Открыли почти сразу. Наверное, уже заждались, переволновались, вскакивали на каждый звонок.
– Мистер Робсон?
– Да. Кто вы такие?
– Мы из полиции. – Бёрден показал удостоверение. Как смягчить удар? Как причинить меньше боли? Им нечем порадовать этого человека. – Боюсь, у нас плохие новости. Вы позволите войти?
Мистер Робсон – полный невысокий мужчина, с круглым совиным лицом и острым носом. Бёрден заметил, что даже в доме передвигается с тростью.
– С моей женой что-то случилось?
Бёрден кивнул, в упор глядя на него.
– Все же давайте пройдем в дом.
Но Робсон стоял, опираясь на трость, и не двигался с места.
– Она попала под машину?
– Нет, мистер Робсон. – Самое ужасное, что приходится играть, притворяться, он всю дорогу к этому готовился. – Может, мы все-таки…
– Ее больше нет?
И Бёрден вынужден повторить этот старый эвфемизм.
– Да, ее больше нет. Она мертва.
Они прошли в теплую, ярко освещенную, заставленную мебелью гостиную. В газовом камине огонь лизал специальное бездымное топливо. Пламя выглядело даже более настоящим, чем когда горят поленья. Бормотал телевизор, на круглом деревянном столике с инкрустацией был разложен пасьянс, рядом со столиком – продавленное кресло, заваленное розовыми подушками. Только гениальный убийца смог бы разыграть подобный спектакль.
Робсон побледнел, тонкие губы дрожали. Он стоял прямо, тяжело опираясь на трость, и недоуменно тряс головой.
– Гвен? Мертва?
– Присядьте, мистер Робсон. Успокойтесь.
– Может, принести вам выпить? – предложил Дэвидсон.
– У нас никто не пьет.
– Я имел в виду воду. – Дэвидсон сходил на кухню, принес стакан воды.
– Расскажите, что случилось. – Робсон сел в кресло, тупо уставился на пасьянс. Механически отпил воды.
– Вам тяжело будет это услышать, мистер Робсон.
– Мне уже тяжело.
– Я понимаю. – Бёрден оглядел комнату. На каминной доске стояла фотография очень симпатичной девушки, чем-то похожей на Шейлу Вексфорд. Наверное, дочь Робсонов, решил Бёрден. – Мистер Робсон, вашу жену убили. Я не знаю, как сказать мягче. Ее нашли мертвой на подземной стоянке торгового центра «Баррингдин».
Бёрден не удивился бы, если бы Робсон закричал, завыл, как собака. Он видел немало таких сцен. Но Робсон просто сидел, молча глядя перед собой. Прошло не меньше минуты. Он облизнул губы и быстро заговорил:
– Мы поженились совсем молодыми. Сорок лет вместе. Детей у нас нет, и домашних животных мы не заводили. Когда вы живете вдвоем, то становитесь еще ближе. Она была преданной, любящей женой, была готова ради меня на все, жизнь бы за меня отдала. – Из глаз у него покатились крупные слезы. Он плакал, всхлипывая, не опуская головы. Сидел прямо, вцепившись руками в трость, и плакал, как большинство мужчин плакали только в раннем детстве.
3
– Похоже, ее убили с помощью гарроты.
Самнер-Квист произнес это слово со смаком: так сообщают сплетню о чужой сбежавшей жене.
– Вы слышите? Я говорю, ее убили гарротой.
– Да, я слышу, – ответил Вексфорд. – Спасибо за информацию.
– Я подумал, вам захочется узнать что-нибудь эдакое, пока не пришел отчет.
Странный он, этот Самнер-Квист, мысленно сказал себе Вексфорд. И попытался вспомнить что-нибудь про гарроту.
– Как вы сказали?
– Гаррота, – повторил Самнер-Квист и довольно хмыкнул. – Если вы спросите, где убийца достал гарроту, я отвечу: изготовил в домашних условиях. Найти ее – это уже ваша задача.
Все еще посмеиваясь, он доложил, что миссис Робсон убили между половиной шестого и шестью вечера. Сексуальное насилие исключено.
– Гаррота, и ничего больше, – добавил Самнер-Квист и удалился.
Вернулся Бёрден, и Вексфорд поделился с ним своими познаниями о гарроте.
– Гарроту использовали как орудие казни. Голову осужденного засовывали в металлический ошейник, закрепленный на столбе. Страшно даже представить, как он вообще мог просунуть туда голову. Ошейник затягивали винтами, пока не наступало удушение. Ты знаешь, что еще в шестидесятых годах нашего века в Испании казнили таким способом?
– А я-то думал, что они все больше увлекаются корридой.
– Есть еще более простая гаррота – проволока с деревянными рукоятками.
Бёрден присел на край стола шефа – кстати, стол из палисандра.
– А я где-то читал, что, если инквизиция приговаривала человека к сожжению на костре, за скромную плату палач мог убить его гарротой, чтобы тот не мучился в огне.
– Думаю, простейшая гаррота как раз оттуда.
Интересные у Бёрдена джинсы, подумал инспектор, зауженные книзу, наверное, от какого-нибудь дизайнера. И носки в тон – «джинсового» цвета. Знал бы Майк, о чем думает его шеф.
– Значит, Самнер-Квист считает, что Гвен Робсон убили гарротой? – поинтересовался Бёрден.
– Откуда ему знать? Это предположение. По крайней мере, орудие убийства напоминало гарроту, которую он – или она – имел наготове. Это кажется мне совсем диким, Майк. При таких обстоятельствах предумышленное убийство почти невозможно, ведь на стоянке могло оказаться полно народу. Если только убийца не носил гарроту в кармане, как мы носим ручку. Гадать бесполезно, подождем заключения судмедэксперта. Давай пока подведем итоги: что ты узнал про Гвен Робсон?
Бёрден рассказал все, что услышал от Ральфа Робсона и его племянницы Лесли Арбель – именно ее фотография стояла на камине. Убитой было пятьдесят восемь, бездетна, до выхода на пенсию работала в городской социальной службе помощи на дому. Муж, Ральф Робсон, в прошлом работник муниципального жилищного управления. Миссис Робсон вышла замуж в восемнадцать. Сначала молодые супруги жили у родителей мужа в Стовертоне, потом снимали квартиру и наконец семь лет назад переехали в собственный коттедж. Они одни из первых поселились в Хайлендсе. Никто из супругов еще не достиг пенсионного возраста, но город выплачивал Робсону небольшое пособие, и они могли позволить себе вполне комфортную жизнь. Даже купили «форд-эскорт» модели позапрошлого года. Каждый год они обычно отдыхали в Испании, но в этом году Ральфа Робсона скрутил артрит, отчего костная ткань правого бедра начала разрушаться.
– Племянница не живет с ними? – спросил инспектор.
– Она живет в Лондоне, но часто их навещала. Была им почти как дочь. Настолько заботливая, что даже подозрительно. Она сейчас с Робсоном, примчалась, едва он сообщил о несчастье.
По словам Робсона, они обычно ездили за покупками по четвергам, но из-за артрита он уже полгода сидел дома. В четверг, 19 ноября, в половине пятого Гвен Робсон села в машину и отправилась за покупками. И домой уже не вернулась. Интересно, чем занимался Ральф Робсон с половины пятого до семи? Сидел дома, смотрел телевизор, пил чай. Так же, как Арчи Гривз, которого инспектор навестил тем утром.
