Закончив эту красивую фразу, Митрич ловко откупорил пивную
бутылку крупными, желтыми от никотина зубами и уставился на непрошеного
посетителя. Должно быть, он ожидал, что тот растворится в воздухе, испарится,
как пролитый на землю растворитель для акриловых красок, или, на худой конец,
просто уйдет со стройплощадки, предоставив Митричу и его коллегам возможность
культурно отдохнуть. Но незнакомец явно не понимал всей серьезности момента. Он
стоял на прежнем месте, хлопая глазами.
— Ты чего-то не понял? — Из-за спины Митрича
выдвинулся Костя Бузыкин, горячий парень, отсидевший за хулиганство разной
степени тяжести десять раз по пятнадцать суток и два раза по три месяца. —
Тебе надо объяснить?
— Не горячись, Константин! — Рассудительный Митрич
придержал Бузыкина за плечо. — Может, гражданину охота с нами поговорить.
Допустим, об жизни!
— А мне, может, охота пива выпить! — В голосе
Константина все явственнее звучала угроза. — У меня, может, душа горит, и
мне со всякими-разными об жизни разговаривать совершенно не интересно!
Бузыкин стряхнул со своего плеча руку Митрича, надвинулся на
нахального незнакомца и повторил:
— Тебе надо объяснить?
— Желательно! — подтвердил тот, безмятежно
улыбаясь.
Константин, рассвирепев от такой неописуемой наглости,
поднял пудовый кулак и попытался двинуть им незнакомца в круглую улыбающуюся
физиономию. Но разговорчивый тип с неожиданной ловкостью отступил в сторону,
перехватил руку Константина чуть выше запястья и легонько крутанул ее против
часовой стрелки. Этого оказалось достаточно, чтобы Бузыкин громко взвыл,
отлетел в сторону и приземлился в непосредственной близости от переполненного
мусорного бака.
— Вы меня правильно поняли, папаша, — как ни в чем
не бывало проговорил Синицын, обращаясь к Митричу, как к самому авторитетному
из строителей. — Я с вами действительно хотел поговорить об жизни. Точнее
— об этой вот люльке строительно-монтажной, как вы только что красиво
выразились.
— А чего об ней разговаривать? — опасливо
осведомился Митрич. — Люлька — она и есть люлька. Стену с нее красить
можно или, допустим, пескоструить при помощи установки пескоструйной «УПС-22»…
— Во-во! — оживился Синицын. — А если мне
нужно что-нибудь в частном порядке покрасить или… отпескоструить при помощи
установки «УПС-22», могу я у вас эту самую люльку позаимствовать… на некоторое
время?
— Люлька — она не наша личная собственность! —
проговорил Митрич солидно. — Она — собственность строительного треста, так
что вам этот вопрос с трестом и нужно решать!
При этом взгляд Митрича переместился на что-то за спиной
Синицына. Внимательный майор заметил это и немного отступил в сторону. В
результате этого маневра Костя Бузыкин, который уже поднялся и хотел сзади
напасть на обидчика, промахнулся и проскочил мимо. Синицын, пропустив его
немного вперед, двумя пальцами подтолкнул Константина в спину, из-за чего тот
потерял равновесие и снова рухнул.
— С трестом — оно, конечно, — невозмутимо
продолжал Синицын, — но только с трестом оно и дольше получится, и дороже.
И конкретно вам от этого ничего не перепадет. А вот ежели прямо с вами
договориться — оно и быстрее будет, и к взаимной выгоде…
Однако опытный Митрич почувствовал, что незнакомец — не
просто случайный прохожий, а подозрительная и опасная личность, и решил от
греха подальше не вступать с ним ни в какие деловые или личные отношения.
— Кроме как с трестом — никак нельзя! — отрезал
он. — И попрошу немедленно освободить строительную площадку! Во избежание
несчастных случаев и прочих человеческих жертв!
Тем временем неугомонный Константин снова поднялся и
двинулся на Синицына, грозно сверкая глазами и размахивая огромными кулаками.
— Да я тебя!.. — рычал он, приближаясь к
обидчику. — Да я тебя сейчас!.. Да от тебя же сей минут одно мокрое
место!..
Синицын покосился на него, неторопливо двинулся навстречу,
но в самый последний момент, когда столкновение казалось неизбежным, немного
наклонился, присел, внезапно поднырнул под руку Константина, ухватил того одной
рукой за рукав, а другой за штанину, легко поднял в воздух и, перевернув, как
куль с мукой, зашвырнул в открытый мусорный бак. Голова Константина погрузилась
в пищевые отходы, ноги же остались снаружи и дрыгали в воздухе.
При виде этого зрелища молодой неопытный парень с родинкой
на щеке гулко захохотал, но взрослые, умудренные жизнью коллеги одернули его и
повернули лицом в другую сторону — нехорошо смеяться над неприятностями
товарища. Особенно если у этого товарища пудовые кулаки и скандальный нрав.
— Так что — никак нельзя? — повторил Синицын,
который даже не запыхался.
— Никак, — подтвердил строгий Митрич.
— А вот у меня есть сведения, что вы одному гражданину
давали эту люльку, — продолжил настырный майор. — И даже сами ее
перенесли на новый объект и установили в рабочем положении. А потом забрали ее
обратно. И было это всего три дня назад.
— Клевета, — спокойно возразил Митрич. — А вы
сами, к примеру, кто будете? Из треста или из строительной инспекции?
— Я сам буду из уголовного розыска, — ответил
Синицын и продемонстрировал общественности служебное удостоверение, как и
положено, в раскрытом виде, — майор Синицын, отдел по расследованию убийств.
— Матерь божья! — огорчился Митрич. — Неужто
того мужика убили? Ну, мы-то уж точно ни при чем!
— Значит, все же был мужик? — оживился
майор. — Ну-ка, с этого места поподробнее!
— Ничего не знаю! — опомнился Митрич. —
Никакого мужика в глаза не видел! Правда, ребята? — Он повернулся за
поддержкой к своему дружному коллективу.
— Конечно! — загалдели строители. — В глаза
не видели! Знать не знаем! Не было никакого мужика!
Даже торчащие из мусорного бака ноги Константина Бузыкина
задрыгали в такт этому дружному хору.
— Вот, значит, как… — огорчился майор. — Ну
что ж… придется, значит, как вы говорили — через трест…
— Чего через трест? — опасливо переспросил Митрич.
— Придется обратиться в трест, так, мол, и так, ваши
рабочие в частном порядке предоставили постороннему человеку люльку
строительно-монтажную, само собой, за плату… которую, натурально, положили себе
в карман…
— Не надо! — прервал майора Митрич. — С
трестом — оно и дольше получится, и хлопотнее…
— А еще мне придется проверить вас всех на предмет
регистрации… — продолжал майор. — Вот вы — гражданин Молдавии? —
Он проницательно взглянул на молодого парня с родинкой и густым, черным как
смоль чубом.
— Молдовы… — поправил тот.
— Тем более… а вон этот гражданин — житель
Таджикистана… а тот мужик, — Синицын кивнул на торчащие из мусорного бака
ноги Бузыкина, — он у меня вообще по злостному хулиганству пойдет… у него
ведь уже есть судимость, правда?
