В прихожей, на одном из диванов расположилась Елизавета Дубровская. Она присела на краешке, в позе просительницы. В руках ее была та самая сумка, близнец которой хранился сейчас у Лары в гардеробной на верхней полке.
– Добрый день, – вскочила с места посетительница при появлении хозяйки дома.
– Привет! – небрежно бросила Новицкая. Она окинула взглядом гостью, словно прикидывая, насколько затянется этот незапланированный визит и под каким предлогом будет удобнее спровадить Дубровскую.
– Я на минутку, – обнадежила ее Елизавета. – Проезжала мимо и вот решила завезти тебе сумку.
За спиной Лары неожиданно выросла внушительная фигура ее супруга. Петр Иванович, в тапочках и стеганом халате, вид имел строгий и неприступный, словно за его плечами была не собственная гостиная, а конференц-зал в городской администрации. В вырезе домашней одежды виднелась рубашка с галстуком. Чиновник явно собирался на какое-то мероприятие.
Он сдержанно поздоровался с Дубровской.
– А что не так с этой сумкой? – спросил он, протягивая руку за стильной женской вещицей.
Лиза смущенно улыбнулась.
– Обычная история, – пожала она плечами. – Просто мы перепутали сумочки на похоронах. Они похожи как две капли воды, вот я по ошибке и схватила не свою. Ерунда какая-то, правда?
Судя по всему, чиновник не разделял легкомыслия гостьи, потому что, вперив в супругу тяжелый взгляд, ожидал ее реакции.
– Спасибо, что ты не поленилась заехать ко мне, – произнесла Лара будничным тоном. – Может, выпьешь чаю?
– О нет! Я обещала Андрею вернуться к пяти часам.
Новицкая кивнула. Она не ожидала другого ответа. Дубровская вежливо улыбнулась. Ее ни на секунду не обмануло это дежурное проявление гостеприимства. Наступила пора прощаться.
– Всего доброго! – улыбнулась Лиза.
– Заезжай, – расщедрилась перед ней хозяйка.
Дубровская уже взялась за ручку двери.
– Постойте-ка, – окликнул Петр Иванович. – А как же ваша сумка? – Он повернулся к Ларе: – Дорогая, поспеши. У Елизаветы Германовны не так много времени. Она, как я понял, оказала тебе услугу.
Супруга замешкалась. Ей явно не хотелось уходить, но другого выхода не было. Развернувшись, она поспешила в гардеробную комнату. Елизавета и Петр Иванович остались наедине.
– Я сегодня такая рассеянная, – молвила Лиза в свое оправдание.
Чиновник кивнул головой. Он приоткрыл сумочку жены и просмотрел содержимое. Дубровская почувствовала себя неловко.
– Вы знаете, я ничего не трогала. Почти, – сказала она.
От Петра Ивановича не укрылся легкий румянец, выступивший на щеках гостьи. Он за краешек потянул конверт, но затем, прочитав адрес отправителя, положил обратно. По его лицу пробежала тень.
Раздались поспешные шаги, и в прихожую вошла Лара. Передав гостье сумку, она с опаской взглянула на супруга. Его лицо было непроницаемо.
– Всего хорошего! – попрощалась Дубровская и бесшумно выскользнула за дверь. Задерживаться ей совсем не хотелось.
Что-то в этой семье определенно было не так…
– Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание? – произнес Новицкий тоном, предвещающим близкую бурю.
– Что я могу сказать, кроме того, что уже было сказано? – пожала плечами Лара. – Эта дура перепутала сумки. В чем я-то виновата?
Петр Иванович достал конверт и сунул его почти под нос супруге.
– Это ты видела?
– Разумеется.
Чиновник набрал в грудь больше воздуха.
– А ты можешь дать гарантию, что это не видела она? – закричал он. – О боже, как можно быть такой легкомысленной!
Лара почувствовала первые признаки беспокойства. Петр Иванович был очень уравновешенным человеком, но в те редкие моменты, когда он все-таки выходил из себя, лучше было держаться от него подальше.
– Погоди, дорогой, – залебезила она. – Ну к чему так нервничать? Даю голову на отсечение, что, если даже эта глупая девица и прочитала письмо, она все равно не догадалась, о чем идет речь.
– Не думаю, что это так сложно. Или ты считаешь, что Дубровская соображает хуже нашей бывшей домработницы? Она, между прочим, профессиональный юрист и понять требования шантажиста, за какими бы витиеватыми выражениями они ни скрывались, вполне способна.
– Но, милый, может быть, ты преувеличиваешь…
Но Петр Иванович не слушал ее. Лицо его приобрело желтый оттенок, губы сжались в узкую полоску.
– Она все поймет и расскажет супругу. Он – еще кому-нибудь. А потом случится то, чего я так страшился!.. В тебя начнут тыкать пальцем, ну а меня…
– Сволочи! – с чувством произнесла Лара. – Ведь мы заплатили им. Что им еще нужно?
– Конца, – прошептал Новицкий. – Они ждут нашего конца.
– Надо остановить их, – вкрадчиво прошептала Лара. – Ну, подумай, разве я не права? Есть единственный выход, и ты о нем знаешь.
Петр Иванович молчал. Одни и те же мысли, заезженные, как старая граммофонная пластинка, вертелись по замкнутому кругу. Что делать? Что делать? А делать-то что?
Лара, восприняв размышления супруга как колебания, продолжала подливать масла. Ее голос с мягкими, приглушенными интонациями вкрадчиво, исподволь проникал в его сознание, не оставляя ему выбора. Конечно, жена права. Если сделать все грамотно, их наконец оставят в покое. Кошмар кончится, и тогда…
Спокойствие разбилось вдребезги. Он встряхнул головой.
– Побойся бога, Лара! Я не перенесу еще одного убийства…
Телефонный звонок раздался ближе к ночи, когда Елизавета собиралась принять на сон грядущий ванну. Конечно, это мог быть только ее непосредственный начальник Пружинин. Бессменный руководитель огромной, как колхоз, адвокатской конторы, он не утруждал себя правилами хорошего тона и звонил своим подчиненным в любое время дня и ночи. Он искренне полагал, что в случае, когда на карту поставлено чье-то право на свободу, церемониться с адвокатами излишне. Так было и сегодня.
– Привет новым русским! – заявил он вместо предисловия. – Спишь, что ли, Дубровская?
– Нет еще, – кротко ответила Елизавета, прекрасно понимая, что взывать к совести заведующего бессмысленно.
– Это правильно. Слушай, а почему твой богатенький супруг не откроет тебе собственную юридическую фирму?
Дубровская вздохнула. Это был, конечно, очень интересный вопрос. Самого Андрея Мерцалова, вне всяких сомнений, не особенно радовал факт, что его законная супруга занимает скромное место адвоката в бестолковой юридической конторе, где большинство ее коллег оказывает помощь малоимущим гражданам. Но, по правде говоря, Дубровская не была еще готова к самостоятельной работе. Постоянной клиентурой она похвастаться не могла, а вкладывать деньги в роскошный офис, где бы бедная Лиза сутками скучала в одиночестве, было на данный момент неразумно. Плохо или нет, но она нарабатывала опыт, который, как известно, и за деньги не приобретешь.
