То есть купит комбинат тот, кто выиграет закрытый тендер. А
кто выиграет тендер? Тот, кому КУГИ позволит, то есть тот, у кого свой человек
на нужном месте, которого можно дорого купить. Он там, в КУГИ, знает все
порядки, он вовремя подсуетится. Значит, бизнесмен, который захочет купить
комбинат, прежде всего, должен навести справки и озаботить, как бы найти
нужного человечка в КУГИ. Чиновников, сидящих в КУГИ на нужных местах, конечно,
много, но не все они подходят. Допустим, решить вопрос с комбинатом могут
только двое – остальные не в той области имеют влияние. Чиновников – двое, а
желающих наложить лапу на комбинат, допустим, – трое. Один – из нашего
города, второй из Москвы, или оба из нашего города, а скорее всего, оба из
Москвы – там богатых деловых людей не в пример больше. Но это не важно, а
важно, кто третий претендент. А вот третьим претендентом захотел быть некий
богатый человек из Зауральска.
Поразведал он обстановку, но пока собирался – Зауральск‑то
не ближний свет, новости дольше доходят, – так вот, когда прикинул
раскладку на месте, то вышло, что нужных людей в КУГИ уже подмазали, каждый
теперь имеет своего протеже. Перекупать кого‑то из них было бы
дороговато, если вообще возможно.
Теперь мы подходим к самому интересному. Как поступает
богатый бизнесмен из Зауральска? Он находит человека, которому поручает
провести операцию покупки Новоапраксинского комбината нетрадиционными методами.
Или этот человек сам вызывается на такое дело. Потому что у него тут, в нашем
городе, есть кое‑какие зацепки. Во‑первых, подруга юности, которая
сама по себе никакого интереса не представляет, но есть у нее дочка,
великовозрастная дуреха, которая работает в газете и считает себя журналистом.
Не важно, какой она журналист, важно, что ее печатают в большой газете, это
очень на руку Петру Ильичу. Да‑да, теперь, наконец, мне стало совершенно
ясно, что за всеми событиями, происходящими со мной за последние две недели,
стоит Петр Ильич и его желание заполучить для своего босса Новоапраксинский
химический комбинат.
С подругой юности все оказалось весьма просто. Понаблюдав за
ней, Петр Ильич все понял про мамулю, вся она на виду – с ее стильной одеждой и
хорошими манерами. Побольше комплиментов, побольше воспоминаний, пара‑тройка
выходов в свет – и мамуля уже клюет с руки Петра Ильича. А когда в процессе
интимной беседы, умело направляемой Петром Ильичем в нужное русло, мамуля
призналась ему о своем беспокойстве за судьбу дочери – дескать, еще немного, и
ко мне плотно приклеится ярлык неудачницы, – замечательный, душевно чуткий
Петенька предложил помочь в устройстве моей судьбы. Мамуля пришла в восторг от
разработанного плана – она еще раз убедилась, какой умный и тонко чувствующий
индивидуум свалился к нам на голову из Зауральска…
Нелестно думаю я о собственной матери, но я‑то
оказалась еще глупее, чем она. Мамуле хоть заморочили голову комплиментами и
посещениями концертов классической музыки. Мне же этот Петр Ильич с самого
начала не особенно нравился, как же я дала себя уговорить…
А вот так, из лени – не хотелось лишний раз ругаться с
мамулей при постороннем. Хотела, чтобы они поскорее от меня отстали, не
принимала всерьез… И ведь видела же, что Ираида положила на него глаз, а, как
уже говорилось, Ираида никогда не обращает внимания на серых неинтересных
мужчин, все ее бывшие мужья были людьми неординарными.
Я, как кукла‑марионетка, послушно крутила головой и
двигала руками по велению своего кукловода. Действительно в тот вечер, когда
зашел разговор о сенсации, Петр Ильич якобы взял совершенно случайную газету и
указал мне на совершенно обычное происшествие: украти оргтехнику…
Нет бы мне задуматься – откуда взялась эта газета? Мамуля
вообще газет не читает, разве что мои статьи, и то редко. Я тоже узнаю все
новости в редакции, еще не хватало приносить в дом бульварные газетенки!
