– Работа будет состоять из двух этапов. На первом этапе
вы должны изготовить для меня план квартиры, в которой вы сейчас работаете,
указав на нем размещение датчиков охранной сигнализации. Остальное я вам сообщу
позднее.
– А как насчет денег? – нахально спросил Кирилл,
но незнакомец уже повесил трубку.
Опять раздался телефонный звонок. Надежда Николаевна
сказала, что у Кирилла все время занято, что она еле пробилась и что в
Институте экспериментальной фармакологии никакого Соколова-Соловьева отроду не
бывало, но зато есть профессор Солодов, очень приличный человек, весьма
пожилой, но еще работает. И ее, Надежды, пасынок его очень даже хорошо знает и
может Кирилла с ним познакомить, если нужно, конечно.
– Очень нужно!
– Тогда записывай телефон Сашиного сына!
Кирилл от души поблагодарил и вспомнил, что с Надеждой
Николаевной и раньше все было просто и по-деловому.
Кирилл глубоко задумался. Ему было ясно, что неизвестные
хотят с его помощью ограбить Густава Адольфовича. Его хотят сделать наводчиком.
Более того: поскольку он приходил в квартиру перед самым ограблением, все
осматривал и измерял, – он, естественно, будет первым подозреваемым для
милиции. Очень глупо было со стороны неизвестного человека предлагать ему
такое, потому что не полный же он дурак, чтобы согласиться. Однако в запасе у
наглого человека наверняка есть еще какие-нибудь ловушки. На всякий случай
Кирилл нарисовал план квартиры коллекционера – квартира была типовая, поэтому
сам по себе план ценности не представлял и большой информации не нес. На этом
плане он указал размещение датчиков своей системы, причем часть датчиков
показал правильно, а некоторые, наиболее замаскированные, оставил в качестве
милых маленьких сюрпризов для незваных гостей. Вторым и наиболее сложным делом
был разговор с коллекционером.
Кирилл, придя на следующий день продолжать свою работу,
позвал хозяина, попросил его сесть и не удивляться тому, что он услышит.
– Густав Адольфович, вы можете не верить мне, можете
разорвать со мной всякие отношения, но я должен рассказать вам о том, что
кто-то готовит ограбление вашей квартиры.
– Э, молодой человек. Неужели вы думаете, что это
первая попытка за всю мою долгую жизнь? Поэтому я и пригласил вас и попросил
сделать всю эту сложную и дорогую систему, что такие попытки предпринимались
неоднократно. Но как вы узнали об этих планах?
Кирилл рассказал о вчерашнем звонке, умолчав о том, что этот
голос ему уже был знаком по рассказам Татьяны и что все это не просто
совпадение.
– Густав Адольфович, вы ведь никому не говорили, что я
у вас работаю?
– Разумеется, Кирилл, вы же знаете, что мы с женой
живем не то чтобы затворниками, но и не приглашаем в дом кого ни попадя. И вас
мы, так сказать, наняли только по рекомендации Марии Михайловны, нашего
старинного друга.
– Я примерно так и думал, потому что дело тут не в вас,
вернее, все идет от меня, это меня хотят подставить. Мария Михайловна в тяжелом
состоянии, и я не могу выяснить у нее, кто мог знать, что она порекомендует
меня вам. Коллекционер помрачнел.
– И что же вы намерены предпринять?
– План я нарисовал, разумеется, с изменениями, это нужно
для того, чтобы оттянуть время, а потом, я думаю, вам следует обратиться в
милицию.
– Нет, Кирилл, я не хочу обращаться в милицию. У меня
об этой организации не самые лучшие воспоминания. Вы не представляете, как
трудна была жизнь коллекционера в нашей стране в «доперестроечный» период,
сколько эта самая милиция попортила мне крови! Я давно уже принял решение
никогда не иметь с ними дела. Но у меня есть хороший знакомый – молодой человек
примерно ваших лет, может, чуть постарше, который какое-то время работал… в
другом силовом ведомстве, – ну, вы меня понимаете, – а потом ушел,
так сказать, на вольные хлеба, создал со своими коллегами частное охранное
предприятие. Мы давно знакомы, я был когда-то дружен еще с его отцом, мы с ним
вместе учились в университете. Володя – человек очень порядочный и даже
интеллигентный, несмотря на свою жесткую и опасную профессию. Он часто помогал
мне в своего рода трудных ситуациях, и сейчас я тоже хочу обратиться к нему.
– Очень хорошо, Густав Адольфович, это как раз то, что нужно.
Только… простите, я хочу спросить вас – верите ли вы мне? Получается, что я
принес в ваш дом неприятности.
Коллекционер посмотрел на Кирилла пристальным взглядом и
сказал:
– У меня была долгая жизнь, и я научился отличать
порядочных людей. Я вам верю.
Шел дождь, и Кирилл нахально заявился прямо к нам в офис, а
у меня не хватило духу его выгнать в жуткую непогоду. Сердобольная Нина
предложила ему кофейку, и он не отказался. Хорошо, что Миши уже не было, он
уехал на встречу с поставщиком испанской плитки и так и не вернулся. Пока мы
хлопотали после закрытия магазина, Кирилл успел ввинтить перегоревшую лампочку
в люстру (сами мы не могли этого сделать, очень высоко), сделать что-то с
дверцей моего письменного стола, которая все время открывалась, и починить
испорченный вентилятор.
– Бывают же мужчины! – ахнула Нина.
Кирилл улыбнулся и что-то сделал с замком на входной двери.
Замок был такой тугой, что мы с Ниной могли закрыть его только вдвоем. После
того как Кирилл в нем покопался, дверь закрывалась быстро, мягко и бесшумно.
Нина просто потеряла дар речи, а я делала вид, что все так и должно быть.
– Где ты пропадаешь? – строго начала я, когда мы
шли к метро под моим зонтиком. – Ты обещал, что будешь держать меня в
курсе, а сам даже не звонишь. Есть что-то новое по делу Жени? Что говорит
милиция?
– Милиция ничего не говорит, – вздохнул
Кирилл. – Мария Михайловна болеет, кто с них будет спрашивать? А я человек
посторонний, они мне докладывать не обязаны.
– Что же, так все и спустится на тормозах?
– Да нет, тут один… – Он помолчал. – В общем,
в прошлом году один мужик попал в аварию и лежал у Генки. А он работает в нашем
отделении, которое это дело вначале взяло. Дело это потом у них забрали куда-то
в центр, потому что попахивает терроризмом. Они как рассуждали? Кто такая
Валентина? Мелкая бизнесменша. Могут быть у нее, конечно, разборки, могут и
киллера послать в парадной выстрелить. Могут и машину заминировать, раз она
целую ночь возле дома стояла, но тогда бомба самопальная какая-нибудь будет. А
тут нашли остатки такого устройства, которое международные террористы
используют.
– Слушай, – меня внезапно осенило, – так это,
может, арабы ее – того?
– Опять арабы, – погрустнел Кирилл.
Я посмотрела на него пристально и начала кое-что понимать.
– Ты что, мне не веришь? А как же наш уговор?
– Тебе могло показаться. – Он прятал глаза.
– Ты что, думаешь, у меня крыша поехала? –
догадалась наконец я. – Ты думаешь, что раз день из головы выпал, то и
дальше у меня провалы в памяти будут? Я же четко помню все, что произошло после
того злосчастного воскресенья! Арабы меня похитили, а до этого они побывали у
тебя. Может, это ты плохо соображаешь, после того, как они тебе по голове дали?
