним
только ругается. Тьфу, что за чушь лезет в голову!
– Пойду я, Мария Михайловна, что-то Женя задерживается.
Цезарь оживился и вопросительно заглянул Кириллу в глаза.
– Ага, – засмеялся Кирилл, – какие-то желания
все же у тебя есть! Ладно, пойдем прогуляемся, Женю встретим.
– Идите, Раечка вас выпустит.
Раечка была не то дальней родственницей, не то старинной
знакомой Марии Михайловны, во всяком случае Кирилл помнил ее с незапамятных
времен. Она жила неподалеку и часто приходила ухаживать за Марией Михайловной,
потому что странно было бы ждать этого от Валентины.
Цезарь бодро потрусил к выходу.
Я нарочно задержалась на работе подольше – не хотелось идти
одной в пустую квартиру. И думать о своей дальнейшей жизни тоже не хотелось. Я
тащилась домой пешком от метро и уже свернула в свой переулок, как вдруг
послышался детский плач:
– Мама, мамочка!
Я оглянулась, это был голос Аськи. Я заметалась по переулку.
– Мама, скорее! – Голос доносился из машины с
затемненными стеклами.
– Асенька! – Я забарабанила в стекло. –
Откройте!
Дверца открылась, оттуда выскочил какой-то тип, больно
схватил меня за волосы и прохрипел:
– Торопись, а то поздно будет!
Он отвел мою голову назад и уже собирался стукнуть меня
лицом о дверцу, как вдруг отпустил меня, охнул и осел на асфальт. Из-за его
спины я увидела человека в темной шапочке, надвинутой на лоб. Лицо его было
завязано носовым платком. Он отшвырнул меня от машины, а сам бросился вперед,
там было открыто боковое стекло, откуда доносился детский плач. Человек
заглянул туда, потом с размаху двинул кулаком. Что-то хрустнуло, раздался
мужской крик, человек вытащил из машины маленькую коробочку, бросил на асфальт
и раздавил каблуком. Тип, которого он перед этим огрел по шее, уже очухался и
садился в машину. Автомобиль тронулся рывком, мой спаситель бросился было за
ним, но метров через двадцать из машины выбросили что-то длинное, завернутое в
черный полиэтилен, по размеру это подходило под рост шестилетнего ребенка.
Сверток мягко шлепнулся на асфальт. Ужас сковал меня всю, я застыла на месте.
Платок упал, и я узнала в моем спасителе Кирилла.
