Тинки в прихожей уже не было, из кухни доносились голоса.
— Дадут мне когда-нибудь работать или нет? —
надрывался Генка. — Ты что, не можешь эту дуру угомонить?
— Успокойся, — говорила сестра, — сам знаешь,
какой у нее характер, она всем завидует и злится — типичная старая дева. Мне
всю жизнь завидовала, что я красивая, а она — уродина. Все детство мне
испоганила — ни погулять, ни в кино сходить, вечно мать с ней сидеть
заставляла…
Все это я уже слышала неоднократно. Однако воспринимала
совсем не так. Я одинока, думала раньше я, у меня никого нет, они — моя семья.
Мама, Тинка, Сашка и даже Генка, раз он муж моей сестры. А в семье чего не
бывает, и не выбирают родных-то…
Сегодня я взглянула на вещи по-другому. Вот, оказывается,
как сестра про меня думает, она всерьез считает, что нянчила меня в детстве,
недосыпала-недоедала, как несчастный чеховский Ванька Жуков. Раньше я думала,
что Сашка все врет, чтобы ее пожалели, но теперь я, стоя за дверью, слушала ее
беспристрастно и поняла, что сестра искренне верит в то, что говорит.
Я вспомнила, как Сашка хохотала и визжала в углу двора,
окруженная мал??чишками, а меня в это время едва не убили в темном заброшенном
доме…
Но странно, раньше при этих воспоминаниях сердце начинало
биться где-то у горла, кровь стучала в висках, я ощущала дикий ужас, сейчас же
ничего этого не было. То есть я все помнила: как навалилось на меня тяжелое
мужское тело, руки, сжимающие мое горло, ощущала, как крошки битых кирпичей и
штукатурки впиваются мне в спину, но не было панического страха, я никого не
боялась. Более того, я была твердо уверена, что никогда больше не будут мне
сниться кошмары. Неужели я освободилась?
Ладно, об этом мы подумаем после. А сейчас разберемся с
семейкой.
Рывком я распахнула дверь кухни. И как вы думаете, чем они
там занимались? Правильно, Сашка повисла у Генки на шее и обслюнявила всю его
морду. Показалось мне или нет, что Генка вовсе не в восторге от ее приторных ласк?
Впрочем, он тут же перевел взгляд на меня и совершенно озверел.
— Опять подслушиваешь и подсматриваешь! — взревел
он и отшвырнул сестру. — Ну я просто не знаю, что сейчас с ней сделаю!
— Ты соберешь свои деревяшки и уберешься из
кухни, — отчеканила я. — И в прихожей не забудь убрать. И вообще,
будь любезен, избавь нас от своих проектов, скоро все пространство заполонишь.
Надоели твои трубы и лошадиные задницы!
— Да что ты в этом понимаешь! — заорал
Генка. — Она еще мне указывать будет!
— Ты в квартире живешь не один, — твердо сказала
я, — с другими тоже надо считаться. А если тебе не нравится — скатертью
дорожка, мы никого не держим.
Генка прямо задохнулся от возмущения, а пока он приходил в
себя, вступила сестра.
— Да как ты смеешь так разговаривать с моим
мужем! — заорала она. — Да ты вообще тут не хозяйка!
— Ой, достала она меня! — Генка едва продышался.
— Да она всю жизнь всех достает! — орала сестра.
Генка бросил свой лобзик, пнул ногой фанерки и ушел в
комнату. На кухне появилась мама, испуганно на нас глядя. Я кинулась к
сковороде — голубцов не было. Нарочно все сожрал, сволочь, и как только не
подавился!
Ярость заволокла глаза и требовала выхода. Сестра еще что-то
кричала мне вслед, но я устремилась к стенному шкафу в прихожей. С грохотом
вывалилась оттуда старая обувь, Тинкины коньки, какие-то коробки. И в самом
дальнем углу я нашла то, что искала, топор. Хороший топор, ладный, топорище
гладкое.
— Ух ты! — взвизгнула Тинка, увидев меня с топором
наперевес, она думала, что я иду убивать Генку.
— Женя! — слабо вскрикнула мать, а сестра с визгом
бросилась в комнату.
Я вошла в ванную и вспомнила свой последний сон, как я бью и
бью ненавистного рыжего мужика лопатой.
Хрясь! — несчастная половина лошади упала на пол.
Хрясь! — отвалилась одна нога. Через несколько минут в ванной валялась
куча ошметков. Я собрала их в старую наволочку и наконец приняла настоящий душ.
Выходила я из ванной осторожно, держа топор наготове. Они
все торчали в прихожей.
— Видел? — Я показала Генке наволочку. — Вот
так-то.
— Сука, — выдохнул он и сделал шаг в мою сторону,
но сестра ухватила его за руки.
— Слушай внимательно, сестричка, — заговорила я
миролюбиво. — Я, конечно, в этой квартире не хозяйка, но ты сколько уже не
работаешь? Месяцев пять или больше? А твой муженек когда последний раз приносил
в дом хоть что-то полезное, а не это барахло? — Я пнула ногой остатки
бедной лошади. — Так позволь разъяснить ситуацию. Вы все живете на мои
деньги.
— Так и знала, что ты опустишься до попреков! —
высокопарно выкрикнула сестра.
— А если я вас достала, то вот интересно, как это кусок
вам поперек горла не становится?
Никогда не ожидала я от себя подобных слов, вот и у мамы в
глазах ужас.
— Женя, вы же родные сестры! — прошептала она.
Сашка быстро опомнилась и сообразила, что разговор принимает
неприятный для нее оборот. Что-что, а свою выгоду соблюдать она всегда умела.
— Но я же не виновата, что не могу найти работу! —
заговорила она нервно. — Сколько раз тебя просила устроить меня в банк!
— Угу, и кем? — поинтересовалась я. —
Начальником? Ты же ничего делать не умеешь, никакого диплома у тебя нет. Могу
рекомендовать тебя только уборщицей, да и то не стану, потому что ты лентяйка,
мне же потом выскажут!
— Ну знаешь! — вспыхнула Сашка.
— В общем так, дорогие мои. Тебя, сестрица, и твоего дармоеда
кормить я больше не собираюсь, — твердо сказала я. — Хватит сидеть на
моей шее, переходите на собственную.
— Да с них обоих где сядешь, там и слезешь! —
влезла Тинка.
— Ты пока помолчи! — оборвала я. — С тобой
отдельный будет разговор по поводу учебы и мальчиков. Спрошу по всей строгости!
Тинка поскучнела и удалилась.
— Мама, я не шучу. — Я повернулась к
матери. — Хватит уже им потакать! Переходим на раздельное хозяйство!
Пускай Сашка сама своего борова обихаживает!
— Хоть какой, а муж, — пробормотала мать, —
без мужа плохо жить…
— Ты мне просто завидуешь… — начала сестра.
— Перестань! — перебила ее я. — Слушай, если
я вам так мешаю, то отчего бы тебе не переехать к мужу? Все-таки у него
отдельная квартира, однокомнатная, правда, но все же разместиться можно. Пускай
он там творит, воплощает в жизнь свои идеи, а ты будешь за ним ухаживать. Я же
не против… А Тинку можете оставить здесь, я прокормлю…
Сестра хлопнула дверью, а я пошла пить чай.
На следующее утро погода испортилась, как это часто
случается в июне у нас в городе. Небо за окном хмурилось, явно обещая дождь, и
градусник показывал далеко не летнюю температуру.
