– Что означает крестик напротив фамилии?
– Что клиент умер.
Крестики стояли у большинства фамилий. Навскидку ни одно из имен не показалось Бёрдену знакомым.
– Что вы думаете о миссис Робсон? – в отличие от Вексфорда Бёрден редко задавал подобные вопросы.
Женщина ответила не сразу, словно раздумывала.
– Она была очень исполнительной. Например, если задерживалась хотя бы на десять минут, всегда звонила.
Еще одна общая черта с миссис Сандерс, тот же пунктик на времени. Оставался один невыясненный вопрос: есть ли связь между ней и Клиффордом Сандерсом?
– Не хочу говорить о ней плохо, ведь она умерла ужасной смертью.
Ага, что-то наклевывается.
– Это останется между нами, можете мне доверять.
– Например, она была ужасной сплетницей. Я мало с ней общалась и, по правде говоря, даже избегала ее. Но она обожала выведывать секреты несчастных стариков, обещала, что будет нема, как рыба, а потом приходила сюда и рассказывала. Я не думаю, что она делала это со зла, она им сочувствовала. Но была ужасной моралисткой. Говорила, что нехорошо рожать детей вне брака, зачем делать детей несчастными. Или что нехорошо жить вместе неженатыми.
– Что тут особенного?
– Может, и так. Но она была ужасной болтушкой, говорила не переставая. Хоть это не такой уж большой грех. И еще преданно любила мужа. Муж как муж, а она расхваливала его на все лады, говорила, как счастлива с ним. Может, это и было правдой, а может, она просто хотела выделиться. Однажды Гвен рассказала о старике, который выиграл в лотерею, и прибавила: если бы выиграла она, то обязательно купила бы мужу хорошую машину, например «ягуар», или свозила его на Карибы. Ну вот. Это все, что я знаю. Надеюсь, список вам пригодится.
Бёрден был разочарован. Он надеялся увидеть в списке имя Сандерса либо еще кого-то из людей, входящих в круг подозреваемых. А теперь придется опрашивать всех подряд. Он поручит это Арчболду или Дэвидсону. Среди людей «с крестиком» был человек из дома престарелых напротив Робсонов. Эрик Своллоу, Берри-Клоуз, 12. Но это ничего не значит, кроме того, что «клиент» оказался их соседом.
Еще одно важное дело на сегодняшний понедельник: алиби Клиффорда Сандерса. Бёрден сверился со своими записями: Клиффорд утверждал, что ушел с Квин-стрит от Сержа Олсона в шесть вечера. На парковках Квин-стрит стоят счетчики, их отключают лишь утром в воскресенье. Бёрден договорился о встрече с Олсоном на половину первого и приехал на Квин-стрит пораньше, чтобы осмотреться. С этой стороны улицы двенадцать парковочных площадок, три из них свободны. Клиффорд вышел от психолога и вполне мог добраться до машины минуты за две. Час пик уже закончился, так что дорога до торгового центра заняла бы около десяти минут. То есть он не мог приехать на подземную стоянку раньше матери. Что-то не стыкуется.
Бёрден позвонил в участок, потом в клинику «Стовертон», где ему сообщили об удовлетворительном состоянии Вексфорда. Когда врачи так говорят, сразу подозреваешь, что больной умирает. Бёрден перезвонил Доре, которая временно поселилась у старшей дочери.
– Он выздоравливает, – сказала Дора, – и хочет выписаться в четверг.
А Бёрдену шеф заявил, что выписывается чуть ли не завтра.
– Развалины дома пока не разобрали, – добавила Дора. – Там сейчас работают специалисты.
До встречи еще оставалось какое-то время, и Бёрден прошелся по улице, поглазел на витрины обувного бутика, детского магазинчика, заглянул в окна свежеотремонтированного банка «Мидланд». Из головы не выходила мысль о бомбе. Неужели кто-то хотел убить Шейлу? За что? За покореженный забор? Бёрден не одобрял все эти кампании за ядерное разоружение, «Гринпис» и «Друзей Земли».