Леопольдовна печатное слово не уважает, она смотрит телевизор. Значит, газету
мог принести только Петр Ильич.
Далее, не зря он посещал Ираиду у нее дома. Он вызнал у нее
все про соседку, которая работает в нежилом фонде. Или сначала узнал про
Алевтину, а потом уже разработал свой план. Но тогда значит, что он и убил
несчастную Алевтину?
Я поежилась и обхватила себя руками – в кабинете у Никиты
было прохладно.
Разумеется, не сам убил, сам он не мог переделать столько
дел, у него явно были помощники. Но тогда и смерть, вернее, убийство Антонова –
это тоже дело рук Петра Ильича! А потом вся история с Ликой и кассетой.
Документы мне подбросил не директор «Домовенка», а Петр Ильич. Рыжеволосая
девица, представившаяся Светланой, не имела к покойному Ахтырскому никакого
отношения. Документы, естественно, липовые, потому и устроили Мишке Котенкину
аварию, чтобы он не докопался до сути, не получил доказательства, что ни одно
помещение из указанного списка не было куплено через «Домовенка». Стало быть,
люди пострадали ни за что – Алевтина, Ахтырский, Антонов, Лика… То есть Петру
Ильичу их смерть принесла ощутимую пользу – благодаря нескольким убийствам он
выполнил свою задачу.
Теперь все сходится, все так и было. Петр Ильич приезжал в
наш город летом на разведку, видно, тогда же он снял квартиру, а может, раньше,
может, у него были до этого какие‑нибудь дела. Обольстив мамулю и
утвердившись в нашем доме, старый негодяй потихоньку начал действовать. Он
выбрал небольшое агентство недвижимости и устроил кражу – не сам, разумеется.
Потом проследил, чтобы сообщение о краже оргтехники попало в газету. Потом
подсунул газету мне и уговорил при помощи мамули ввязаться в авантюру. Я
согласилась, как полная дура.
После того, как первую статью напечатали, Петр Ильич
устраняет Алевтину Фадееву, опять‑таки с помощью киллера. Я думаю, что он
нанял кого‑то постоянного, чтобы не обращаться к случайным людям.
Наверное, даже потребовал у киллера скидку – как‑никак постоянный клиент!
Думаю, Петр Ильич не знал толком, замешана ли Алевтина
Фадеева в каких‑то махинациях с недвижимостью, и, отыскав у нее в
подоконнике кучу долларовых бумажек, милиция оказала тем самым Петру Ильичу
огромную услугу. На ловца, как говорится, и зверь бежит!
А я между тем своими статьями усиленно помогала Петру Ильичу
плести интригу против Березкина, потому что все было задумано именно для того,
чтобы Березкина дискредитировать. Видать, Березкин и Антонов – это и были те
два чиновника, которые могли повлиять на вопрос о комбинате, и Петр Ильич моими
руками собирался убрать обоих: устранить Антонова и сделать так, чтобы в его
смерти обвинили Березкина, хотя бы косвенно, без доказательств, а уж полностью
управляемая Саша Петухова сумеет раздуть пожар на страницах своей газеты.
«Так и вышло», – с грустью констатировала я, только для
этого понадобилось позвонить Березкину от имени Лики и записать их разговор на
кассету, потом подкинуть эту кассету мне. Я, понукаемая журналистским зудом,
немедленно кинулась к Лике на квартиру, чтобы получить от нее исчерпывающие
доказательства. И получила ее труп, совсем свеженький. Кассету мы передали в
милицию, и сейчас, наверное, Березкина уже допрашивают. Возможно, он ото всего
отопрется, думаю, что со временем от него милиция отстанет – докажут, что
кассета поддельная. Но пока его будут вызывать на допросы, ему некогда будет
думать про Новоапраксинский химический комбинат. А вернее, он побоится, раз
теперь на виду. Да и как знать – возможно, начальство уже посматривает на него
косо…
