Преследовать его не имело смысла – я бы не успела ??оймать
машину. Поэтому я расплатилась, потом села в маршрутку и поехала навестить
Мишку в больнице.
К моей великой радости Мишку перевели из реанимации в
палату. Без проводов он выглядел вполне прилично, только голова забинтована.
– Легкое сотрясение мозга, сломаны три ребра и нога, а
внутренние органы не повреждены! – с гордостью отрапортовал Мишка.
– Нашел, чем гордиться! – фыркнула я. – Ты
лучше скажи, как тебя угораздило?
– Тормоза отказали, – вздохнул он, – вот
какое дело.
– Мишка, это ведь все неспроста!
– Да знаю я. – Мишка поманил меня ближе и
оглянулся на пожилого дядечку в синем тренировочном костюме, который, положив
ногу в гипсе поверх одеяла, делал вид, что читает газету.
Я присела на кровать, наклонилась и подставила ухо к
Мишкиным губам.
– Не хочу про это при посторонних говорить, а этот все
время подслушивает… любопытно ему, видишь…
– А я вчера в милиции была, – зашептала я, –
там следствие идет, и про твои тормоза они тоже поинтересуется.
Дядечка с соседней кровати встал и вышел, опираясь на
костыль, наверное, подумал, что у нас с Мишкой амурный интерес, раз так
шепчемся.
И я рассказала Мишке все, что случилось после его аварии,
даже про то, как мы разодрались вчера с Гюрзой.
– Слушай, – Мишка выглядел заинтригованным, –
а ведь она сегодня с утра ко мне приходила!
– Зачем? – вытаращилась я.
– Как это – «зачем»? – возмутился Мишка. –
Навестить тяжело больного сотрудника, вот зачем!
– Наша Гюрза? – Я не могла поверить.
– Да, вон фруктов принесла, – Мишка показал на
большой пакет с бананами, яблоками и грушами. – Так я думаю, может, не
есть, ведь небось отравленное?
– Не ешь, – категорически заявила я, – у тебя
организм и так ослаблен, как бы чего не вышло…
– А выбросить тоже жалко, – размышлял Мишка, –
вот разве Юране скормить?
Он показал на угловую койку, где кто‑то спал,
накрывшись с головой одеялом.
– Так‑то он мужик ничего, спит себе да
спит, – пояснил Мишка, – только ночью храпит сильно. А здоровый… и
поесть любит, так вот я думаю, испробовать на нем, что ли?
– Нехорошо на невинном человеке эксперименты
ставить, – строго сказала я, – но вообще‑то, чтобы Гюрза кого‑то
навестила в больнице? В голове не укладывается…
Не уставая поражаться такому поступку Гюрзы, я задумчиво
попрощалась с Мишкой и пошла прочь. Неужели моя вчерашняя трепка пошла
начальнице на пользу?
К вечеру преступный план полностью созрел.
Для того чтобы чувствовать себя в относительной
безопасности, я должна не красть ключи у Петра Ильича, а сделать свой комплект.
С одной стороны, задача усложняется: сначала выкрасть ключи, а потом положить
их на место, а с другой стороны, потом я смогу выбрать удобное время для
посещения квартиры, когда буду точно уверена, что Петр Ильич не сможет меня там
застать.
Из детских приключенческих книжек в голове сидели смутные
воспоминания о куске мыла, в который вдавливают ключи, и потом по этому оттиску
делают новые. Из более поздних сведений в голове вертелись отрывки какого‑то
фильма, где профессионал делал оттиски в коробочке, заполненной специальной
субстанцией. Где бы взять такую коробочку?
Но я представила, как прихожу с такой коробочкой или, еще
лучше, с куском мыла в мастерскую по изготовлению ключей, и что они мне там
скажут? А самое главное: что я им скажу?
Нет уж, отставим в сторону детективы и будем действовать
открыто – так меньше шансов быть заподозренной в плохом.
По дороге домой я заскочила в мастерскую по изготовлению
ключей, что располагалась в подвальчике неподалеку от нашего дома. У окошечка
маялся мужчина типично интеллигентной внешности: седая бородка, очки и потертая
кепочка.
– Второй раз прихожу! – скорбно обратился он ко
мне. – Никак не подходят…
Я забеспокоилась: качество работы у этого мастера явно
оставляло желать лучшего.
– У вас замок старый, ключ трудоемкий, – донеслось
из окошка, – поставили бы «цербер»…
– От «цербера» ключ большой, дочка его сразу же
потеряет, – вздохнул мужчина, – она и так‑то…
Я взглянула на него удивленно: судя по седой бороде, у него
терять ключи должна не дочка, а внучка. Впрочем, некоторые дочки и в сорок лет
дуры. Очевидно, мужчине досталась именно такая.
Заказчик долго перебирал выданные ключи, не отходя от
окошечка, так что у меня лопнуло терпение. Я подошла ближе и попыталась
разглядеть, кто там в окошке. Седобородый оглянулся на меня, вероятно, я
произвела на него впечатление, потому что он оживился, глазки под очками
заблестели так живенько, что стало видно даже через мутные, Бог знает сколько
не протертые стекла.
– Вы закончили? – строго спросила я. – А то я
спешу.
Седобородый поскучнел, вздохнул и ушел, ссутулившись. Из
синего пуховика у него торчали в стороны перышки.
За окошком в крошечной комнатке сидел за столом шустрый
востроглазый парнишка и что‑то писал. За ним приткнулся смурной работяга
и пилил болванку, зажатую в тиски.
– Слушаю вас. – Парень вскинул голову.
– Хм… вы до которого часу работаете?
– До девяти, там написано. – Парень кивнул на
стенку.
– Значит, если я часам к восьми ключи принесу, за час
сделаете?
– Смотря какие… – протянул парень, внимательно меня
рассматривая.
– Обыкновенные, – буркнула я, очень мне не
понравился его взгляд.
– Федя у нас мастер, – кивнул парень на работягу.
Сумрачный Федя никак не отреагировал.
– Значит, сделаете за час, и никакой квитанции, –
сказала я парню и добавила, оглянувшись на прейскурант: – Плачу вдвое.
– Втрое, – ответил парень не промах
Мои голубки пили чай на кухне. Стол опять‑таки был
сервирован по высшему разряду. Я подумала вдруг, что если мне мамулин
серебряный набор успел осточертеть, то что же говорить тогда о Петре Ильиче?
Как ему надоели должно быть, мамулины ухаживания, ее чрезмерная забота, эта ее,
с позволения сказать, стильность… Откровенно говоря, вытерпеть все это можно,
только лишь поставив перед собой важную задачу. Так какова же эта задача? Зачем
у нас поселился Петр Ильич? Стоя в коридоре и слушая его разговор и смех, я
поняла, что он моей матерью совершенно не увлечен. Со стороны, как говорится,
виднее!
Дождавшись, когда они уйдут, я поела на кухне, потом убрала
посуду. В коридоре было темно, на часах – полвосьмого. Я прислушалась: парочка
слушала в комнате у мамули записанный на видео концерт Паваротти. Замирая от
страха, я подошла к вешалке и залезла в карман пальто нашего гостя. В первом
кармане – ничего, только горсть мелочи. Во втором… есть, вот они, ключики! Даже
не прячет, старый пройдоха, так уверен в нашей с мамулей глупости и
доверчивости!