[4]
Это один из немногих вопросов, где их мнения с Дженни расходятся или, по крайней мере, жена не может переубедить его. Бёрден считает этих людей чокнутыми анархистами или вообще русскими шпионами. Но на этих чокнутых есть и другие чокнутые, которые тоже могли подложить бомбу. Такое случалось неоднократно, а однажды даже подорвали корабль «Гринписа» в южной части Тихого океана. Или другой вариант. Не исключено, что в связи с делом Робсонов у Вексфорда появились враги. Кто-то знал о приезде Шейлы, знал, что инспектор захочет отогнать «порш» от гаража. Им были известны привычки шефа. Вечером стоял туман, кто-то прокрался через пустырь и прикрепил бомбу к днищу машины. Бёрден вдруг осознал, что практически ничего не понимает в бомбах.
Офис Олсона находится над парикмахерской «Пелаж». Кстати, Вексфорд остался верен своей любознательности и посмотрел, что это слово значит по-французски: «пелаж – собирательное обозначение волосяного покрова животных». Парикмахерскую открыли полгода назад, и ее интерьер в стиле хайтек напоминал внутренности компьютера. Само здание было старым, как и все постройки в этой части Квин-стрит. Бёрден вошел в подъезд и поднялся по узкой крутой деревянной лестнице, изъеденной древоточцем. Судя по всему, долго она не протянет – ей, наверное, лет сто или больше. Навстречу Бёрдену спускалась женщина. Слава богу, худая, иначе бы им не разойтись. Дверь Олсона была приоткрыта, и поскольку звонка над дверью не обнаружилось, Бёрден вошел в приемную и окликнул:
– Есть кто-нибудь?
В приемной стояло несколько пуфиков, в углу сложена то ли стремянка, то ли стол для массажа. Потолок почему-то разрисован знаками зодиака, на стенах – странные плакаты. На одном из них – ботинки, переходящие в ступни, с пальцами и ногтями. На другом – два кота в сапогах и плащах, скачут на белых лошадях. Бёрден сразу вспомнил разговор с Клиффордом и почувствовал на себе, что значит ощущать угрозу.
Дверь кабинета открылась, и оттуда неторопливо вышел человек. Невысокий, коренастый, но не толстый. Широкие плечи и бедра, никаких признаков брюшка. Темные кудрявые волосы, длинные, словно у женщины («пелаж» – вдруг вспомнил Бёрден), челка до самых глаз, рыжеватые бакенбарды, кустистая борода, густые аккуратные усы. Лица почти не видно, лишь аккуратно вздернутый нос, тонкие губы и темные глаза дикого зверя. Он остановился на пороге, сложив руки на груди, посмотрел на Бёрдена и протянул руку:
– Проходите, Майкл. Или вас называть Майк?
Дженни считает Бёрдена старомодным, только он действительно терпеть не может, когда чужие люди называют его по имени. Но препираться глупо, тем более что они с этим доктором, кажется, ровесники. Бёрден пожал плечами и прошел в кабинет, или как там у них называется – комнату для консультаций.
Кабинет очень походил на экспозицию из лондонского музея Фрейда, как-то раз Бёрден с Дженни ходили туда. Кушетка, персидские ковры – наверняка специально заказанные копии тех, настоящих, из музея. Олсон явно пытался воссоздать обстановку кабинета Фрейда, но мало преуспел. Кроме кушетки и ковров, все остальное выглядело убого: дешевая мебель, на стене – плакаты. Вот, например, один из них: разрушенный земной шар, сверху – цитата из Эйнштейна: «Энергия, вырванная из атома, переменила все, кроме нашего образа мыслей, и теперь мы приближаемся к невиданной доселе катастрофе». Вот бы сюда шефа с его широкими взглядами. Он всех понимает.
