«Кто это, мы?» – успела подумать Лиза, но от комментариев воздержалась. Не хватало еще, чтобы ее заподозрили в ревности.
Наступило время дежурного бутерброда, и Лиза принялась его готовить, вооружившись ножом и необходимыми продуктами.
– Кстати, Андрей, – вспомнила она о деле, – у тебя есть на примете психолог? Мне позарез нужен хороший специалист.
– Тебе? – весело прищурился супруг. – Что с тобой еще стряслось?
Полина подавила смешок. Дубровская покосилась на нее, но лицо девушки приобрело серьезное выражение. Она с усердием принялась вытирать столешницу.
– Конечно, не мне, – поправилась Лиза. – Моей клиентке требуется помощь. Если у меня на руках будет толковое заключение, мы получим замечательный шанс в суде.
Она поставила перед Андреем тарелку с обязательным утренним бутербродом и уселась напротив, подперев кулачком щеку. Тот, взглянув на творение жены, только отрицательно покачал головой.
– Ой, милая! – протянул он. – Боюсь, это мне не потянуть. Я сейчас просто лопну от обжорства.
– Конечно, Елизавета Германовна, – защебетала Полина. – После дюжины блинов он не сможет проглотить и крошки!
– Эта проказница Полина наготовила целую гору вкуснейших блинчиков, – смеялся Мерцалов. – Я не удержался. Ты же знаешь, меня легко соблазнить.
«Звучит почти символично», – мрачно подумала Дубровская.
Полина праздновала триумф. Это было нестерпимо. Лиза много бы отдала за то, чтобы стереть с лица горничной самодовольную улыбку. Но следовало держать себя в руках.
– Хотите попробовать? – предложила горничная.
– Терпеть не могу блины, – пробормотала Лиза.
Кушанье и вправду выглядело великолепно.
– Кухарка взяла выходной? – деликатно сформулировала Дубровская свое недовольство. Насколько ей было известно, в обязанности горничной не входило приготовление пищи.
– Грипп! – весело оповестила Полина. – Теперь, с вашего позволения, колдовать на кухне буду я. Ольга Сергеевна не возражает.
– Я тоже! – отозвался Андрей. – Готовьте, Поленька. Это у вас получается замечательно.
У Дубровской пропал аппетит. Она сомневалась даже, что сможет проглотить этот злосчастный бутерброд, когда напротив возвышалась горка нежнейших блинов…
– Ну так что там насчет психолога? – спросил супруг, отправляя в рот очередной блин со сметаной.
– Ничего, – буркнула Елизавета. Сыр казался ей подсохшим.
– Если не найдешь никого подходящего, можешь обратиться к Кротовой Марии. Она в этом деле дока, – заметил Мерцалов.
– Мария? – с сомнением произнесла Дубровская.
– Да, она – кандидат наук, и у нее обширная практика.
Ну и дела! Запуганная женщина со странным начесом на голове врачует человеческие души, а сама, похоже, боится собственной тени.
Дубровская ушла в свои размышления и не заметила, что осталась за столом одна. Когда за окном сыто заурчал мотор, она кинулась в прихожую. Поздно. Автомобиль уже катился по липовой аллее.
– Он же забыл перчатки! – воскликнула она.
– Не беспокойтесь, Елизавета Германовна, – пропел над ухом слащавый голос Полины. – Я все ему передала.
Дубровская поплелась обратно в столовую. Впервые за много месяцев она не пожелала мужу хорошего дня…
Дорога была скользкой, но Елизавета не беспокоилась, ведь за рулем находился ее надежный ангел-хранитель Ян. Она глазела по сторонам, читая по ходу движения все вывески, наружную рекламу и афиши. Центр города остался позади. Спальные районы уступили место пригороду. Картинки, мелькающие за стеклом автомобиля, потеряли свой лоск и привлекательность, как часто бывает, когда после альбома с цветными иллюстрациями берешь в руки черно-белые снимки. Унылые дома с облупившимися фасадами вдоль дороги не радовали глаз.
Мелькнула ярко-зеленая ограда, неуместная на фоне общей серости. «Улица Краснопольская, 25», – прочитала Лиза на указателе. Казенное двухэтажное здание с большими окнами. Детский сад или больница, а может, интернат. Впрочем, ничего интересного. Вот только адрес показался Дубровской знакомым. Что ж, подсознание играет иногда с человеком в довольно странные игры. Елизавета могла сказать определенно: она здесь никогда не была. Стоило ли напрягать память, отыскивая объяснение очередному дежавю?
Автомобиль мчался дальше, и через несколько минут пейзаж за окном изменился. Красивые загородные дома с ажурными коваными воротами выстроились вдоль дороги, как дорогие игрушки. Флюгера на крышах, цветная черепица и газоны с аккуратно стриженной травой ненавязчиво свидетельствовали о статусе домовладельцев. Даже дорога стала гладкой, и машина с почти человеческой радостью припустила в глубь жилого лабиринта.
– Мы на месте, – доложил Ян, подъезжая к высокому дому под голубой кровлей, окруженному со всех сторон внушительным кирпичным забором.
Автоматические ворота, дрогнув, разошлись в стороны, открывая подъездную аллею, выложенную цветной плиткой. На газоне резвился сеттер. За стеклянными дверями дома показалась фигура домработницы.
Здесь жили господа Кротовы…
Конечно, Елизавета договорилась о встрече с хозяйкой дома по телефону. Мария ждала ее в просторном холле с изысканными гобеленами на стенах. Она улыбнулась гостье, но как-то напряженно. В ее глазах читалось плохо скрытое беспокойство. Супруга известного шоумена не чувствовала себя уверенно даже в собственном доме.
Мария усадила Лизу на кожаный угловой диван в гостиной. Домработница принесла чай и домашнее печенье. Не прошло и минуты, как на площадке второго этажа раздалось шарканье домашних туфель, и растрепанная голова господина Кротова свесилась через перила. Оценив обстановку, Константин не стал проявлять чудеса гостеприимства. Он только коротко кивнул Елизавете головой.
– Я занят! – грозно произнес он, пресекая возможную попытку дам вовлечь его в беседу.
Хлопнула дверь. Бедная Мария едва не разлила чай на брюки. Дубровская же была рада. Общаться со звездой местного телеканала ей не хотелось, слишком уж явно проявлялись у него задатки домашнего тирана. Не хватало еще, чтобы она, подобно его бедной супруге, хлопала глазами, выслушивая его монотонные речи, и вдыхала вонючий дым его неизменных сигар.
– Константин очень много работает, – извиняющимся тоном произнесла Мария. – У него совсем не остается времени на отдых.
Дубровская только пожала плечами. Не стоило Марии так волноваться, выдергивая из плетеной салфетки соломинки. Лиза вовсе не рассчитывала на чай в кругу семьи.
Тем не менее дурное расположение хозяина оказалось заразным. Елизавета почувствовала себя неловко, точно стала виновницей чужой ссоры. Она уже пожалела, что пришла. Вряд ли Мария с ее ученой степенью и обширной практикой сможет ей помочь. Не много доверия вызывает специалист по межличностным отношениям, когда внутри его собственной семьи царит хаос. Сапожник без сапог – по-другому и не скажешь.
